Сергей Лукьяненко - Дозор (5 романов)

Вот примерно в таком районе, только с поправкой на разницу городов, размещался офис Ночного Дозора. Карта мне не требовалась, я и так чувствовал, куда мне идти. И пройти-то от базара, от самого центра, мне надо было всего минут десять. Но я словно попал в другой мир. Нет, не в яркую восточную сказку, а в что-то усредненное, что можно встретить и в азиатских республиках бывшего Советского Союза, и в Турции, и в южных странах Европы. Полу-Европа, полу-Азия, взявшая не самые лучшие черты от обеих частей света. Много зелени, но этим все и исчерпывается – дома пыльные, грязные, обветшалые, в два-три этажа. Будь они менее однообразны, могли бы хоть порадовать взгляд туриста. Но тут и этого нет, все уныло и однотипно: облупившиеся стены, мутные окна, распахнутые двери подъездов, развешенное во дворах на веревках белье. Откуда-то из глубин памяти всплыло словечко «каркасно-камышитовые домостроения». При всем своем унылом канцеляризме оно лучше всего характеризовало эти здания, построенные «временно», но отстоявшие уже не меньше полувека.

Офис Ночного Дозора занимал большой, но одноэтажный дом – тоже ветхий, с небольшим палисадником вокруг. Мне подумалось, что в таком здании уместно смотрелся бы маленький детский садик, полный смуглых, черноволосых ребятишек.

Но здешние детки уже давно выросли. Я обошел припаркованный у ограды «пежо», открыл калитку, миновал клумбы, на которых боролись за жизнь высыхающие цветы, и с содроганием прочитал на двери старую вывеску советско-бюрократического вида:

Вначале мне показалось, что я сошел с ума. Потом – что я смотрю сквозь Сумрак. Но нет, надпись была абсолютно реальной, выполненной желтыми буквами на черном фоне, сверху прикрытой треснувшим стеклом. Уголок стекла вывалился, и последняя буква в слове «дозор» истрепалась, поблекла.

Рядом шел тот же текст на узбекском, из которого я узнал, что «Ночной Дозор» в переводе звучит как «Тунги Назорат».

Толкнув дверь – не заперто, конечно же, – я вошел сразу в большой зал. Как это принято на Востоке – никакой прихожей. Ну правильно, к чему тут сени, в Самарканде холодов не бывает.

Обстановка была простой и чем-то напоминала маленькое отделение милиции, чем-то – контору советских времен. У входа стояла вешалка и несколько шкафов с бумагами. За канцелярским столом чаевничали три молодых узбека и полная немолодая русская женщина. На столе кипел большой электрический самовар, расписанный под хохлому. Нет, ну это же надо – самовар! Я его в России последний раз видел на Измайловском вернисаже вместе с матрешками, шапками-ушанками и прочим товаром для иностранных туристов. Еще несколько столов пустовали. Старенький компьютер с громоздким монитором натужно шумел на дальнем столе – давно пора поменять вентилятор…

– Ассалом алейкум, – сказал я, чувствуя себя полным идиотом, пытающимся выглядеть умным. Ну почему Гесер не обучил меня узбекскому?

– Алейкум ассалом, – отозвалась женщина. Она была смуглая, черноволосая – явно славянских кровей, но с тем удивительным изменением внешности, что без всякой магии происходит с европейцем, долго и с самого рождения живущим на Востоке. Даже одета она была как узбекская женщина – в яркое длинное платье. Женщина с любопытством посмотрела на меня – я почувствовал умелое, но слабое прикосновение зондирующего заклинания. Закрываться я не стал, и она сняла информацию без проблем. Тут же изменилась в лице, поднялась из-за стола, негромко произнесла:

– Мальчики, у нас высокий гость…

– Я совершенно неофициально! – замахал я руками.

Но все уже завертелось. Со мной здоровались, представлялись – Мурат, шестой уровень, Тимур, пятый уровень, Нодир, четвертый уровень. Как мне показалось, выглядели они на свой реальный возраст, то есть на двадцать – тридцать лет. В самаркандском Дозоре, как говорил Гесер, пятеро Иных… в ташкентском Дозоре, по словам Алишера, сотрудники моложе. Это куда ж еще моложе, школьников, что ли, на работу берут?

– Валентина Ильинична Фирсенко, Иная. Четвертый уровень.

– Антон Городецкий, Иной, Высший уровень, – в очередной раз повторил я.

– Я заведую канцелярией, – продолжила женщина. Она пожала мне руку последней и вообще вела себя как младший сотрудник Дозора. При этом возраст ее я оценил в сто пятьдесят лет, не меньше, да и по Силе она мужчин превосходила.

Тоже специфика Востока?

Впрочем, через секунду сомнения, кто тут главный, рассеялись.

– Ребята, быстренько стол сообразите, – скомандовала Валентина. – Мурат, ты возьми машину, живо сгоняй по маршруту, а потом заскочи на базар.

С этими словами она вручила Мурату ключи от огромного старого сейфа, из которого парень, всячески пытаясь сделать это незаметно, достал растрепанную пачку денег.

– Пожалуйста, не надо! – взмолился я. – Я совершенно неофициально и ненадолго. Так, представиться, пару вопросов задать… И мне еще в Дневной Дозор надо зайти.

– Зачем? – поинтересовалась женщина.

– На пограничном контроле Иных не было. Висела табличка в Сумраке, что Светлым по приезду отметиться в Дневном, Темным – в Ночном Дозоре.

Мне было очень интересно, как дозорная прокомментирует столь вопиющую безалаберность. Но Валентина Ильинична только кивнула:

– Сотрудников у нас мало пост в аэропорту держать. В Ташкенте – вот там все как положено… Нодир, сбегай к упырям, скажи, что в город с частным визитом прибыл Высший Светлый Городецкий из Москвы.

– Я неофициально, но не совсем с частным… – начал я. Но меня уже не слушали. Нодир открыл неприметную дверь в стене и вышел в соседнюю комнату, где я с удивлением заметил такой же просторный и полупустой зал.

– Почему к упырям? – спросил я, ошарашенный совсем уж немыслимой догадкой.

– Ой, да там Дневного Дозора офис, упырей у них и нет совсем, но мы уж так их кличем… по-соседски… – Валентина Ильинична засмеялась.

Я молча прошел в соседнюю комнату вслед за Нодиром. Двое Темных Иных – молодой и средних лет, четвертый и пятый уровни, дружелюбно улыбнулись мне.

– Ассалом алейкум… – пробормотал я, прошел через зал (все то же самое, даже самовар стоит точно такой же) и открыл дверь на улицу, параллельную той, с которой я зашел.

За дверью обнаружился такой же палисадник, а на стене – вывеска:

Тихо прикрыв за собой дверь, я вернулся в помещение. Нодир, видимо, почувствовав мою реакцию, уже смылся.

Один из Темных добродушно сказал:

– Как дела свои сделаете, заходите и к нам, уважаемый. Из Москвы гости редко бывают.