Олег Федоров - Дневник Тринадцатого императора. Часть 7

Не подав вида, что они знакомы он на хорошем английском пригласил мастера в офис. Были, использованы слова пароля или нет неважно, всё равно приводить их в записках неразумно. Главное, что были достигнуты необходимые договорённости по перевозке тяжёлого груза из точки «А» в «Ист-Энде» в точку «Б» в «Вэст-Энде». Причём для этих целей были определены целых два экипажа, с проверенными, надёжными людьми, оба запряжённые четвёркой тяжеловозов. В официальной заявке значилась перевозка груза из доков «Собачьего острова» в престижный район на развилке Треднидл Стрит и Корнхилла.

Была оформлена и вторая заявка на перевозку восьми больших упаковочных ящиков на склад временного хранения транспортной фирмы. Вот только в книгу, большую, толстую амбарную книгу, её не вписали.

По существовавшему уже тогда в Лондоне законодательству, тяжёлые грузовые фуры, запряжённые лошадьми, имели право перемещаться в Сити исключительно в ночное время. Это мудрое решение позволяющее разгрузить улицы полутора миллионного города от неповоротливого транспорта было на руку друзьям из телефонной компании. Включив (исправив) телефон и получив росчерк, в бланке заявке, наш герой удалился.

Встреча Иванова-второго с персоналом из здания стилизованного под «средневековый замок» прошла гораздо менее приятно. Сначала его вообще не хотели пускать не то что в дом, но и во двор. Если двором можно назвать парк, английский газон с подстриженными кустами площадью несколько десятин и пруд на фасаде замка. Позже разобравшись, заставили проехать назад и свернуть в боковую улочку, где оказался «чёрный ход» в такое недружелюбное домовладение.

Чтобы быть откровенным напишу, что дружбе также не способствовало внезапное падение одного их охранников встретившего Иванова-второго, у «чёрного входа», который неожиданно запутался в бухте телефонных проводов соскользнувших с плеча маэстро «Русского телефона». Нет, наш человек, конечно же, протянул руку, чтобы помочь встать упавшему, но что он сделал за секунду до того, пострадавший явно был заметить не в состоянии.

Поковырявшись с телефоном с полчаса, Второй аккуратно прощупал каждый сантиметр проводки. Для этого даже пришлось по приставной лестнице, мимо окон второго этажа, лезть на крышу здания, ввиду того, что провод, со столба подходивший к телефонной коробке в мансарде «перетёрся» и его пришлось менять.

Последним поводом воспрепятствовавшим, восстановлению дружественных отношений стал отказ охраны расписаться в бланке заявки о выполнении работ. Пришлось вспомнить, чему их учили в «театре» и устроить «маленький геволт», как говорил один из преподавателей. В конце концов, после долгих и шумных препирательств, старший из охранников поднялся на второй этаж и принёс кем-то подписанный бланк, только после этого мастер, убедившись, что всё заполнено правильно, покинул негостеприимный дом.

Чем в эти часы занимался Иванов-первый? Вы заинтригованы, вам интересно? Ни за что не догадаетесь. Облачившись в костюм соответствующего цвета и придав лицу постное выражение, Первый посетил несколько заведений, которые оказывают Лондонцам услуги особого свойства.

По английскому обычаю людей редко хоронят в могилах, обычно их вместе с гробами сжигают, и пепел развеивают по ветру. Это поверье англиканской церкви,но чтобы это осуществить, человек при жизни составляет завещание, в котором он должен указать, каким образом и где его должны похоронить или где развеять пепел. Цветы приносят на саму церемонию похорон, которая назначается спустя 9 днейпосле смерти согласно канонам англиканской церкви. В этот день собираются все родственники, которые десятилетиями не видели друг друга и уже забыли об их существовании, а также знакомые и соседи.

Впрочем заказанным Первым атрибутам, скорее всего не гореть в крематории. Уже через несколько часов обёрнутые в рогожку гробы, из разных ритуальных мастерских, стали поступать на склад временного хранения транспортной компании Кхула. Для таких деликатных упаковок там был специальный отсек. Спецы, от конспирации видимо решили подстраховаться, хотя определить по внешнему виду большого рогожного куля, что находиться внутри было невозможно.

Вечером все Ивановы снова собрались на «посиделки». Иванов-четвёртый попросил слова вне очереди. При этом он рассадил друзей на стульях у стены и их глазам предстал стол, уставленный закусками и бутылками. Одно НО! И бутылки и закуски имели только два измерения, — высоту и длину. Ширины у них не было. Зато под каждой картонкой, вырезанной из рекламного буклета, была круглая подставка, обеспечивающая её устойчивость.

Садисту — Четвёртому и этого показалось мало. Подав знак сохранять молчание, он щёлкнул переключателем. Магнитная проволока, попав на протяжные валики, побежала между считывающих магнитных головок, сигнал попал на усилители низкой частоты, с них на динамики и помещение наполнилось шумом вечеринки. Закольцованная через специальные блоки такая проволочная конструкция, могла вращаться, пока на её моторы подавался электрический ток.

— Вы чувствуете, господа, какого специалиста декоратора потеряла Маринка?

— Почему, только Маринка, а Гранд-Опера или Ласкала.

— Согласен маэстро, согласен, даже спорить не буду. Молодец! Сейчас всё аккуратно разобрать и спрятать.

— Есть разобрать и спрятать.

— С гальваническими игрушками вы всегда отличались дорогой друг, а ключик по оттиску, полученному от Иванова-второго, вы сделали?

— Так точно! На всякий случай даже в двух экземплярах.

— Отлично! Благодарю за службу!

Выслушав остальных, обсудив проделанное накануне и наметив задачи следующего дня, Иванов-первый дал команду всем спать.

Сухогруз «Кухулин», мало напоминал прославленного богатыря, хотя и носил это имя. Водоизмещением не менее полутора тысяч тонн, он обеспечивал грузоперевозки в морях омывающих Ирландию и Британские острова. Перевозил всё, что грузили в его трюма, включая и то, что прятали в специальных выгородках, куда с удовольствием заглянула бы пограничная стража, если бы проведала об их наличии. Видимо эта его особенность и удерживала судовладельца от того чтобы сдать судно на слом.

Такое впечатление произвёл он и на Иванова-первого, который, поднявшись по узкому трапу на палубу, попросил доложить о нём капитану. Когда дверь за сопровождавшим его матросом закрылась, были произнесены нужные слова, капитан корабля на чистейшем русском языке произнёс ответ и крепким рукопожатием поприветствовал своего сухопутного коллегу.

— Мы готовы принять ваш груз, господин Смыслов.

— Здесь я известен, как Иванов, поэтому давайте на время забудем о наших настоящих именах.