Олег Федоров - Дневник тринадцатого императора Всероссийского Николая Второго. Часть 5

После постройки и принятия в состав флота нашей «Лады» дядя почитай — завсегдатай на Ладоге. Мало того, он умудрился даже в учебный поход на ней сходить. Это уже после перевода судна в Кронштадт было. Установки регенерации воздуха тогда ещё не готовы были, только места для них предусмотренные имелись. Потому лодка была сильно ограничена по времени нахождения под водой. Теперь, наконец, они изготовлены, испытаны и к установке на корабле готовы. Вот я и решил это приятное задание по контролю установки систем регенерации, на ПЛ великому князю поручить. Пока промышленное производство калия и его надперекиси ещё не освоено. Пластины поглотителя из перекиси натрия и волокнистого асбеста изготовлены. Это весьма огнеопасный поглотитель, но другого, ещё лет пять в нужных количествах нам не осилить. Такая вот «конфетка» флоту полезная и дяде приятная.

Отто (Оттон) Васильевич Струве (Otto Wilhelm von Struve) (25 апреля (7 мая) 1819, Тарту — 1 (14) апреля 1905, Карлсруэ) — русский астроном, член Петербургской Академии Наук (1852–1889).

В 1836–1838, после окончания гимназии города Дерпта (ныне Тарту, Эстония) слушал лекции в Дерптском (ныне Тартуском) университете, одновременно состоял сверхштатным помощником директора Дерптской университетской обсерватории (своего отца В. Я. Струве). В 1839 занял пост помощника директора Пулковской обсерватории. В 1843 году защитил диссертацию в Петербургском университете. В 1843–1844 руководил и сам принимал участие в больших хронометрических экспедициях между Альтоной, Гринвичем и Пулковом. В 1862–1889 — директор Пулковской обсерватории. За время его управления обсерватория очень расширилась и обогатилась новыми инструментами, в частности, был установлен (1886) знаменитый 30-дюймовый рефрактор, в то время — крупнейший в мире. В 1895 вышел в отставку и переехал в Германию.

Фёдор Александрович Бредихин (26 ноября (8 декабря) 1831, Николаев — 1 (14) мая 1904, Санкт-Петербург) — русский астроном; ординарный академик по астрономии Императорской Академии наук (1890), директор Николаевской Главной астрономической обсерватории в Пулково.

Первоначальное образование получил в Одесской гимназии, а затем в Ришельевском лицее. Окончил Московский университет в 1855 году, где являлся одним из учеников профессора Спасского М. Ф.[1]:733.

Деятельность Бредихина долгие годы была связана с Московским университетом, где в 1862 году он защитил магистерскую, а в 1865 — докторскую диссертации. При непосредственном его участии начались систематические наблюдения хромосферы Солнца протуберанц-спектроскопом, фотографирование солнечных пятен и факелов, исследования поверхности Луны и планет Марса и Юпитера. В 1875 году в числе первых вслед за У. Хёггинсом начал изучение химического состава излучающих газовых туманностей. Внес немалый вклад и в другие области — от инструментальной оптики до гравиметрии. Однако главным направлением его исследований было изучение комет, начатое ещё в 1858 году. В 1873–1876 годах был деканом физико-математического факультета Московского университета. В 1873–1890 — директор Московской астрономической обсерватории. Создал «московскую астрофизическую школу». С 1890 по 1895 годы — директор Николаевской Главной астрономической обсерватории в Пулково.

Возможно некоторые из читающих эти строки, обращали внимание, на разницу в долготе приводимых географических объектов, на разных картах. Это мой дед, Николай I виноват. Очень ему хотелось, чтобы нулевой меридиан, не через Гринвич проходил, а через Пулково. Потому на некоторых картах, такая сетка сделана. Центр круглого зала Пулковской обсерватории является начальной нулевой точкой триангуляции России.

У меня другое мнение. Большинство стран используют Гринвичский меридиан за точку отсчета, и мы так поступать будем. Меньше вероятность ошибки, особенно при дефиците времени.

Это не значит, что мне на наших астрономов средств жалко. Во первых это престиж державы, а во вторых большая практическая польза. Уставом Пулковской обсерватории 1862 г.было определено всяческое её содействие геодезическим работам, а также обучение офицеровКорпуса военных топографов Генерального штаба, практической астрономии и её приложениям к геодезии и географии.

Этими мыслями я руководствовался, когда отправлял Оттона Васильевича Струве с коллегами, в творческую командировку по всему миру. Посмотреть, обобщить, доложить и дать предложения, было заданием этого творческого коллектива.

К Императорскому фарфоровому заводу, большой новый цех пристроили. Да не простой, а со специальной отделкой помещений и уникальной системой вентиляции. В тех помещениях отполировали линзы и зеркала. Линзы для сорока дюймового рефрактора,и зеркала того же диаметра для рефлектора.Большое зеркало для рефлектора, но диаметром уже сто дюймов отлитое из «Пирекса» в специальном отдельном помещении до ума доводят.

Задание на проектирование к этим «стекляшкам» необходимой механики извлечено, как всегда из «блокнота», а проекты с невиданными до этого требованиями точности ижорские инженеры сделали. Выбрали пока четыре площадки, Пулково, Крым, Северный-Урал, Сихотэ-Алинь.

Оттон Струве, долго ходил по новому цеху для изготовления телескопов и, наконец, к моему облегчению произнёс, что наш «завод» фирме Alvan Clark Sons, Artists in Opticsни в чём не уступает, а во многом превосходит. Потом, правда, буркнул, что то не по Русски, для себя я это перевел, как «цыплят по осени считают»?!

С тех пор два года прошло. И рефрактор, и рефлектор оба диаметрами по сорок дюймов уже на Пулковском холме там и «домики» для них соорудили, трудно их было строить, чтобы не мешать работе обсерватории, но справились. Рядом ещё купол разместился. В нём через несколько дней начнёт свою работу, самый большой в мире рефлектор с диаметром зеркала сто дюймов!

Все телескопы смогут формировать изображения на фотопластинках, со специальным покрытием, которое «чувствует» видимую глазом сине-зеленую область. Это наши химики расстарались. После «акклиматизации» приборов и проведении с их помощью наблюдений, наши астрономы, как помешанные были, такое на них впечатление новинки произвели.

Приглашение в Зимний дворец учёные восприняли спокойно и сдержано, хотя некоторые, как мне показалось в начале беседы, жалели затраченное на визит время.

Программу их исследований, составленную и высочайше утверждённую ещё батюшкой, мы менять не стали, но это только в той части, которая касалась «старого» оснащения обсерватории. Для новых более мощных приборов, Струве с коллегами разработают ещё не одно, а много направлений и программ для исследований.