Александр Михайловский - Крымский излом

- Хорошо мы им дали! - выдохнул я из себя вместе с дымом.

- Угу! Хорошо! - мой сосед зажал свою папиросу зубами в углу рта, - Мы немного отдохнем и опять давать пойдем! - его пальцы быстро-быстро набивали патронами странный сдвоенный магазин карабина. - Была команда, - прохрипел он, затягиваясь между словами, - быть готовыми к маршу к двадцати двум тридцать. - он постучал себя пальцем по уху, - Наш капитан сообщил только что!

Я был настолько удивлен, что не успел ему ничего ответить. У этого осназа - что рации у каждого бойца? И такие маленькие, что их просто не видно. Так вот почему они иногда вроде бы разговаривают сами с собой! А как это должно быть удобно командиру, не надо надрываться и повышать голос. Как жаль, что таких раций совершенно недостаточно для того, что бы снабдить ими все части Красной Армии. С этими мыслями, я по примеру своего соседа, сдвинул папиросу в угол рта, и начал набивать патронами опустевшие в бою магазины. Ничего, пригодится воды напиться. За этим занятием меня и застал товарищ Топчиев.

- А, Борисов, как дела? - остановился он рядом со мной, - Где остальные?

- Товарищ капитан, атака противника отбита, тьфу ты! - выплюнул я окурок папиросы, - Те из наших, у кого ППД, остались в резервной группе, во второй линии. Капитан осназа сказал что пока они держат немца дальше ста метров, стрельба из ППД - это напрасный перевод патронов, еще пригодится чего-нибудь штурмовать. Те у кого "светки" и "авски", как и я в первой траншее...

- Значит так, лейтенант Борисов, готовьтесь. - капитан Топчиев махнул рукой, - Приказом представителя Ставки генерал-лейтенанта Василевского наш разведотряд придан для усиления сводной бригаде осназа. Готовность к наступлению в двадцать два тридцать.

- Василевский? Здесь? - я растерянно посмотрел в спину убегающему капитану Топчиеву.

- Да был он здесь, часа два назад! - мой сосед закончил набивать последний магазин, и сунул его в один из множества карманов странного жилета. - С ним еще комбриг наш был и другие шишки из штаба. А это значит, что товарищ Сталин уже в курсе вопроса, и все будет тип-топ!

Я тоже встал, - Товарищ Сталин всегда в курсе... - в этот момент откуда-то сзади докатился грохот, лязг, и по дороге, что была метрах в двухстах севернее нас пошли танки. Нет, ТАНКИ!!! В слабых отблесках еще полыхающего на немецкой стороне пожара были видны только их уплощенные силуэты, с длиннющими пушками чуть ли не корабельного калибра. И тяжкое дрожание земли под ногами тоже подсказывало - идут отнюдь не легкие танкетки. Один раз в жизни мне довелось видеть роту КВ-1 на марше, так вот, товарищи, здесь, судя по массе, шло нечто ничуть не меньшее, а судя по орудиям даже и значительно большее.

Услышав команду, - К машинам! - Я сперва пошел быстрым шагом, а потом побежал туда, где стоял командирский танк, капитана Рагуленко, с которым мы уже прошли весь путь от высадки в Евпатории, до этого самого момента.

Мне уже временами казалось, что так оно все и должно было случиться, что мы воюем вместе не девятнадцать часов, а чуть ли не с начала войны. Вот взревел один двигатель, за ним другой... Рота готовилась к маршу...

До конца жизни не забуду этот головокружительный ночной марш. От наших позиций под Червоным, до Симферополя сорок километров. Прошли их мы как на параде, за полтора часа. Ровно в полночь передовые танки мехбригады с бойцами из батальона капитан-лейтенанта Бузинова на броне уже вошли в город. Что самое интересное, немцы нас совершенно не ждали. Говорят, что бойцы на двух передних танках были одеты в немецкую форму, что позволило без шума, не поднимая тревоги, уничтожить пост фельджандармерии на въезде в город.

Разведка бригады, можно сказать, осназ в квадрате. Благодаря им различные тыловые учреждения гитлеровцев были застигнуты врасплох. И не только они. Войдя в город, рота, к которой была прикомандирована наша группа, повернула на юг и, не пересекая железной дороги, двинулась вдоль путей в направлении Севастополя. У нас был приказ закрепиться на правом берегу реки Альма с удержанием на левом берегу плацдарма вокруг железнодорожного моста.

Но, на подъезде к станции Чистенькая, это на окраине Симферополя, навстречу нам вывернул немецкий воинский эшелон. Нам, разведчикам, было известно, что немцы сейчас спешно пытаются залатать две дыры в своем фронте, первую - под Феодосией, а теперь еще и под Евпаторией. Хотя этот-то эшелон скорее всего вез войска именно к Керченскому полуостров. Для переброски войск под Евпаторию немцы использовали исключительно автотранспорт, слишком уж невелики тут расстояния.

Хотя о чем я? - Мы уже в Симферополе, а значит, сбылся кошмар немецких генералов и их группировка - осаждающая Севастополь отрезана от основных сил. Теперь бы еще нашим, в Севастополе, прорваться навстречу, и все будет вообще замечательно. Но это я забегаю вперед, а тогда все выглядело совсем не так.

Представьте себе ночь, штормовой ветер, вытянул руку и не увидел пальцев... И вдруг прямо в лицо яркий свет - это из-за поворота навстречу нам вывернул паровоз. Мгновенная команда, - "Спешиться!" - и мы горохом посыпались с притормозивших боевых машин. Ну да, осназовцы научили нас, как говорить правильно. Это боевые машины пехоты, а танки, настоящие танки прошли впереди нас. Я думал что отражение ночной атаки под Червоным было самым страшным эпизодом, который я видел на этой войне. Ага, Щаз! - как любит говорить капитан Ругуленко, - Разогнались!

БМП чуть отвернули башни в сторону путей и ударили вдоль состава шквалом огня и металла. В отсветах снарядных разрывов было видно, как во все стороны полетели обломки вагонов и куски тел. Противник, плотно упакованный в вагоны - это такая привлекательная цель. Конечно, будь на нашем месте линейная стрелковая рота РККА вооруженная сотней мосинок, десятком ППД и тремя-четырьмя дегтярями, то немцы, скорее всего, отделались бы легким испугом. Но тут был не тот случай. При такой огневой мощи как у этого механизированного морского осназа, у немцев был только один путь к спасению - выпрыгивать из движущегося на приличной скорости состава на дальнюю от нас сторону насыпи, и пытаться скрыться между домами. Я не знаю, скольким из них удалось это сделать, но мне кажется, что они все так и остались в вагонах, не успев даже схватиться за оружие.

Ситуация усугубилась еще и тем, что при обстреле по какой-то причине включилась система экстренного торможения, проще говоря, кто-то сорвал стоп-кран. Паровоз, свистя изрешеченным котлом, нехотя остановился, не доезжая буквально нескольких метров до нашей машины. Поезд пылал по всей длине от первого и до последнего вагона. Гудящее пламя пожирало деревянную обшивку вагонов, если там и оставались раненые, то им было суждено сгореть заживо. Кажется, были слышны крики, нет, не помню.