Гарри Гаррисон - Путь Короля. Том 1

Работая локтями, Шеф проложил себе дорогу в чрево черепахи. В нос немедленно ударило испарениями человеческих тел и дыхания. Разогретые не на шутку пятьдесят силачей в полной сумятице пролезали под трелевочные лямки.

Кто-то еще только отпускал рукояти на массивном теле колеблющегося тарана.

— Нет! — во всю мощь своих легких прорычал Шеф. — Живо хватайтесь за рукояти!

С десяток ошалелых лиц обернулось к нему. Но большинство уже поднатужилось, налегло на лямки.

— Зачем тащить назад всю эту колымагу?! Оттяните просто таран…

Вдруг могучая сила вцепилась в ворот его рубахи, поволокла к передней части черепахи. Викинги прильнули к лямкам.

— А ну, выродок, давай работай, как сказано, а не то я тебе всю печень выстригу, — заорал Муиртайг у него над ухом.

Рама дернулась, колеса сделали медленный оборот. Шеф припал к лямке. Два-три фута — и довольно; такую штуковину, какая повисла на краю стены, далеко не выбросишь…

Содрогнулась, затряслась земля. Треск впереди, потом сзади. Он бьется головой о перекладину. Жуткий, будто бы бабий, вой оглушает его.

Спотыкаясь, Шеф наконец твердо встает на ноги. И все-таки викинги опоздали. Сотни рук успели затащить колонну на край стены, где она перевесилась и рухнула точнехонько на железное рыло черепахи, похоронив последнее под слоем земли, порвав цепи и выдрав крепления. Помяв также переднюю часть рамы, колонна сейчас покоилась на бедрах одного из воинов. Именно он, могучий, уже схваченный сединой мужчина лет сорока, издавал сейчас этот жуткий вой. Его друзья в испуге и замешательстве попятились, даже не замечая три или четыре недвижимых тела, по-видимому настигнутые сорванной цепью или осколком перекладины. Во всяком случае, пока, кроме одного человека, никто не издает ни звука. Вскоре они загалдят все разом, но сейчас у него есть секунда, чтобы внушить им свою волю. И он уже знает, что предпринять.

— Муиртайг! Заставь его умолкнуть! — Злое лицо ошарашенно пялится на него, но, кажется, он не узнан. Откуда-то из штанов Муиртайг вытаскивает кинжал.

— Всем остальным: оттащить таран — недалеко, футов на шесть. Так, хорошо. Теперь… — Он прыгнул к передним перекладинам, быстрым взглядом оценивая повреждения. — Десять человек, которые снаружи, живо, соберите сломанное дерево, ратовища, все, что в руки попадет, — и откатите колонну как можно ближе к воротам. Она всего в два-три фута шириной; если мы прямо к ней подведем переднее колесо, то еще сможем раскачать таран и пробить ворота… Потом надо приладить заново цепи. Мне нужен будет молоток, нет, два молотка. Оттащите немного таран, возьмитесь за ремни…

Бешеными скачками понеслось вперед время. Шеф чувствовал устремленные на себя взгляды; замечал краем глаза, как просовывается под панцирь и тут же исчезает голова в серебряном шлеме; видел, как отирает свой кинжал Муиртайг. До всего этого ему не было никакого дела. На какой-то миг цепи и крепления, гвозди и проломанные перекладины вдруг замелькали лучезарным узорочьем. Он один знал, как сплести его заново.

Снаружи хлынул восторженный рев: это викинги, попытавшись на одном дыхании вскарабкаться по тут же сколоченным из досок лесенкам на, казалось бы, опустевшие крепостные стены, были отброшены прочь вовремя подоспевшими защитниками. А здесь, внутри, бешеная одышка и бормотание: «Это тот одноглазый кузнец. Делай, что он говорит…»

Все готово. С некоторым трудом обретя равновесие, Шеф взмахами призвал ратоборцев вновь приналечь на лямки. Через мгновение колеса тарана заскрежетали по поверхности колонны. Пошатнувшееся острие тарана, его железное рыльце, было снесено и отброшено прочь. Дубу предстояло сломить дуб. И вот ратоборцы снова вцепились в рукояти, на миг застыли и по краткой команде что было мочи раскачали таран. Удар. Потом следующий. Кто-то затянул песню, которую тут же подхватили все остальные — ибо это была знакомая всем песня гребцов. В каком-то полузабвении, бездумно они обрушивали на ворота удар за ударом. Щурясь с непривычки на солнце, Шеф вновь выскользнул из-под панциря.

Прежде безликий, заваленный хламом пустырь теперь обретал все приметы поля брани. Повсюду валялись трупы, ползали раненые, некоторых из них оттаскивали в сторону товарищи. Земля близ крепостных стен была густо усеяна стрелами и дротиками. Лучники усердно подбирали их и тут же пускали в дело. Возбужденные взгляды лишь на миг задерживались на нем, тут же устремлялись к воротам крепости.

А тем уже недолго было оставаться в целости. После каждого удара по ним пробегала теперь мощная дрожь; один из столбов чуть накренился. Воинам в передней части панциря удалось еще немного подтянуть таран, мощь удара крепчала, и становилось ясно, что пятьдесят, возможно, сотня взмахов, довершат дело. После чего, сверкая золоченой рукоятью мечей, навстречу воинам Дании, Вика и ирландским вероотступникам выступят лучшие из лучших ратоборцев Нортумбрии. Судьба сражения решится именно тогда.

Шеф ловит на себе взгляд Ивара Бескостного. Тот стоит всего в нескольких футах от него. Бледный застывший взор источает ненависть вкупе с недоверием. Но Ивару пора уделить внимание сражению. Ведь и он понимает, что наступают решающие мгновения боя. Взмах обеими руками. Приготовиться. Тут же со стороны расположенных у речушки домов по направлению к крепости припускает внушительная ватага. У них с собой длинные лестницы, нисколько не похожие на те неуклюжие устройства, с помощью которых осуществлялась первая попытка. Эти лестницы мастерили с умом и даже не хотят раньше времени выставлять напоказ. Люди, несущие их, полны сил и отлично знают свою работу. Как только лучшие силы английской дружины бросятся к воротам, Ивар пошлет эти отряды к угловым башням, которые, оставленные самыми отважными и ловкими, станут легкой добычей викингов.

И тогда англичан ждет неминуемый разгром. Укрепление, в котором противник пробил две бреши, само падет к его ногам.

«Зачем же я все это делаю? Почему я помогаю викингам, помогаю Ивару, помогаю людям, которые выжгли мне глаз?»

Из-за сотрясающихся всем телом ворот вдруг раздался чудной дребезжащий звук — будто прогнусавила задетая ногтем струна гуслей. Но звук этот был во много крат громче, он сумел перекрыть рычание брани. И тогда в воздух взмыла исполинская глыба, валун, который не под силу сдвинуть и десяти великанам. «Но ведь такого не бывает», — успел подумать Шеф.

И однако глыба продолжала подниматься все выше и выше; глядя на нее, Шеф вынужден был задрать голову. На одно мгновение, казалось, она замерла в воздухе.

А в следующее оказалась на земле.

Опустилась же она точно в центр тарана, кроша и растирая щиты, раму, перекладину, словно бы их склеил из коры деревенский мальчишка. Боек тарана подпрыгнул и, словно издыхающая рыба, несколько раз успел стукнуться оземь. Изнутри смятого панциря доносились хриплые стенания.