Сергей Лукьяненко - Дозор (5 романов)

Вначале было слабое ощущение тепла – будто мне в лицо подули издалека феном. А потом я почувствовал неумелую, немного сбитую передачу. Подцепил ее, поймал, всмотрелся. Мальчик старался изо всех сил – транслировал ауру раз за разом. Постепенно из разрозненных кусочков у меня стала складываться цельная картинка.

– Еще чуть-чуть, – попросил я. – Повтори…

Цветные нити вспыхнули ярче и сложились в причудливый узор. Основные цвета, конечно же, черный и красный, нежить и смерть, стандартная аура вампира. Но мальчик и впрямь зафиксировал ауру – помимо цветовой гаммы, которая непостоянна и может очень сильно разниться, были и глубинные детали – тонкий узор Силы, индивидуальный, словно отпечатки пальцев или рисунок сосудов радужной оболочки.

– Молодец, – сказал я удовлетворенно. – Спасибо. Очень хороший слепок.

– Вы сможете его найти? – спросил подросток.

– Обязательно, – заверил я его. – Ты очень помог. И не переживай, не казни себя… твой наставник погиб как герой.

Это ложь, конечно же. Герои не умирают, это раз. Герои не прикрываются Щитом Мага при виде атакующего вампира, они бьют на поражение, это два. Обычный Серый Молебен позволил бы задержать, остановить вампира… хотя бы на время. Успели бы разбежаться ученики, успел бы собраться и поставить нормальную защиту учитель.

Но что уж теперь. Не стоит объяснять мальчику, что его первый учитель был добрым, славным, но совершенно не подготовленным к настоящей работе. В этом вся беда – в учителя редко идут настоящие, понюхавшие крови и огня боевые маги. Чаще – прекраснодушные теоретики…

– Гарик, я не нужен? – спросил я. Рядом с Гариком и полковником терся теперь незнакомый Темный. Чего и следовало ожидать. Дневной Дозор пожаловал, отмазать своего, если получится, а если нет, то разузнать, насколько тяжелы наши потери. Гарик покачал головой и я, игнорируя Темного, спокойно двинулся к своей машине, припаркованной прямо под знаком «Стоянка запрещена». Противоугонными заклинаниями пользуются все Иные, а вот наложить такое заклинание, чтобы тебя и видели все на дороге, и парковаться где угодно не запрещали, – задача посложнее.

То, что удалось снять ауру вампира, было удачей. В такой ситуации и взрослые, опытные маги порой теряются. А тут мальчишка исхитрился. У меня просто руки чесались побыстрее приехать в офис, раздать слепок ауры для ориентировки дежурным – пусть все, выходя в патруль, ищут кровососа. Высший, незарегистрированный… Да нет, не стоит рассчитывать на такое совпадение.

Но Высший!

Отгоняя от себя лишние надежды, я сел за руль и двинулся к офису.

Дежурным по городу был Павел. Я сбросил ему слепок ауры, который он с энтузиазмом принял. Всегда приятно снабжать патрульных чем-то серьезным вместо крайне познавательной информации: «На Чистых прудах дикий Высший вампир порвал двоих наших… выглядит? Вроде как мужик средних лет…»

В своем кабинете я сел за компьютер. Посмотрел минуту на экран. Сказал:

– Чушь какая…

И все-таки запустил «Сличение». Вся трудность идентификации аур в том, что их не запустишь для проверки на автомате, как те же отпечатки пальцев. Слепок ауры можно передать «из головы в голову», а никак не из головы в компьютер – нет таких компьютеров. А чтобы аура все-таки была в компьютерной базе данных, у нас работает пожилой художник Леопольд Суриков. В живописи он, несмотря на звучную фамилию, не преуспел. Иным тоже оказался слабым. Но принять слепок ауры мог, а потом, терпеливо и занудно, в духе китайских или японских миниатюристов, перерисовывал затейливый узор. Вот этот рисунок уже можно ввести в компьютер для хранения и сличения. Точно так же работают во всех остальных Дозорах, которые могут позволить себе держать в штате Иного-художника.

Работа, конечно, кропотливая и долгая. Два дня на самую незатейливую ауру.

Впрочем, если аура в архиве все-таки есть, то можно пойти кружным путем. Что я и собирался сделать. Для очистки совести – ну откуда в архиве аура незарегистрированного вампира?

На экране возникла таблица, и я, постоянно сверяясь с хранящимся в памяти отпечатком, стал щелкать «мышкой», расставляя в таблицы плюсы и минусы.

«Верхняя дуга присутствует?»

Нет, конечно. Откуда у нежити верхняя дуга в отпечатке ауры…

Счетчик зарегистрированных аур сразу же сократился раз в пять. Нежити в архиве куда меньше, чем живых. Исчез и ряд строчек, табличка сразу сократилась, нацелилась на вампиров.

«Насколько выражен первый латеральный зубец?»

Я поставил два плюса. Можно было поставить и три, зубец был на самой грани.

Вопросы следовали один за другим. Я ответил на два десятка, прежде чем позволил себе глянуть в верхний правый угол таблицы.

Там мигала цифра «3».

Все-таки прищучил! Если пошли такие маленькие числа – то речь идет о вампире и членах его клана, тех, кого он лично инициировал. Там отличия ауры тоже присутствуют, но уже совсем минимальные, потребуется полсотни вопросов, чтобы добиться точного ответа.

Впрочем, меня три кандидата тоже вполне устраивали.

Я щелкнул по цифре «три».

И едва не слетел со стула. На меня смотрел улыбающийся Костя Саушкин. Жирная красная надпись «УПОКОЕН» шла поперек досье.

Несколько секунд я тупо смотрел в экран, вспоминая содержимое алюминиевого контейнера, показанное мне на прошлой неделе, после возвращения из Самарканда, Гесером…

А потом застонал.

До меня дошло.

Наконец-то дошло.

Я щелкнул второй раз – и снова вздрогнул, увидев Полину, мать Кости. Впрочем, поразила меня не ее фотография, я знал, кого увижу. Тоже красная надпись «УПОКОЕНА»!

Стал прокручивать досье от верхних строчек «Родилась человеком. Способностей Иной не имела. Инициирована мужем согласно параграфу 7 соглашения „Право семьи Иного на самоопределение…“» вниз. Мимо несколько раз мелькнувших строк «От лотереи отказалась, премирована месячной нормой неконсервированной донорской крови 3-й группы, резус положительный». В еде она была консервативна, на людей не охотилась, всегда брала один и тот же, не самый редкий тип свежей крови – не то что некоторые вампиры, которые, отказавшись от охоты, начинают требовать себе «кровь девственницы, только первой или второй группы, на третью и четвертую у меня несварение» или «детскую, 1-й группы, резус отрицательный».

Последние строчки мне все объяснили.

«Добровольно прервала свое существование и упокоилась 12.09.2003, вскоре после гибели сына, Высшего вампира Константина Геннадьевича Саушкина (дело № 9752150). 14.10.2003 похоронена, согласно личной просьбе, по христианскому обряду с совершением заупокойной службы Светлым Иным отцом Аристархом».

Знал я отца Аристарха – редчайший случай, когда православный священник ухитряется совмещать свою сущность Иного с верой, да еще и пытается вести какую-то миссионерскую деятельность среди Темных. Месяц назад с ним разговаривал. Почему же не знал про самоубийство – а если отбросить словесную шелуху, то так оно и есть, – Полины Саушкиной?