Алексей Туренко - Крым 2.0 Война

Три десятка новых вертолетов пополнивших состав ВВС острова, закончили заправку и обслуживание. Накрытые сетями, заправленные машины застыли на временных площадках меж гор. Мечтавший о «койке» личный состав, не впечатленный местными красотами, разбрелся по палаткам и залег отсыпаться после трудной ночи.

Рейдеры, на долю которых тоже досталось, насосавшись соляры, отстаивались в большой гавани острова. Команды, в основном тоже дрыхли без задних ног. Желания у летчиков и моряков, как ни странно совпадали. Дежурная вахта заканчивала приборку, после утреннего аврала. Самые шустрые вахтенные, закончив драить палубу, начинали поглядывать по сторонам, осматривая окрестности.

Кроме окрестных гор, еще одной, рукотворной горы из морских контейнеров и небольшого поселка по-соседству, смотреть было особо не на что. Со стороны моря вид тоже был небогат. Дежурная пара сухогрузов, торчащая на рейде. Российский крейсер и крымский корвет. Еще один виднелся в отдалении, неподвижно застыв на полпути между островом и входом в пролив, контролируя выход из Дарданелл.

«Вторая» эскадра, в составе вертолетоносца, сопровождаемого парой российских кораблей, стыдливо держащихся поодаль от склепанного на коленке крымского чуда, в это время приближалась к базе со стороны Лемноса, скрытая от взглядов вахтенных мысом и семью милями водной глади.

Для полноты картины следует добавить круизный лайнер с парой тысяч «украинских отпускников» и две, сопровождавшие его плавбазы, нагруженные оружием и снаряжением, подходившие к Хиосу. Хохлы, направлявшиеся Египет, коротали время, допивая остатки горилки и любуясь многочисленными живописными островами с палубы. В море периодически падали опорожненные емкости из стекла, а окрестности оглашали грустные и протяжные песни про нелегкую казацкую судьбу. Кое-где, на палубах, шли неторопливые и обстоятельные споры о преимуществах арабских рынков перед мальтийскими, ценах на распродажах в Риме и Марселе. Мысль о том, что там тоже стреляют, отметалась спорящими, как несущественная.

Для Сашки утро не задалось с самого начала. Распахнувшаяся во всю ширь дверь рубки, подловила зевающего, сонного сержанта. Зевок, прервавшийся глухим шлепком по лбу, сменился потоком ругани. Из глаз посыпались крупные звезды.

-Здравствуй утро! - Радостно продекларировал Даниленко, глядя, как умолкший Корабельников осторожно ощупывает здоровую шишку, выраставшую прямо на глазах. – Я то, грешным делом думал, что лоб у тебя бронированный. Слабак!

Сашка «любовался звездами», подбирая достойный ответ. Эпитеты, в голове теснились, сплошь непечатные. Из-за двери выглянул невольный виновник.

- Тебе скорую вызвать? – Озабоченно поинтересовался летеха. – До базы доживешь?

- Лучше санитарку, помоложе. – Огрызнулся подчиненный.

- Такая пойдет? – Поинтересовался лейтенант, кивая головой на санинструктора Сережу. – Боец, тут раненный в голову, нарисовался. Забинтуй ему конечность и давящую повязку наложи.

Здоровый мужской хохот над палубой. Он стих, когда несколько скоростных моторок вывернули из сумрачного «горла» Измирского залива. Обогнув неторопливый каботажник, они взяли курс между патрулем и берегом.

Команда «по местам» припоздала - запрыгнувший в кресло наводчика Антон, успел развернуть установку и сразу же положил короткую очередь по курсу катеров. Белая цепочка фонтанов легла метрах в трехстах. Бойцы, морщась от грохота выстрелов, разбегались по постам. Хлопнула дверь рубки.

Наглецы на катерах, петляя как зайцы, быстро выскочили за пределы зоны поражения и взяли ближе к берегу, надеясь проскочить там. Заметив поднявшийся над сторожевиком вертолет, катера развернулись, и сместившись назад, принялись наматывать широкие круги у берега, выжидая.

Пилот, оценив ситуацию, описал полукруг и повел машину вдоль берега, отрезая туркам пути отступления. Стрелок, откатив дверь, позевывая, уселся в проеме, подтянув к себе пулемет.

Второй загонщик - «Москит», шел со стороны моря. Прыткие засранцы на катерах заметались. Именно в этот момент, на сцену вылезли новые засранцы - пара «Бофорсов», «до поры» скромно сидевшие в «прибрежных кустах».

С берега, по вертушке ударило с двух сторон. Бледно-розовые трассы скрестились на кабине и для вертолетчиков игра кончилась. Сразу и навсегда. Били метров с трехсот - практически в упор. Полсотни снарядов смахнули винты, убили двигатели, дырявя дюралевую коробку фюзеляжа, с вкраплениями жестяной брони. Исковерканный вертолет рухнул в прибой.

Засада «сделала ноги», бросая позиции. Через пять секунд их перепахал град снарядов со сторожевика. Легло кучно и ободряюще, придавая прыти чесавшим во все лопатки.

Взревевшие катера опять рванули в сторону моря. Сторожевик повел стволом, нащупывая верткую цель. Сказать, что крымчане разозлись, наткнувшись на засаду – не сказать ничего. Засада, однако, этим не исчерпывалась. Один из М60, отметившийся сегодня ночью на уничтожении моста, расположившись в пустой скорлупе контейнера на палубе каботажника, в эту секунду старательно выцеливал серое пятнышко башни, на носовой оконечности сторожевика. Башня дернулась, выпустив короткую очередь из пяти снарядов. Идущий первым, турецкий катер «влетел» в разрыв, исчезнув в белом столбе воды. Сторожевик рявкнул вторично, подняв десяток новых «султанов». Залп прошел впустую - оставшиеся, закладывая дикие виражи уже разворачивались, страшась длинной руки сторожевика. Завершив рискованный маневр, катера, открыв дроссели до отказа, понеслись обратно, в залив.

Именно в этот момент выстрелила пушка танка. Болванка, выпущенная с полутора кэмэ, развалила семидесятишести-миллиметровку, превратив ее в металлолом. Хобот орудия уткнулся в палубу сторожевика. Спасибо, что не рванул боезапас.

Удачный выстрел занес семью наводчика в разряд зажиточных. Ага хорошо платил за удачу и твердую руку. Наводчик мог претендовать на более высокий статус, окончательно изувечив сторожевик и тем самым перейдя в разряд местных богачей. Но, слушая грохот тридцатимиллиметровых снарядов сторожевика по броне танка, турок решил, что пора перестать испытывать судьбу. Мост, башня - пожалуй, достаточно для одного дня.

Почти смирившись с мыслью, что сравняться с Билом Гейтсом ему не светит, он с истинно восточным фатализмом застыл в кресле, пережидая обстрел. Стальной ливень «смыл» с корпуса прицелы и навесное оборудование, разлохматил надгусеничные полки, разбил траки. В довершение всего, пара остроносых снарядов, проткнула ствол пушки, окончательно превратив остатки «старенького американца» в бронированный хлам. Теперь, запертому в бронекорпусе счастливчику, осталось только выжить для получения на руки вороха серо-зеленого счастья. Когда броня перестала звенеть от грохота снарядов, совершенно оглохший наводчик, откинув нижний люк, выполз в проем между днищем и палубой и выбравшись из-под машины, рысью помчался к борту. Шлюпка, болтавшаяся внизу, приняла последнего члена экипажа и держась за силуэтом брошенного корабля, поспешила прочь.