Андрей Посняков - Крестовый поход

— Это весла, — обернувшись, пояснил Колупан. — Много весел… Бьют одновременно. Какой-то большой корабль… Галера!

— Галера?!

— Идут осторожно, словно бы что-то ищут или опасаются сесть на мель.

Лешка дернулся:

— Так надо вернуться, предупредить.

— Зачем? — Колпан вел себя совершенно спокойно. — Думаешь, у них там нет ушей?

Услышат. Ага… Слышишь?

Алексей тоже заметил, как стихла отдаленно звучавшая песня. А потом и погас костер. И стало совсем темно, только, отражаясь в реке, мерцали звезды, да тонкий месяц повис над отрогами черных гор…

…узким серебряным ятаганом.

Орудуя веслами, Колупан ловко притулил лодку к мосткам:

— Ну, приехали…

— Слава Богу! — вылезая из лодки, перекрестился Лешка.

Перевозчик ухмыльнулся:

— Пожалте денежку за перевоз и ночлег!

— Так на ночлег же еще не пришли!

— Сейчас придем, — наклонившись, Колупан привязал лодку и по-хозяйски прибрал весла.

Алексей прислушался — странный бухающий звук явно становился ближе, и вот уже в неровном свете месяца и звезд на середине реки показалась какая-то темная масса. Звякнул кимвал…

Галера! Точно — галера. Вернулся «Калим-бей»… Он и должен был вернуться… Но, почему — ночью? Вполне свободно можно было сесть на мель, врезаться в берег, да мало ли еще опасностей на ночной реке? Риск… Как ни крути — риск. И этот риск, несомненно, должен быть чем-то оправдан.

— Идем, — негромко позвал лодочник. — Твой приятель дожидается в моем доме.

— Подожди…

Алексей настороженно вглядывался в ночь, прямо таки физически ощущая нешуточную угрозу.

Вот, вроде бы, на том берегу послышались крики… хотя. Черт там разберет — может, это кричала какая-нибудь ночная птица? Да и вообще, насколько реально заметить с галеры притулившуюся у берега барку. Лешка обернулся к перевозчику, спросил.

— Ночь не такая уж и темная, заметить можно, — негромко пояснил Колупан. — Правда, если знать, что искать.

— Они, я полагаю, знают…

Чу! С реки явственно донесся плеск. Весла!

А вот и лодки… Ткнулись к мосткам одна за другой, из них повыпрыгивали люди — Канташ и прочие рыбаки. К тому времени Алексей благоразумно отошел подальше, в кусты, лишь попросил Колупана:

— Спроси, что там?

Кивнув, тот вышел навстречу своим. Вот остановил кого-то. В полголоса заговорили…

— Турецкая галера, — вернувшись, сообщил лодочник. — Как я тебе и сказал. Что на берегу — не знаю — услыхав весла, наши уплыли раньше, чем подошел корабль.

— Да-а… — Лешка досадливо сплюнул — так ведь ничего и не узнал. — Ну, тогда идем, что ли… Турки не приплывут сюда?

— Вряд ли, — покачал головой Колупан. — Они прекрасно знают, что наш берег — немирный и одинокому кораблю туда лучше не лезть, тем более, ночью.

— А могут кого-нибудь высадить? Скажем, отправить челн?

С реки послышался скрип уключин. Еще одна лодка… последняя. Вот — ткнулась носом в причал. Ага, выбрались двое… Может, они что-то знают? Впрочем, вряд ли…

— Господин, умоляю, давайте еще поищем!

Какой знакомый голос! Нет, явно знакомый… Какой-то молодой человек…

— Ну, пожалуйста, прошу вас! Он не мог утонуть, он очень хорошо плавает… Прошу вас, вернемся хотя бы на середину реки, покричим…

— Ага, — проскрипел в ответ хозяин лодки. — И накричим себе турок.

— Что ж, ладно, — с неожиданно злобой произнес юноша. — Бог свидетель — я вначале просил добром…

Последняя фраза прозвучала по-гречески!

Алексей рванулся к мосткам… Боже!

— Леонтий!

— Я — Лука… Алексей?!!! Ты как здесь!

О, как обрадовался парень!

Лешка с разбега стукнул его по плечу:

— А ты? Господи… Да ты весь мокрый! И почему — босиком?

— Там… — юноша скривился, словно от боли. — Там, в реке — Леонтий… Турки хотели забрать нас… мы уплыли… Хорошо, рыбак меня подобрал, но вот Леонтий…

— Так он еще плывет?!

— Да! Он не утонет, я знаю… Но его может снести на тот берег, к туркам.

— Тогда плывем! — решительно заявил старший тавуллярий. — На ходу все расскажешь… Эй, господин Колупан!

Лодочник с явной неохотою подошел к мосткам:

— Плыть обратно? Вот уж увольте! Да ни за какие деньги!

— Тогда дай нам лодку. И весла! Вот… — Лешка быстро надорвал пояс. — Держи… Не сомневайся, это цехин, золотой… или — дукат, ежели ты так лучше понимаешь.

— Дукат?! — Колупан тут же попробовал монету на зуб. — И в самом деле, золотой.

— Так мы берем лодку?

— Нет! Я сам поплыву с вами.

И снова рыбачий челн раздвинул носом темные воды Дуная. На этот раз Колупан греб осторожно, не торопясь, временами и вообще бросал весла, прислушивался.

— Вы с братом, что, решили переплыть реку? — шепотом поинтересовался Алексей.

— Нет… Просто бросились в воду — некуда больше было. И поплыли — в ночь.

— А что турки?

— А они не видели… Нет, потом, верно, хватились, да уже поздно было.

— Там есть один мыс… — задумчиво протянул Лешка.

Лодочник ухмыльнулся:

— Туда и гребу. Течение здесь сильное, веслами-то не всегда управишься, а уж пловца — точно на мыс вынесет, больше некуда. Если б Патрай, рыбак, тебя, парень не подобрал — и ты б там был, на мысу.

— Но я вовсе не туда плыл… и брат…

— Тут воля реки — не ваша.

— Тсс!

Впереди, показались смутные очертания двух кораблей — узкой хищной галеры и приземистой барки. На обоих судах — там и сямь — виднелись огни… Факела или свечи…

— Не спят.

— Утра дожидаются, — негромко пояснил Лука. — С восходом галера уйдет — я слышал.

Колупан осторожно затабанил правым веслом, разворачивая лодку к мысу… Алексей насторожился — показалось, будто там, на берегу, кто-то кричал или ругался… Нет, точно — ругались!

А вот показался факел!

— Да нет их здесь, говорю! Зря только ноги промочим.

— Да уж, только шайтан знает, куда они уже успели уйти?

— Прячутся где-то… Жаль, нет собак. Ничего, днем, всяко, поймаем!

— Кого, собак?

— Беглецов, дурень!

Снова ругань. Свет факела дернулся, задрожал… исчез за деревьями и кустами. Ушли…

— Думаешь, он здесь? — тихо спросил Алексей.

— Здесь, если уж по реке плыл…

— Тогда давай к берегу… Только осторожно, да встань так, чтобы, если что, быстро отчалить.

— Бабу свою поучи кашу варить…

Развернувшись, лодка мягко ткнулась кормой в камыши.

— Эй, Леонтий! — негромко позвал Лука. — Это мы… свои…

Тишина. Лишь слышно было, как плещутся о берег мелкие волны.

— Леонтий!

Нет, так никто и не откликался.

— Видать, все же утонул, сгинул, — лодочник перекрестился. — Царствие небесное!