Алексей Туренко - Крым 2.0 Война

-На надстройке большого, прямо по центру – «крупняк». Одна девятьсот. Антон, готовься.

Один ПТУРС зарылся в волны на полдороге. Второй попал. На головном трехсоттоннике поднялось серое облачко разрыва.

Сашка отозвался.

-Попадание в борт. Чехол убрали… Там – Зушка!

Под рубкой, на палубе турка запульсировал сдвоенный огонек крупнокалиберной, скорострельной дряни.

Нестерпимое желание упасть ничком на палубу, зарывшись в настил. Россыпь всплесков впереди и справа. Недолет! Все легло с большим разбросом, почти в кабельтове.

Охрипший голос Сашки зачастил скороговоркой.

-Отстрелялись, заряжают. Сейчас крупняк начнет долбить. Тысяча восемьсот. Всем огонь!

Два новых хлопка стартующих ПТУРов потонули в грохоте зенитки. Над морем повисли свежие дымные следы.

ЗУшка, с грохотом прочертила белую дорожку по направлению к вражескому судну. Линия явно шла мимо. На последних метрах, Антон, шестым чувством уловив смещение, подправил, влепив остаток длинной очереди в корпус. Искорки, сменяемые светлым дымом, взбежали по борту и оборвались на палубе. Сквозь пробки в ушах, донесся звон гильз и щелчки перезарядки. Эта тварь – зенитка, жрала снаряды с жадностью голодного крокодила. Всего за три секунды всосав и выплюнув целую сотню.

Сашка, успев краем глаза поймать белые столбики воды, цепочкой пробежавшие вдоль их собственного борта, поднял бинокль. Турецкий пулемет задрал ствол в небо. Один пулеметчик лежал за ним, привалившись спиной к стенке рубки. Над ним, шел ряд пустых оконных проемов с выбитыми стеклами. Стелился дым. Еще одна фигурка, скособочившись, спускалась по трапу.

-Тысяча шестьсот. Крупняк вне игры. Из рубки – дым.

Краем глаза уловив вспышку с соседнего судна, он успел разглядеть наводчика, прильнувшего к трубе, закрепленной на треноге.

-Пошел ПТУРС с маленького!

На последних словах голос Сашки дал петуха. Темная точка, волоча за собой полоску дыма шла прямо на них. Громкий треск стартующих с крыши рубки дымовых гранат. Хлопки и расцветающие пятна дыма. Густое серое облако окутало Москит, сбивая наводку турецкому ПТУРСу. Пронзительный шелест. Слева, сзади что-то громко гавкнуло. Просквозивший в дыму ПТУРС рванул от самоликвидатора, за спиной. Метрах в тридцати расползлась его дымная клякса. Барабанная дробь осколков по бортам и надстройкам. Теплая воздушная волна по щеке. Мат Михалыча в «ушах», переживающего в рубке за казенное железо.

Рассеивающийся дым понесло в сторону, открывая обзор. ЗУшка опять заревела, выплевывая ижевскую сталь. Легло отлично. Огненные клубки пробежались от носа до надстройки, раскидывая с палубы оборудование и людей. Проемы рубки вспучило огнем. В следующую секунду турецкий корабль почти полностью заволокло дымом.

-Накрытие. – Отозвался Сашка. В ответ раздался сдвоенный грохот, упавших на палубу опустевших коробов.

-Замена!

Рифат и Пашка, отшвыривая катающиеся под ногами гильзы, матерясь, отсоединяли раскаленные стволы. Щелканье стопоров. Вишневый ствол с шипением падает в лохань с забортной водой. Рядом бухается второй. Из лохани валит пар. Вода булькает. Татарин хватает запасной и с размаху, вгоняет вороненый стержень в гнездо. Лязг. Щелчок замка. Скользнув взглядом по ним, Сашка опять поднял бинокль.

Основной противник – трехсотонник, терял ход. Из корпуса сочился черный дым. Сквозь него угадывался силуэт горящей рубки. Второе судно, тоже сбросило ход, и развернувшись нырнуло в темно-серую, густую муть, волочившуюся за первым судном.

Правая пара, не пытаясь ввязаться в драку, постепенно забирая в сторону, шла в паре миль, увеличивая дистанцию.

Слева доносилось раскатывающееся над морем тарахтенье скорострелок. Один турок, остановившись, вяло дымил. Со второго шел непрерывный поток трассеров несущихся к «Москиту». Цепочки фонтанов спереди и сзади. Всплески. Несколько быстрых искр коснулись кораблика. Рубка окуталась светлым дымом. Что-то продолговатое и большое, вертясь отлетело от надстройки и, подняв кучу брызг, шлепнулось за борт. КПВТ с рубки застучал в ответ и в обратном направлении, понеслась длинная трасса светлячков. Две вспышки на корме – ПТУРСы, оставляя серый след, понеслись вдогон. Первый прошел впритирку, над палубой, уносясь дальше, в море. Грохнул самоликвидатор, оставляя облако над водой. Вторая ракета воткнулась в борт и огонек ее двигателя угас. Почти одновременно погасли и две мерцающие звездочки пулеметов на турке. Спустя секунд двадцать пират задымил и остановился.

От продолжения отвлек голос лейтенанта в гарнитуре.

-Корабельников.

-Здесь, - Доложился Сашка отворачиваясь от борта. Скользнув взглядом по перезаряженному орудию, он добавил.

-Все в норме, отстреляли два БК, стволы сменили.

-Хорошо. Сейчас два ноль закончит потрошить своих и идем добивать нашу пару.

-Понял. А с теми как..?

-Ими беспилотник с Имроса займется. Уже на подходе. А мы - на подчистку хвостов.

Оставляя за собой два, бодро коптивших костра, второй Москит, щеголяя огрызком мачты пошел на сближение с напарником.

-Миша, у тебя дезертиры образовались! – и динамика прозвучал веселый молодой голос командира «двух нулей».

-В смысле? – Переспросил лейтенант. – За борт, кто свалился?

Из динамика раздался смех.

-Добыча твоя драпает. Шустро.

Лейтенант кивнул Михалычу и Москит, переложив рули, выкатился правее.

-Заразы… – С разочарованием протянул лейтенант.

Уцелевшие, пользуясь паузой и чужим бортом, как прикрытием, спустили катера. И теперь быстро чесали к острову.

Глаза лейтенанта мечтательно сощурились, прикидывая дистанцию. Метров семьсот до брошенных судов, еще километра полтора до Москитов. Итого - два с половиной кэмэ. Для пары мелких вертких катеров, выжимающих тридцать узлов - далеко. Старлей великодушно махнул рукой.

-Ладно, пусть валят. Пошли, поглядим трофеи.

Оба Москита направились к турецким судам. Сашка с Антоном с настороженным любопытством рассматривали горевший трехсоттонник. Вблизи, дело рук своих впечатляло. По темному скелету охваченной огнем рубки струилось ярко-красные, огненные языки, сливавшиеся в громадный огненный хвост, поднимавшийся метров на десять. Выше, закручиваясь, он превращался в столб черного дыма, вторгаясь в небо косым черным росчерком. Изорванная снарядами палуба напоминала пучок растрепанных железных спагетти, торчащих причудливо изогнутыми железными полосками. Нос корабля заметно просел, от воды до палубы оставалось меньше метра.

Второй, абсолютно целый на вид, брошенный кораблик болтался в паре сотен метров за горящим корпусом.