Олег Федоров - Дневник Тринадцатого императора. Часть 7

До запуска по кругу подписного листа дело не дошло. Внесение изменений в конструкцию нашего главного оружия и системы навигации потребовало поездки в Петербург БЧ-3 и БЧ-1.

— Вот, господа, вы и повезёте все на Ладогу к Ивану Фёдоровичу.

— А вы, Алексей Михайлович, пишите прошение о предоставлении внеочередного отпуска. Поедете вместе со всеми и будете представлять и защищать ваш проект пред главным конструктором подводного флота российского! Поскольку я теперь начальник и над аварийно-спасательной службой, значит, ваш командир и имею право Вам отпуск разрешить.

Так, группа молодых людей с погонами на плечах, блестящей идеей в головах и горящими взорами в глазах или как там ещё пишут поэты, отправилась решать судьбы флота ….

Меня мои новые должностные обязанности направили в город Николаев на верфи, где заканчивали строиться родные сёстры нашей «Ладушки». Знакомиться с командирами, экипажами и лодками.

Снова большой пробел в записях, почти ничего о поездке в Николаев не записал. Не из лености, а просто не до того было. Да и по возвращении в Балаклаву хлопот только прибавилось. Пришла вторая плавбаза, на моей лодке идёт к радости штурмана модернизация его устройств, ожидаем, со дня на день переход двух новых подлодок из Николаева. Прибыли молодые офицеры — связисты и гальванёры из последнего выпуска. Из нашего штаба можно принять по беспроводной связи команду аж из самого Санкт-Петербурга.

В самом городе и базе нарыли траншей, уложили в них странные трубы из цемента, в которых кабели телефонов провели. Теперь мы от столиц отличаемся только отсутствием театра да пожалуй музея. Хотя во дворце моряков группа энтузиастов-театралов готовят какую-то постановку, а старожил города пустил подписной лист на организацию музея Крымской войны.

Есть и грустные новости. Тихого Алексея у нас забралии перевели куда-то на Волгу. Жаль, талантливый человек. Что он там на реке делать будет? Но здоровых положительных новостей много больше, чем грустных. Оно и понятно, средний возраст у людей по всему нашему городу около двадцати трёх лет!

Одна из здоровых новостей, вселяющих надежду, оказалась на первый взгляд несколько необычной, хотя была оформлена в виде стандартного приказа в конверте «….потаённое судно Тихого разобрать, погрузить на пароход и отправить в Ростов…».

Надежду всем участникам проекта подарили комментарии Развозного Петра, который, прочитав послание, сразу сказал — нет в уложениях такого наименования «потаённое судно Тихого», значит, это он нам такой сигнал подаёт что, мол, всё нормально, строю новую лодку. Молодость всегда оптимистична, дай-то Бог, чтобы так и было!

Неожиданный звонок дежурного офицера из штаба. Неприятное сообщение. Неизвестное судно обстреляло наш пароход примерно в ста милях на выходе из Босфора. Приказано повысить бдительность. Ругаться не хочется, но когда слушаешь такие «мудрые» указания, еле себя сдерживаешь.

На следующий день удалось выяснить подробности. Незначительно (несколько разбитых стёкол) пострадал винтовой пароход «Колхида», дедвейтом тысяча тонн, французской постройки 1857 года. Со слов его капитана, если бы не проведенная замена машин, давшая значительное увеличение в скорости, то убежать от пирата, даже в условиях плохой видимости кораблю вряд ли бы удалось.

Это очень неприятное сообщение. «Колхида» и «Эльбрус»два пассажирских систершипа, которые осуществляют регулярные рейсы между Вильфранш-сюр-Мерв Средиземном море и нашими Черноморскими портами. Никакой особой ценности они не представляют. Кому это выгодно? Особой конкуренции здесь нет, «Голубой Лентой» даже не пахнет. Похоже на британскую или австрийскую провокацию, чужими руками организованную, больше — то некому воду в Чёрном море мутить.

Ещё через несколько дней после опроса все членов экипажа пострадавшего парохода на тему «кто, что видел» ничего определённого выяснить не удалось. Видели вдалеке в туманной дымке на расстоянии тридцати пяти — сорока кабельтовых крупное тёмное судно без огней, которое неожиданно открыло огонь. Было ли это просто недоразумение или специально кто-то нагнетает нервозность в наших отношениях. Пока никакой ясности в ответе на этот вопрос нет.

Молодёжь, это я о недавних выпускниках, привезла из Севастополя свежие газеты, отчеркнули карандашом несколько абзацев и мне на стол в кабинете положили. Прочёл я те заметки. В Турции беспорядки, похоже, они своего султана или убили или убить собираются. Опять никакой ясности. Одно из этого следует — внимание надо удвоить и отпуска временно отменить. Так и объявлю сегодня.

Пришёл секретный приказ, готовить «Ладу 002» к походу на полную автономность. Секретный приказ — это конечно здорово придумано. Только как загрузку лодки на виду у всей Балаклавы скрыть, ума не приложу. Если грузиться ночью, то вообще «все в курсе событий» будут. Принял решение грузиться как обычно. Ершова попросил всё сделать быстро, но без ненужного ажиотажа.

Ночью с энергетического судна перебросили кабели для подзарядки аккумуляторных батарей. Обошлись без большого аврала, силами двух вахт. Своему заместителю я уже черновик приказа написал, скорее не приказ, а так, памятка, что надо сделать, и что надо сделать ОБЯЗАТЕЛЬНО! ЖДЁМ?!?

(18 70 год, весьма жаркое и беспокойное лето).

Василий Александрович Кокорев (23 апреля (5 мая) 1817, Солигалич — 22 апреля (4 мая) 1889, Санкт-Петербург) — русский предприниматель и меценат, почётный член Академии художеств (1889).

Разбогател на винных откупах («кокоревская водка» в русской литературе XIX в. обозначает водку дешёвую, крепкую и весьма недоброкачественную ). Стоял у истоков нефтяной промышленности в России. В 1859 году построил в Сураханах под Баку первый в России керосиновый завод.

В начале 1858 г. коммерции советник Василий Кокорев, статский советник Николай Новосельский, инженер генерал-майор Павел Мельников обратились к главноуправляющему путями сообщения с ходатайством о разрешении им учредить общество по строительству железной дороги, а также создать пароходство на Дону и Азовском море с расчисткой донских гирл. По указанию царя Александра II комитет министров рассмотрел этот вопрос, а 19 июля 1858 г. состоялось высочайшее утверждение устава этого общества.

Для строительства дороги было завербовано около двух тысяч крестьян из Вологодской, Тверской, Смоленской губерний. Были среди них шестидесятилетние больные старики и тринадцатилетние дети. Набранных спешно погрузили на три баржи. Повел их вниз по Волге пароход «Адашев», принадлежавший обществу «Кавказ и Меркурий», во главе которого стоял миллионер В. П. Кокорев.