Гарри Гаррисон - Путь Короля. Том 1

Сейчас это готовое в любой миг загореться, как сухой трут, начиненное злобой и распрями пространство озарялось огоньками костров, на которых варилась вечерняя похлебка.

Шефа встретил воевода Ивара. Спросив имя, выслушав короткие пояснения англичанина, он хмуро осмотрел его задрипанное обмундирование, фыркнул и кликнул из толпы малого, который должен был показать Шефу его палатку, спальное место, весло, а также познакомить с новыми обязанностями. Человек этот — Шефу так и не удалось, да и не хотелось запомнить его имя — сообщил ему, что есть четыре наряда, которые они несут по очереди: это охрана кораблей, караул у входа в лагерь, дежурство у загонов и, по необходимости, стража у шатра Ивара. Как правило, на каждое из этих заданий уходят корабельными командами.

— А мне казалось, что Ивара охраняют гаддгедлары, — заметил Шеф.

Его собеседник смачно сплюнул.

— Они охраняют его. И если он куда-то уходит, они идут с ним. А все добро и женщины остаются здесь. Кто-то должен их сторожить. Но если гаддгедлары далеко отойдут от Ивара — им может не поздоровиться: Кетиль Безносый давно на них зуб точит, да и Торвальд Глухой — тоже. И еще с десяток человек.

— А нам доверят охрану шатра Ивара?

Парень искоса посмотрел на него:

— А чем — мы хуже? Послушай меня, Enzkr, если ты хочешь протянуть грабли к сокровищам Ивара, то лучше тебе самому их сразу отрубить. Так еще выйдет не слишком больно. Ты никогда не слышал, что Ивар сделал с ирландским королем в Ноуте?

Пока они совершали обход всех постов, он в подробностях описал Шефу, как Ивар наказывает не угодивших ему королей и их подданных. Шеф едва слушал своего проводника, пытаясь рассмотреть лагерь во всех подробностях. Что же до этих басен, то его явно решили попугать.

Самым уязвимым местом в лагере выглядели корабли. Со стороны реки не возводилось укреплений именно по той причине, что нужно было оставить пространство для галер. Сами по себе корабли могли стать препятствием для нападавших, однако они в то же время были самым ценным достоянием викингов. Надо только прорваться через отряды, дежурившие на берегу реки, а дальше с факелами и топорами двинуться к кораблям. Причем выбить оттуда противника викингам будет непросто.

Другое дело — караульные у ворот. Этих ошеломить нелегко. К тому же драться с ними придется на ровной земле и на равных условиях, а это означает, что огромные топоры викингов, их снабженные железными древками дротики быстро решили бы исход дела. Но даже если б и удалось пробиться через них в лагерь, там уже пришлось бы пробиваться через сомкнутые ряды воинов и вязнуть в палаточном городке с его шатрами и бесчисленными веревками.

Что же касается загона… Для него отвели площадь у восточной стены: печальная череда вбитых в землю столбов, кожаные ремни, которые не дают узникам ни на шаг отойти друг от друга. Кучка людей мастерила из холстины укрытие от дождя. На ногах и запястьях — железные путы. Правда, меж собой наручники и кандалы скреплены только кожаными узлами. На цепь викинги поскупились. Но к тому времени, когда человек окончательно перегрызет ремень, это сумеет заметить даже самый беспечный страж. За любую же провинность узники подвергались лютой пытке. Как заметил проводник Шефа, если охранник чересчур уж попортил раба и с продажей его могут возникнуть сложности, он может по своему усмотрению прикончить его, так чтобы и остальные призадумались.

За бревенчатой стеной загона вдруг мелькнули очертания знакомой головы. Ее обладатель лежал ничком на земле, по-видимому сраженный постигшей его бедой. Белокурые волосы, задубевшие от грязи локоны. Его единоутробный брат… Альфгар! Еще одна жертва Эмнета. Голова шевельнулась, словно почувствовав обращенный к ней взор, и Шеф немедленно принялся глядеть в другую сторону — словно бы он брел по болоту и внезапно выследил олениху или кабана…

— Вы еще не начинали продавать рабов?

— Нет. Хлопотно с этим возиться. Пока в море выйдешь, англичане десять раз из засады ударят. А это все — Сигвардово добро. — Парень вновь выразительно сплюнул. — Он-то ждет, пока перед ним дорожку расчистят…

— Расчистят дорожку?

— Через два дня Ивар заберет с собой половину войска и пойдет на этого царька Ятмунда — Эдмундом вы его зовете, англичане. Или его разобьет, или страну ему разорит. Можно было все сделать раньше и легче, да мы много времени упустили… Но, говорю тебе, не возрадуется Ятмунд, когда попадет в лапы Ивару…

— А мы здесь остаемся или идем с Иваром?

— Наша команда останется. — Парень вновь то ли с любопытством, то ли со злобою оглядел Шефа. — Зачем, по-твоему, я тебе все это рассказываю? Все это время мы обеспечиваем охрану. Я бы и сам хотел пойти с Иваром. Думаешь, мне не хочется посмотреть, что он сделает с вашим королем? Я же тебе рассказал о делах, что творились в Ноуте… Так вот, был я на берегах Бойна вместе с Иваром, когда он чистил могилы их мертвых царей, а священники захотели ему помешать. И знаешь, что сделал тогда Ивар?..

На протяжении всего обеда тема эта не переставала занимать викинга и его дружков. Вслед за мясной похлебкой, соленой свининой и капустой появился бочонок с пивом. Кто-то тяпнул по нему сверху топором или ножом, и вся команда дружно начала прикладываться к образовавшейся прорези. Шеф выпил больше, чем собирался. События прошедшего дня теснились в его голове, поглощали его целиком. Ум пытался охватить и переработать полученные сведения, заложить хотя бы основы предстоящего плана. В ту ночь Шеф едва добрался до ложа. Тело ирландца, выгнувшееся в его руках в предсмертной судороге, было лишь одной из канувших в прошлое подробностей.

Усталость набросилась на него, поволокла за собою в дрему, в грезу. В не совсем обычную грезу.

Сквозь щель между ставнями открывался вид во двор. Стояла ночь. Светлая лунная ночь. Настолько светлая, что различимы были смутные тени от пробегавших по небу туч. А вдалеке мерцало зарево.

Рядом с ним стоит какой-то человек, что-то бессвязно бормочет, он хочет объяснить Шефу что-то важное. Но он, Шеф, может обойтись без него. Он знает все наперед. Смутные предвестия рока теснятся в его душе. А навстречу им поднимается страшная волна ярости. Он обрывает собеседника на полуслове.

То не заря занимается на востоке, молвит Шеф-который-не-Шеф. То не летящий к нам дракон, не пламя, что лижет скаты этой крыши. То вспыхнули клинки врагов наших, которые хотят полонить нас спящих… Ибо грядет война, война, несущая горе этой земле. Вставайте же, воины, соберите в кулак ваше мужество, встаньте у дверей дома и бейтесь, как герои.

Во сне за спиной его все пришло в движение; воины вставали, поднимали свои щиты, опоясывались портупеями.