Дмитрий Светлов - Закон меча

Кварталы оптовой торговли представляли собой нагромождение кривобоких сараев и сарайчиков. От былого присутствия римлян в этих краях остались лишь аккуратные тесаные камни полуразрушенных фундаментов. Предвзятый взгляд мог заметить остатки некогда выложенной плитами дороги. Норманн в сопровождении Нила и двух корабелов с трудом пробирался через непролазную грязь и огромные лужи, что только усугубляло отвратное настроение. Местный купец, как и предсказывал Максим, оказался жертвой произвола властей. Должник встретил на пороге ветхого домика и безучастно выслушал заявление господина фон Руса о понесенном ущербе. Письмоводитель местного управления Ганзы зачитал решение совета торговцев о взыскании долга. А в ответ не услышал ни единого слова в свое оправдание, ни малейшей просьбы пощадить. Человек продолжал отрешенно стоять под мерзким зимним дождем, покорно ожидая любого наказания. Вглядевшись в лицо некогда преуспевающего купца, который по прихоти местных властей потерял все свои деньги и имущество, Норманн неожиданно для себя протянул серебряную пятирублевку.

– Возьми, возможно, это поможет тебе снова встать на ноги.

– Спасибо за доброту, милорд, но сейчас мне проще жить совсем без денег.

– За тобой остались долги?

– Нет, милорд, я должен только вам. Деньги породят надежду, а повторное разорение станет роковым и для меня, и для всей семьи.

– Здесь так плохо? – покосившись на письмоводителя, уточнил Норманн.

– Как и везде, – пожав плечами, ответил бывший купец. – Франки нас за людей не считают.

– Если хочешь, я могу взять тебя к себе на службу.

– Ваша милость не шутит? Коли так, я возьму серебро, а вас попрошу привезти тюлений жир.

– Зачем он тебе? В Бостон везут сукно, в обратный путь корабли грузятся шерстью.

– В том-то и дело, – ухмыльнулся купец, – осветительным маслом торгуют в Гуле, а здесь до Лондона рукой подать.

Норманн растерянно оглянулся на письмоводителя и, заметив утвердительный кивок, решительно сказал:

– Договорились! Завтра приходи в городское управление, там и подпишем договор.

– Милорд! – Купец упал на колени и поцеловал край плаща Андрея. – Век за вас молиться буду!

Норманн хотел было пошутить по поводу молитв, да вовремя спохватился. В это время даже невинная шутка на подобную тему могла стоить жизни. Дабы скрыть заминку, он степенно перекрестился и повернулся к письмоводителю:

– Кто здесь представляет королевскую власть?

– Вся власть в руках милорда д'Акса.

– Да, да, он является элдерменом или по-нынешнему капитаном, – торопливо добавил купец.

– Какие у него предпочтения? – деловито спросил Норманн. – Я не хочу проблем в новом бизнесе.

– О, это просто! У графа д'Акса пятеро детей, вполне достаточно подарить ему ткань на наряды.

Злющий-презлющий Норманн уже не пытался найти относительно чистый участок дороги. Следуя за своим новым управляющим, он осторожно ступал по грязи в надежде окончательно не перепачкать сапоги и плащ. Эдвард Корби, так звали бывшего купца, вел в самый престижный район оптовой торговли, где предстояло купить пустующий склад. Наконец добрались до места, элитный торговый двор напоминал плац заброшенного гарнизона. Площадь с плотно утрамбованной землей и многочисленными глубокими лужами находилась в каре добротных кирпичных складов в два этажа. Когда-то очень давно здесь действительно находился торговый центр. Раскрошившиеся местами кирпичи с остатками римских цифр над каждыми воротами напоминали о почтенном возрасте этих строений.

Как вскоре выяснилось, здесь пустовала примерно треть складских помещений, а в качестве продавца выступал управляющий графа д'Акса, что являлось самой лучшей характеристикой отношения власти к своим подданным. Эдвард Корби уверенно указал на самый лучший склад, а Норманн провел торг по отработанной схеме – «это тебе, это мне, а это твоему хозяину». Честно говоря, покупка ему понравилась, а нежданное обретение в Бостоне управляющего можно было считать удачей. Стабильная поставка шерсти позволит развить в Медвежьем замке тонкосуконное производство. К лету будут готовы первые нефы, обладая высокой мореходностью, они обеспечат регулярные поставки необходимого сырья. В это время Голландия и Бельгия являлись французскими провинциями. Значит, демарш Эдуарда с объявлением себя, любимого, королем Франции немедленно должен был аукнуться из Парижа чем-то вроде торговой блокады. Так что перспектива с покупкой шерсти вырисовывалась более чем благоприятная, ближайшие годы должны были порадовать многократным падением цен. До возникновения в Бостоне собственного суконного производства пройдет еще не одна война.

Через четыре дня Эдвард Корби, наряженный в тонкое сукно и бархат, отправился на аудиенцию к графу д'Аксу. К этому времени не только приодели управляющего, но и «подмазали» нужных людей из окружения местного правителя. Результат превзошел самые радужные надежды. Сияющий медным чайником Корби взахлеб рассказывал о ласковом приеме. Его сиятельство разрешило ничтожному просителю сесть в кресло, правитель благосклонно принял подношение, а в завершение позволил поцеловать руку. По мнению Норманна, за принесенные отрезы шелка, бархата и батиста граф сам должен был целовать руку управляющего. Главным же результатом являлись два свитка. На одном – с печатью в виде ползущей кошки – указывалось, что торговец Ганзы господин Норманн фон Рус является поставщиком двора его величества Эдуарда III. На другом свитке печать более всего походила на растопыренную ладонь, а Норманн объявлялся исключительным поставщиком его светлости д'Акса.

– Тебе, Андрей Федорович, предоставили право бесплатно отдавать свои товары этим господам. – Речан по-своему прокомментировал содержание свитков.

– У нас здесь крепкий управляющий, он не простит обиду и найдет способ ободрать местную власть, – возразил Норманн.

– Ладно тебе, я пошутил. Ты спустившиеся с верховьев лодки видел?

– Какие это лодки? Корыто корытом, десять шагов в длину и пять в ширину.

– Если верить кормщикам, здесь испокон веков строят только такие. Но дело в грузе, они привезли олово.

– И что? Перегрузят на галеры и отвезут на юг залива в Линн. Нам все равно их не взять.

– Есть мыслишка, как весь караван прибрать.

– Опомнись! Нас же сразу прищучат! Олово возьмем, а свою факторию в Бостоне потеряем.

– Мы по-тихому пойдем, – возразил Речан.

– Как ни иди, а свидетели обязательно найдутся и на меня укажут.

– В том-то и дело, я уйду с корабелами, а ты с ладьей здесь останешься.

– На челне против галер? Тебя веслами побьют!

– Да нет. Мы баржи отсюда уведем.