Олег Петров - Один Из Шестнадцати

— Особенно, если это чувства ТАКОЙ женщины, — вставил ремарку Борис. — Беру все свои дурацкие слова обратно. Без обид?

— Да какие обиды, — улыбаясь и с наслаждением отхлебывая чай, махнул рукой Иван. — Все равно, моя личная жизнь меркнет перед масштабом задачи. Нам надо как-то добраться до Верховного и поговорить о нашем деле, не привлекая посторонних. Нужно будет найти место и основать базу операции, где будет работать установка. Когда портал будет открыт, закрывать его нельзя ни на секунду.

— Но сначала необходимо разработать операцию прикрытия, — Мельников задумчиво поскреб в затылке, уже мысленно приняв правила игры. — В принципе, идея у меня есть, но пока в виде бреда…

— Расскажешь на свежую голову, — кивнул Иван, выключая все проекции, кроме маскировочных мембран на окнах. — Завтра вечером, когда все обдумаешь. И есть еще один тонкий момент. Если нам придется воздействовать на обе стороны в «холодной войне», то нам может понадобиться помощь янки в плане политических раскладов. Как бы третью мировую «там» не развязать, вместо прорыва.

— Тут проблема, это точно, — согласился Борис. — У янки пока такой бардак везде, что я даже не знаю… Только в армии еще помнят, что такое порядок и секретность. Но я не думаю, что им стоит все рассказывать. Зачем нам конкуренты? А моя идея и тут может помочь.

— Будем думать, — подвел итог Иван, поднимаясь. — Ты человек занятой, с кучей обязанностей. Может, тебе стоит отказаться от части из них, свободное время будет на вес золота. Вижу, ты уже с головой в проблеме. Я все-таки надеюсь, что с нашей стороны проект возглавишь ты.

— А как же ты сам? — удивился Борис. — Это же все благодаря тебе происходит. Или не хочешь светиться?

— Вот именно! — подтвердил Иван, усмехаясь. — Я буду незримо присутствовать, прикрывать, оберегать и все такое прочее. Ну и конечно, советы давать, но чисто технические. Знать про меня вообще никто не должен, кроме самого узкого круга. В идеале это будешь только ты и Верховный. Может, еще несколько особо надежных ассистентов, но их проверять придется с пристрастием.

— Да, тут есть о чем подумать, — пробормотал академик. — Ты сейчас, как я понимаю, отправишься в свое укрытие?

— Лучше свести личные контакты к минимуму, — подтвердил Иван. — Твоя квартира у меня будет под очень плотным наблюдением, чтобы никто в нашу тайну не влез грязными лапами. Чуть позже я придумаю, как нам держать связь, чтобы никто не перехватил, но завтра зайду к тебе в это же время. Будем думать, что и как сообщить Верховному.

— Ладно, — махнул рукой Мельников, устало потирая сморщенный лоб. — Ну и денек!.. Инопланетяне, живые покойники…

— Я тоже рад тебя видеть, — поддел Иван. — Но мы не сможем действовать эффективно, если у тебя остались сомнения или какие-то вопросы. Так что подумай до завтра, что еще я могу показать или сделать, чтобы снять малейшие сомнения у тебя, а главное — у Верховного. Если не будет доверия — нас в конце концов раскусят и накроют.

Пожилой академик вздохнул, признавая правоту Ивана. Доверие — очень ценный товар при любых обстоятельствах, а когда замешана такая тайна, то тем более.

— Ты, наверно, знаешь, что я не очень доверчивый тип, — медленно сказал он. — Но что бы про меня ни говорили всякие шарлатаны из Президиума, мозги у меня еще работают. И внушению я не поддаюсь, сам кого хочешь в бараний рог согну. Но когда ты мне все это показал…

— Не отторгается у тебя эта история, — выдал свое наблюдение Иван. — Слишком бредово, чтобы такое придумать?

— Не все бредово, — не согласился академик. — Особенно формулы. Вот где меня точно не обманешь, я каких только теорий не рецензировал. Да и своих работ у меня немало, но это… Пяток формул — и вся картина мироздания как на ладони…

— Ну, пока не всего мироздания, — скромно хмыкнул Иван. — Но, как мы с тобой согласились, триста лет развития физики как с куста. Такое в палате номер шесть не придумать. Я видел, как у тебя отношение переменилось после этого момента. Поэтому я даже не спрашивал, согласен ли ты взяться за это дело. Рад, что не ошибся в тебе изначально.

— Ну а кто бы отказался? — хитро улыбнулся Мельников. — Ну, прожил бы я еще лет десять-пятнадцать, постепенно отходя от дел и усыхая, как старый лимон, а потом что? Оградка на Ваганьково? Честно говоря, мне жутко надоело быть на виду и играть роль почетного академика. С умным видом проецировать, так сказать, свой моральный авторитет на окружающих. Нафиг надо! А тут настоящее дело, новые знания. Про прибавку к жизни я даже молчу.

— Все верно, — Иван дружески хлопнул его по плечу. — Соскучился ты по настоящему делу, Борька. Вот и займись. Честно говоря, я даже не знаю, кто бы смог тебя в этом деле заменить. Даже я сам вряд ли, тут не только ученый, тут администратор нужен… С этим у тебя все в порядке. А я так привык администрировать только самого себя, что уж лучше мне сосредоточиться на технике и сборе информации. Запомни, сейчас главное — тайна. Ты теперь посвящен, зацени торжество момента. Не проколись на какой-нибудь мелочи.

— Ну, ты уж совсем не задавайся, — в шутку обиделся Борис. — Время-то позднее, пора расходиться.

Иван молча кивнул и протянул руку. Борис Сергеевич, не раздумывая, ответил весьма крепким для его возраста рукопожатием, и Иван, не говоря ни слова, тихо удалился тем же путем, каким пришел. Через минуту беззвучно исчезли закрывавшие окна силовые мембраны, и теперь в квартире воцарилась совершенно обычная обстановка, будто ничего и не произошло.

Борис Сергеевич на автопилоте отнес на кухню грязную посуду, положил в посудомойку. Налил себе еще чаю и долго сидел, согревая ладони горячей чашкой. Если бы он сейчас выглянул в окно, то мог бы заметить сухощавого, но жилистого дедка лет шестидесяти в потертой джинсе, пробирающегося через дворы прочь от его дома…

Никита Сергеевич Хрущев очень любил ракеты и ракетчиков. И Королев ему очень нравился своей принципиальностью, пробивным характером, великолепным талантом организатора, а главное — искренностью убеждений, тем качеством, которым сам Никита Сергеевич совершенно не блистал. Вот и первой мыслью было — а не много ли на себя берет этот бывший вредитель и уголовник? Не стоит ли немного поприжать этого везунчика, который исполнил все, что обещал, в кратчайшие сроки и без серьезных аварий, да выдвинуть вперед кого-то из его замов? Ведь незаменимых людей у нас нет, как говорил Тот, кого теперь и сам Хрущев боялся называть по имени? Ведь слишком многие из тех, кто помнит Его живым продолжают ходить по тем же коридорам и сидеть в тех же кабинетах. И все они, как один, в ужасе просыпаются по ночам, когда им мерещится, будто скрипнула дверь все еще пустующего кабинета…