Олег Федоров - Дневник Тринадцатого императора. Часть 7

Познакомился с чертёжниками. Задача перед ними стоит сложнейшая — выпустить в течение полугода чертежи по крейсерской лодке. По самому грубому подсчёту это около десяти тысяч листов. Копированием тех чертежей теперь оказывается машина занимается. Побывал и там, посмотрел, хитро устроено, наподобие большого дагерротипа, только проявка особенная, потому что неприятный запашок хорошо чувствуется, несмотря на вентиляцию.

Прибыли главные гальванёры и механики в одном лице — электромеханическая боевая часть, — БЧ-5. С ними последнее недостающее оборудование подошло. Основное уже смонтировано. Старший механик лично проследил за установкой деликатных устройств и перевёл дух только тогда, когда последние регуляторы, ограничители, выключатели, расцепители и карболитовые банки ячеек аккумуляторных батарей стали на место. «Дед», которому и тридцати нет, над ними буквально трясётся, а гребной двигатель «подкрадывания» или просто экономического подводного хода, готов водрузить на пьедестал.

Сравнение нового типа ячеек: идеальное химическое горючее (красный столбик), с бензином (синий), жидким водородом (голубой), воздушно - цинковым элементом (зелёный), литиево-ионным аккумулятором (жёлтый), никелево-металлогидридной батареей (розовый) и аккумулятором свинцово-кислотным (чёрный). Слева — плотность энергии (ватт-часы на литр). Шкала — нелинейная (иллюстрация Licht et.al.).

Эта диаграмма в его каюте — каморке висит, там, где обычно фотографии жен и детей помещают. На нашем корабле впервые будут установлены воздушно-цинковые аккумуляторы. Это вон та зелёная полоска. По сравнению с кислотными их ёмкость в три раза выше. Михаил Михайлович утверждает, что вопрос их своевременного изготовления для нашего корабля был на контроле у самого государя-императора. Приходил БЧ-5 с лодки Эрдмана, предлагал поменяться аккумуляторами, в шутку конечно, но наш, шутки не принял, чуть не обиделся.

Неожиданно слёг Джевецкий после очередной поездки на один из заводов. Говорят, что воспаление лёгких. Это очень опасно, отвезли его в госпиталь, врачи пока молчат. На нашем судне вынужденная задержка, ждём химические поглотители углекислоты. Эта новинка позволит дольше в подводном положении находиться, но они ещё не изготовлены.

Кажется, случилась большая неприятность. Александровский уговорил генерал-адмирала, не дожидаясь полной готовности всего комплекта чертежей заложить на новой верфи в Питере крейсерскую лодку. Е.И.В. был там, видел будущую лодку и остался очень недоволен самоуправством. Иван Фёдорович вызван «на ковёр». Это я от него самого услыхал, когда он крестился у иконы Николая Угодника перед поездкой в Питер к государю. Вызвался ехать с ним вместе. Если такой человек безвинно пострадает, это большой урон делу нанесёт. В том деле и моё большое участие есть. Наши подлодки хороши, но их удел охрана водного района. Чтобы неприятеля судоходство парализовать, большие лодки нужны с большим радиусом действия и автономностью. Буду брать вину на себя. Да и идея выпускать корпусные чертежи в первую очередь мне принадлежала.

Нам повезло. Е.И.В. благословил строительство крейсерской лодки и даже рекомендовал ей буквенный шифр. Теперь за нежным женским именем «Катюша»будет скрываться грозный подводный корабль с очень большим радиусом действия. Более того, дан старт ещё одному проекту подводного минного заградителя. Его тоже сам государь окрестил и нарёк «Крабом».Мне показалось, что он что-то вспомнил, перед тем как произнёс это слово. Хотя возможно это просто мои нервы расшалились.

Прибыли химпоглотители — регенераторы. Заводчане устроили нам небольшое представление. На широкий деревянный стол положили железный лист, а на него несколько пластин из регенерационного патрона. На эти пластины из тонкой стеклянной трубочки, которую экспериментатор держал на вытянутой руке, плеснули обычной водой. Раздалось шипение, потом на месте пластин возник яркий огонь, который прожёг и железный лист, и поверхность стола. Наша радость от применения такой техники сильно поубавилась. Обещают, что через несколько лет вместо перекиси натрия для изготовления пластин применят новый состав, а пока, чем богаты ….

Давно ничего не писал. Спуск судна на воду, швартовые испытания, ходовые испытания, учебные стрельбы и, наконец, долгожданный приказ. Ночной переход в Кронштадт: там, на Котлине выстроены специальные крытые причалы для наших кораблей, там же находятся энергетическое судно и судно заправщик.

Во время учебного похода вдоль границ Маркизовой лужи на борту находился великий князь Константин Николаевич. Замечаний у него не было, сплошные восклицательные знаки. Сам я после плановой переборки механизмов хочу уйти в отпуск.

Как говорил мой приятель, «хотеть не вредно». На Котлин прибыл Бутаков с Пироговым и привёзли ещё одного члена нашего экипажа. На лодке Герна необходимости в нём не возникало, по вполне понятным причинам. Теперь у нас на корабле есть свой судовой врач. Николай Иванович, покряхтывая на комингсах, самолично облазил всю подлодку и благословил молодого человека на начало самостоятельной деятельности в столь стеснённых условиях.

Через день началась погрузка, при которой Серёгин Иван Сергеевич уже как врач,показал характер и свою полезность. Он отказался подписывать документы по продовольственным накладным ввиду отсутствия дат их пригодности. Меня в Кронштадте в тот момент не было, казалось, скандал большой неминуем. Срыв срока готовности по выходу корабля в море! Это чрезвычайное событие ….

Неожиданно большой интендантский пузырь, который усиленно надували, тихо, тихо сдулся даже без малейшего хлопка. Вмешался неприметный капитан из службы СБ, которому было поручено обеспечение безопасности подплава. Он поговорил с Серёгиным, выяснил, почему продукты нельзя брать на борт и на следующий день к нашему пирсу стали прибывать конные интендантские фуры, гружённые исключительно качественным продовольствием. Позже случайно узнал, что после этого инцидента в течение полугода состав всей интендантской службы Кронштадта, а ещё позже Балтфлота, претерпел значительные изменения.

Большой толстый кожаный пакет, обильно снабжённый сургучом, который доставила на корабль фельдъегерская карета, предписывалось вскрыть в море. Эту простую процедуру я и осуществил после выхода из военной гавани. Прочитал документы сначала про себя, внимательно просмотрел весьма подробные карты. Не поверил, ещё раз перечёл. Задачи, указанные в приказе не изменились и все на своих местах остались. Приказ есть приказ!