Михаил Николаев - Проверка на прочность

За его спиной четверо офицеров дружно ссыпались вниз по трапу, но он этого уже не видел, так как крепко обнял жену, прижавшись к ней всем телом.

— Ты вернулся, — прошептала ему в ухо полузадушенная женщина.

— Ты же знаешь, я всегда возвращаюсь, — так же, шепотом, ответил ей Самсоненко.

— Знаю, конечно, но все равно, когда ты в море уходишь — всерьез пробирает.

В это время старший лейтенант Смирнов уже поймал в объятия, метнувшуюся к нему Настю, легко приподнял ее и закружил по пирсу.

— Вот теперь ты настоящая жена морского офицера, — прошептал он в девичье ушко.

— А раньше, — спросила удивленная девушка?

— А раньше ты была просто замужней женщиной. Жена морского офицера — это особый статус. Далеко не все на это способны.

Извинившись перед женой, Самойленко вернулся на борт. На отдание всех необходимых распоряжений ему потребовалось всего 15 минут. По истечении этого времени он быстро спустился по трапу.

— Димка, — окликнул он Смирнова, проходя мимо самозабвенно целующейся парочки, — вы без колес? Поехали с нами!

За руль Фольксвагена каперанг сел сам, мягко, но непреклонно усадив Ирину на переднее сидение. Смирновы устроились сзади.

В дороге он комментировал местные достопримечательности, выступая в роли самодеятельного гида.

— Вот это — Затяжной подъем, — кивнул он на дорогу, начавшую подниматься на пологий склон, почти сразу после развилки на Нерпичью. Длина его — больше километра, и зимой, если дорога не подсыпана, машины далеко не всегда могут его преодолеть. Даже с тремя ведущими мостами после остановки вверх уже не тронуться. Приходится задним ходом спускаться вниз. А там другие машины. Иногда несколько часов на преодоление этого подъема требовалось.

— А это ВАИ, показал он на домик в паре километров от въезда в город. Когда объявляют дорогу раз, шлагбаум работает только на въезд.

— А что такое дорога раз? — спросила Настя.

— Это значит, что дороги вообще нет. Переметено напрочь, так что и на Урале не прорвешься. Иногда, на несколько суток перекрывали, пока пурга утихнет и можно будет расчистить.

— А во время пурги, что, не чистили?

— Так бесполезно ведь. Чистят, а следом через полчаса уже опять переметено. Вас где высадить?

— Перед улицей генерала Чумаченко, — попросила Настя. — А почему во флотском городке улица именем генерала названа? По идее, адмиралы должны быть.

— Северный флот особый, — подумав, ответил Самойленко. На других флотах основная часть объектов уже давно построена была. А тут, после войны, почти все с нуля начинали. И строителей всегда было едва ли не больше, чем плавсостава. А Чумаченко СВМСом [21] СВМС — Северовоенморстрой. руководил. Очень многое в Западной Лице именно при нем было построено. В том числе и МПР в Нерпичьей и дома на этой улице.

— Ну ладно, — Самойленко притерся к тротуару и остановил машину, — у тебя, Дима, трое суток. Считай это краткосрочным отпуском. А на четвертый день, прямо с утра, быть на лодке как штык.

— Есть, товарищ командир, — ответил Смирнов, вылезая из машины, — большое Вам спасибо.

Заседание Генеральной ассамблеи ООН, как и планировалось ранее, началось в понедельник, 28 мая. Полной уверенности в том, что его не придется переносить, небыло до воскресенья, но, незадолго до полуночи 27 мая, в интернете появилось сообщение об уничтожении Теннесси и обстановка разрядилась.

Собрались опять в Пекине. Делегацию от СРГ и в этот раз возглавил Примаковский. Его примеру, как и следовало ожидать, последовали все первые лица остальных стран членов Совета Безопасности и большая часть руководителей других государств. Сарай и в этот раз сам поехать не решился, снова направив своего Госсекретаря.

Открыл заседание Пан Ги Мун. Он предложил, чтобы чрезмерно не затягивать заседание, сначала утвердить принятую ранее резолюцию Совета Безопасности, а уже потом обсудить оставшиеся 2 предложения, вынесенные на заседание Генеральной Ассамблеи. Находясь под воздействием инцидента с Теннесси, за текст резолюции проголосовали даже те страны, которые изначально голосовали против. В результате, резолюция была утверждена подавляющим большинством голосов. Пакистан и, присоединившиеся к нему Албания с Израилем, проголосовавшие против, остались в явном меньшинстве. Если позиция Пакистана, в данном случае, была понятна всем, объяснима и в комментариях не нуждалась, то на делегации от Израиля и Албании начали посматривать как на изгоев. Хиллари Блинтон и в этот раз воздержалась. Держалась она на удивление скромно и, понапрасну, старалась не отсвечивать.

Перед началом обсуждения остальных вопросов, слово для выступления попросил премьер-министр Индии Монмохан Сингх. Поднявшись на трибуну, Сингх поблагодарил всех за доверие, позволившее Индии стать постоянным членом Совета Безопасности, пообещал, что Индия постарается всемерно оправдать это высокое доверие, а потом, что для большинства собравшихся было полной неожиданностью, сказал, что сам выступать дальше не будет, так как главные слова должна сказать женщина. Сингх отступил в сторону, после чего его место на трибуне заняла Соня Ганди — вдова бывшего премьер министра Индии — Раджива Ганди.

Шестидесятипятилетняя итальянка, большую часть своей жизни, прожившая в Индии, и сросшаяся с ней настолько, что, будь ее желание, сейчас именно она была бы ее премьер-министром, выступать умела. Присутствие многих десятков глав наиболее значимых государств мира ее ничуть не смущало. Но женщина волновалась. Наконец, она справилась с собой и начала выступление, которое потом было напечатано почти во всех газетах мира и долго не сходило со страниц интернета.

— Я женщина, — Соня, изучавшая язык в Кембридже, по-английски говорила свободно и расковано, — и, как любая нормальная женщина, ненавижу войну. Несколько дней назад мы все стояли на самом пороге Третьей Мировой войны. Величайшее счастье в том, что мы этот порог так и не переступили. Потом был бунт на Теннесси. Я думаю, что он показал всем, в каком шатком и неустойчивом мире мы живем. Решение о том быть или не быть миру на Земле, может принять даже капитан подводной лодки. Так не должно быть. Русские сделали очень хорошие, своевременные предложения. Надо разоружаться и, в первую очередь надо избавиться от ядерного оружия. Нет на Земле такой проблемы, которую мы не могли бы решить путем мирных переговоров. Ядерную дубинку надо сломать, и сделать это надо всем разом. Сколько можно сокращать количество боеголовок, одновременно наращивая их неуязвимость и точность доставки. Надо положить этому конец. Сейчас мы с вами имеем уникальный шанс — избавиться от ядерного оружия разом, всем одновременно. А потом и от атомных электростанций, являющихся не менее, а может быть даже и более опасными не только для тех, кто живет в непосредственной близости от них, но и для жителей целых регионов. Слишком дорогую цену человечество платит за полученную на них энергию. Как женщина и мать двоих детей я прошу вас, пусть эта война будет последней. Не нужно больше воевать.