Дмитрий Бондарь - Стычки локального значения.

Англичане — народ чрезвычайно рациональный, нам до них далеко. Мы скованы сотнями предрассудков, выдуманных обязательств и несуществующих долгов. Отбрось большую часть из них, это будет безболезненно. Отбрось и живи счастливо — простой совет, но вряд ли кто-то станет следовать этому нехитрому совету. Наоборот, мы будем лелеять свою исключительность, жаловаться, что нас не понимают и смотреть на всех свысока — вместо того, чтобы совершить что-то действительно важное.

— Тогда я хочу его видеть, как только появится в Лондоне.

— О-кей, Зак. Девку куда прятать?

Я задумался, потому что легко сказать «беги», не зная направления.

— Я обещал ей тропики. Кокосы, фейхоа. Присмотри где-нибудь неприметный отель на острове, с которого невозможно выбраться.

Лу невесело рассмеялся:

— Зак, ты неисправим. Посиди здесь минут десять, я отдам распоряжения и поедем.

— Лу, вот еще что: добудь где-нибудь фотографию или видео Алекса и предъяви этой курице для опознания. Но только так, чтобы у нее был выбор, понимаешь?

Лу нахмурился:

— Зак, дружище, не нужно держать меня за идиота, хорошо?

— Прости, Лу, я просто нервничаю. Отдавай свои распоряжения, да поехали скорее. Мне уже в горле стоят эти Оркнейские острова.

Через четверть часа мы действительно тряслись в машине по многочисленным кочкам проселочной дороги, которая, если верить указателям, должна была вывести нас к цивилизации.

Вернулись мы вовремя — как раз чтобы стать участниками небольшого водевиля.

Если вам кажется, что все идет хорошо — осмотритесь вокруг, вы наверняка обманываетесь.

Эта простая аксиома почти всегда срабатывает, а если не срабатывает, значит, огляделись вы не очень тщательно.

С самого начала нашей деятельности общее собрание сотрудников было жестко затабуировано Серым из соображений элементарной конспирации. Незачем рядовым директорам международных корпораций знать о реальном положении вещей — частенько говорил он, и я всегда его в этом поддерживал. До того дня, когда мне вдруг позвонил один из таких директоров — Майкл Квон, Президент «Semiconductors Research and Manufacturing» — SRM — толстый улыбчивый кореец, носивший на носу очки в тонкой оправе из титана и платины (почему-то этот факт о нем запомнился лучше всего остального), и истерично завопил в трубку:

— Мистер Майнце, нас атакуют!!

Майкла я нашел пару лет назад, когда мотался по всему миру и учреждал бесчисленные конторы, вылезшие на фондовые рынки от Токио до Лос-Анджелеса. Фирму Квона, зарегистрированную в Гонконге, я купил, чтобы в будущем создать на ее базе инструмент экспансии на китайский рынок редкоземов. Ее прежний владелец стал младшим партнером и Президентом, получил солидный куш, выход на международный рынок, и бросился в большой бизнес с одержимостью религиозного фанатика. Он выстроил хитроумную цепочку связей с шанхайскими партийными бонзами, толкавшими его SRM в лидеры отрасли. Он скупал по всему миру патенты на изобретения, когда это не удавалось, мы целиком покупали владельцев патента. И очень скоро список изобретений, которыми мы овладели, просто список, даже без описаний, умещался только на сотне машинописных страниц — гибкие экраны, голографические интерфейсы, различные архитектуры процессоров, невероятные сплавы вроде «лилового золота», часто название технологии или предмета мне не говорило вообще ни о чем, но «эксперты» мечтательно закатывали глазки и я вынужденно с ними соглашался. Все чаще мне становилось дурно от осознания объемов информации.

Квон принял на работу тридцать человек с докторскими степенями в различных отраслях: китайцев, индусов, японцев, русских, немцев, американцев, был даже один филлипинец — настоящий интернационал, и для каждого из них был сформирован свой отдел, сотрудники которого рыскали по всему миру в поисках перспективных новинок, нуждающихся в финансировании. Я плавно подводил мистера Квона к необходимости плотного сотрудничества с НИИ в Союзе, но пока что ничего существенного в этом отношении сделано еще не было.

Одновременно строились заводы по переработке китайских богатств, продавались лицензии на патенты, сдавались в аренду уже построенные предприятия, словом, запущенный механизм превращался в настоящий насос по перекачке знаний и технологий в закрома SRM и превращению их в звонкую монету и новые знания. Майкл уже подумывал об открытии собственных исследовательских центров, и я готов был его в этом поддержать, тем более, что от меня никаких вложений уже не требовалось — собственные активы фирмы вполне позволяли начать построение новой Силиконовой долины где-нибудь в окрестностях Манилы.

Уже через год фирма Квона стала очень заметным игроком на рынке. Только в Европе одновременно велось три десятка патентных войн с нарушителями соглашений и законодательства. Бухгалтерские отчеты его деятельности радовали своим постоянством и перспективами. Объемы операций постоянно росли, котировки акций на бирже в Гонконге за год взлетели под облака, увеличившись вчетверо — все шло как нельзя лучше и вдруг его истеричный крик:

— Нас атакуют!!

Сначала я не понял о чем идет речь и только после сбивчивого объяснения сообразил, что некий британский фонд занялся скупкой тех акций компании, что свободно обращались на рынке. А это худо-бедно семьдесят пять процентов — доля, вполне позволяющая посадить несколько человек в Совет Директоров, выбрать нового Президента и отобрать у нас компанию.

Майкл, конечно, не знал, что из этих семидесяти пяти процентов больше половины контролируется моими и фроловскими фондами, но и тридцать-сорок процентов, консолидированные в недружественных руках, способны принести немало ущерба. Поэтому его звонок всполошил и меня. Но показывать это корейцу было никак нельзя, и я громко зевнув, сказал:

— Майкл, цифры уже есть какие-то или ты просто звонишь, чтобы показать, что сильно обеспокоен слухами?

— Цифры? Господи Иисусе, — Квон был из набожных корейцев, — конечно есть! Я все четырежды проверил! Скуплено уже четырнадцать миллионов бумаг! Котировки выросли на тридцать шесть процентов! За неделю, Зак! Я не знаю что делать! По этой цене мы не сможем выкупить на рынке большой пакет, просто не успеем, они все время дорожают! Кроме этого они выкупают бумаги SRM-Future! И там дела гораздо хуже — они контролируют уже не меньше тридцати процентов!

Вот так вот и происходит все на фондовом рынке — только отвернулся от площадки, уже кому-то должен.

— Майкл, а почему ты звонишь мне только сейчас? — Я на самом деле этого не понимал. — Если атака длится неделю? В чем дело?

Он задышал в трубку намного ровнее и нехотя из себя выдавил: