Алексей Махров - Корона для «попаданца». Наш человек на троне Российской Империи

После триумфального появления революционной, в техническом плане, винтовки я скорректировал программу разработки новых вооружений с учетом новых реалий. Поскольку в борьбе с моими адвокатами небольшая семейная мастерская «Fabrique d’armes Emile et Léon Nagant» [102]разорилась, оставшиеся не у дел братья Эмиль и Леон получили предложение поработать на своего обидчика. С предлагаемыми суммами оплаты их труда я, как обычно, не стеснялся – деньги бельгийцам были предложены немаленькие, превышающие самые крупные доходы от их собственного бизнеса. Хотя по меркам моего завода их зарплата была достаточно скромной – Попов, Герц, Даймлер, Майбах, Чернов и Бенардос получили в полтора-два раза больше.

Согласившись на работу у меня, братья Наганы со своими семьями переехали в уютные коттеджи Стальграда сразу после православного Рождества нового 1887 года. И практически немедленно получили задание на разработку оригинального револьвера под новый малогабаритный, но мощный патрон. С этим патроном я не стал специально заморачиваться, просто тупо скопировав 9х19 «парабеллум» (прости меня, Георг Люгер! [103]).

Естественно, что техническое задание существенным образом отличалось от «Основных требований к армейскому револьверу» [104]. В частности, мне совершенно не требовалось подгонять калибр, число, направление и профиль нарезов ствола револьвера к аналогичным характеристикам винтовки, чтобы при производстве револьверов можно было использовать бракованные винтовочные стволы. Брак по стволам на моем заводе составлял 0,02 процента. А уж такие пункты «Основных требований», как отсутствие стрельбы самовзводом и поочередное экстрагирование гильз, я считал попросту вредительскими! Военные, которые придумали такое, аргументировали «самовзвод» вредным влиянием на меткость, а одновременное экстрагирование – повышенным расходом боеприпасов.

В принципе, мои пожелания сводились к следующему.

Револьвер должен обладать хорошей кучностью стрельбы.

Конструкция должна быть простой и технологичной.

Револьвер должен быть надежен, нечувствителен к загрязнениям и плохим условиям эксплуатации, прост в обслуживании.

Емкость барабана – не менее шесть патронов.

Масса револьвера не должна превышать 700–800 граммов.

И братья Наганы меня не разочаровали! Уже через два месяца Эмиль и Леон представили первый вариант. Его я забраковал по массе – револьвер весил больше полутора килограммов. Посоветовав братьям получше ознакомиться с уже производимыми моим заводом материалами, я перегнул палку. В следующем прототипе Наганы сделали рамку револьвера алюминиевой! Масса оружия снизилась до 500 граммов, но из него совершенно невозможно было стрелять. Отдача достаточно мощного «парабеллумовского» патрона просто вышибала алюминиевый револьвер из рук.

И только в третьем варианте оружейникам удалось совместить «в одном флаконе» «коня и трепетную лань»!

Новый револьвер получился просто великолепным. Легкий, около 800 граммов весом, с прекрасным балансом. Рукоятка, обеспечивающая комфортный хват и удобное прицеливание, словно сама просится в руку. Барабан емкостью 6 патронов откидывается влево. Экстрагирование стреляных гильз – одновременное. Ударно-спусковой механизм двойного действия с открытым курком. Ударник смонтирован на курке. С десятисантиметровым стволом и фиксированными прицельными приспособлениями револьвер обеспечивал отличную кучность на дальностях до 70 метров. Отдача при стрельбе была хоть и сильной, но не резкой.

На рынок револьвер был выставлен как гражданское оружие самообороны. И позиционировался как незаменимый девайс для путешественников. В этот раз название я придумывал целенаправленно, с учетом исторических аналогий, как в случае с пищалью. После длительного перебора разных вариантов я остановился на имени «Кистень». Звучало это вполне в духе предназначения нового оружия – легкое, компактное, могущее использоваться для скрытого ношения.

Выпускали «Кистень» с тремя типами стволов. Пяти-, десяти– и пятнадцатисантиметровым. К ним в комплекте сразу шли «сбруи» для скрытого ношения и кобуры для ношения на поясе. Кобуры были и с клапаном, и с ремешком в качестве фиксатора.

Поначалу торговля новыми револьверами шла довольно бойко – «кистень» выгодно смотрелся на фоне линейки тогдашних предложений в области компактного оружия. Он, при аналогичной мощности, был гораздо легче и удобней своих конкурентов. А еще мы довольно удачно демпинговали – себестоимость изделия, благодаря штамповке и кокильному литью, составляла всего шесть рублей. В продажу «Кистени», в зависимости от комплектации, шли от пятнадцати до двадцати рублей. А револьверы, к примеру, Смитта-Вессона стоили почти в полтора раза дороже. Да и цена на боеприпасы тоже играла немаловажную роль – наши «9мм Ру» шли по три с полтиной рубля за 100 штук. Массовое производство – что ж вы хотите! А стоимость патронов под западные образцы начиналась с пяти рублей за сотню. И то это были патроны 22-го калибра, а за более мощные «тридцать восьмые» так и вообще просили по 12 рублей!

Но затем начались проблемы. Целым косяком пошли рекламации по поводу отказа механизма удержания и экстракции патронов. Все-таки он, из-за необходимости использования пистолетных патронов, был довольно сложен. Естественно, что в опытных, собранных с прецизионной точностью образцах это прошло незамеченным. Но массовая сборка дала о себе знать. Технологи получили заслуженный фитиль, и рекламации на механизм прекратились.

Но я поневоле задумался. Возможно, мое стремление унифицировать боеприпасы в этом случае неправильно? Револьвер – это штука такая… Хм… На века! И считать его переходной моделью к пистолету было моей ошибкой! Если револьверы пользуются устойчивым спросом вплоть до начала третьего тысячелетия, то что говорить о нынешних временах?

Теперь мне стало ясно, что нужно разрабатывать оригинальный револьверной патрон. А его отличительной особенностью является закраина на гильзе, против которой я выступал с самого начала. Ладно, наступлю на горло собственной песне… Осталось только решить – какой патрон использовать. Какой мощности и какого калибра.

Поначалу я глубоко задумался над 6,35-мм… памятуя об аналогии с классическим «наганом» и винтовкой Мосина. Но останавливающее действие малокалиберных, по сути, пуль будет очень низким. Сгоряча я стал выдумывать пустотелые пули, пули со смещенным центром тяжести, пули, «раскрывающиеся» лепестками. Однако вся эта экзотика очень сложна для нынешнего производства. А уж тем более производства крупносерийного. Нужно было что-то очень простое, но действенное, как топор. Или тот же кистень.