Дмитрий Никитин - РЯВанш!

Коломейцев, прижав к лицу бинокль, пристально всматривался в силуэты четырехтрубных вражеских крейсеров, лавине небольших двухтрубных эсминцев за ними. Повезло, что эти японцы, с севера, не напали одновременно с теми, что на юге. Иначе у них было бы двойное преимущество в легких силах! Что же, отогнали врага с юга, отгоним и с севера. Подпускать этих близко к нашим линкорам нельзя! Отогнать самому с крейсерами. Придется пока остаться на "Светлане".

- Курс на норд-норд-ост! Самый полный! - весело крикнул Коломейцев. - Передать на "Севастополь"! Во изменении прежнего приказа прибавить ход! Следовать на ост-зюйд-ост!

Крейсера "Светлана" и "Адмирал Бутаков", лихо развернулись и, сопровождаемые четырьмя эсминцами, устремились в сторону приближавшегося с севера отряда японцев. Капитан Владиславлев на мостике "Севастополя" с трудом удержался от того, чтобы не выругаться. Как будто останавливать, а потом разгонять двадцатипятитысячетонный корабль - ерундовое дело! "Севастополь" выплюнул из трубы два столба иссиня-черного дыма и яростно взбил воду за кормой четырьмя винтами. Следом медленно ускорял свой ход "Гангут". Дредноуты, отдаляясь от своих крейсеров и эсминцев, шли на юго-восток, где, озаряло море зарницами, продолжалось сражение линейных сил.

В прошлую войну с Россией японские адмиралы всегда старался окружить эскадру противника со всех сторон хотя бы легкими силами. Эта традиция продолжалась и пятнадцать лет спустя. Перекрывать русским обратный путь во Владивосток должна была 2-я минная флотилия контр-адмирала Мацумуру Тацио: легкие крейсера "Тикума", "Яхаги", "Тикума" и дюжина эскадренных миноносцев 2-го класса. Пока русская эскадра двигалась на юго-восток, адмирал Тацио следовал за ней на безопасной дистанции. Но когда было замечено, что передовые русские корабли начинают забирать вправо, Мацумуро также стал всё более склоняться на вест, потихоньку выходя на пересечение их курса. Контр-адмирал был готов идти до конца, чтобы преградить врагу дорогу.

Но с русскими, которые вели жаркий эскадренный бой, похоже, отлично разбирались и без Мацумуру. Рядом с силуэтами низких вражеских дредноутов густо вставали высокие водяные столбики близких накрытий, а непрерывно зажигавшиеся огоньки выстрелов русской артиллерии затмевали яркие вспышки от попаданий японских снарядов. На мостике флагманской "Тикумы" радостно обсуждали пожар, замеченный на третьем вражеском линкоре, который окутал черным дымом всю следовавшую за ним колонну. Потом произошел сильный взрыв на головном русском дредноуте, тот явно должен был отправиться на дно. Строй русских окончательно разрушился. Вражеские корабли поворачивали в разные стороны. Курс на норд-вест по прежнему держали только два линкора, потом и они совершили полный поворот на зюйд-ост. Два других линкора оставались без хода на месте.

Начальник 2-й флотилии принял решение первым ударом добить поврежденные дредноуты. Но русские уже выдвинули вперед, в качестве заслона, два своих легких крейсера и несколько эсминцев. Мацумуро Тацио поручил капитану 1-го ранга Осами Нагано, командиру крейсера "Хирадо" вместе с четырьмя новейшими эсминцами под началом капитана-лейтенанта Тьюти Нагумо отвлечь на себя легкие силы русских, чтобы остальная флотилия могла беспрепятственно атаковать главную цель.

"Светлана" и "Адмирал Бутаков" вышли на перехват передовому японскому крейсеру. Сопровождавшая его четверка эсминцев прыснула в стороны, выходя из-под огня носовых орудий русских кораблей. В 25 кабельтовых японский крейсер стал поворачиваться бортом. "Светлана" и "Бутаков" взяли на восемь румбов вправо, ложась с противником на параллельный курс. Крейсера вели огонь шестнадцатью 130-мм орудиями с двух кораблей.

"Хирадо" на этот град снарядов мог отвечать бортиовым залпом из пяти 152-мм орудий. Не самый новый японский крейсер, правда, имел более толстую бронепалубу и пояс, зато у русских крейсеров часть орудий находились не на палубе, а в защищенных казематах, а превосходство в скорости позволяло им выбирать в бою удобные для себя курсовые углы. Главное же было численное превосходство русских крейсеров. В "Хирадо" попало около двадцати фугасных снарядов, которые вывели из строя два правобортных и кормовое орудие (расчеты понесли большие потери убитыми и ранеными), так что огонь продолжали вести лишь две 6-дюймовки. Прямые попадания были в кормовой мостик, дальномерный артиллерийский пост и в заднюю дымовую трубу, при этом осколки проникли в кочегарку и повредили там котлы и вспомогательные магистрали.

"Хирадо" двигался зигзагами, чтобы снизить эффективность вражеского огня, но это же позволило русским сократить дистанцию. Капитан Нагано приказал поддерживавшим его крейсер эсминцам "Моми", "Наси", "Нире" и "Кая" уходить вперед. Пользы в артиллерийской дуэли даже против "новиков" легкие 900-тонные "моми" принесли бы немного. Из трех 120-мм орудий на каждом эсминце среднее, размещенное между дымовых труб, было практически "слепое". А вот четыре тяжелые 21-дюймовые торпеды новейших эсминцев, буквально только что вошедших в строй, могли пригодиться в атаках на крупные цели. Четверка японских эсминцев вырвалась вперед. Их продолжали преследовать "Капитан Изыльметьев", "Лейтенант Ильин", "Лейтенант Дубасов" и "Лейтенант Ломбард", но они выдавали лишь 34 узла, против развивавших 36-узловой ход японцев.

Коломейцев заметил, что оставшиеся силы японцев идут в сторону "Петропавловска" и "Полтавы" и тут же просигналил идти туда же "Адмиралу Бутакову". Соответсвующие указания получили, уже по радио, эсминцы дивизиона Гельмерсона. Сам же адмирал не мог отказать себе в удовольствии добить "Хирадо". Огонь "Светланы" поражал вражеский крейсер раз за разом. Один из русских снарядов ударил в корму и лишил японцев рулевого управления. "Хирадо" совершал циркуляцию влево с сильным креном, постепенно теряя ход. Его грот-мачта упала за борт и теперь волочилась в воде за кораблем. "Светлана" за всё время боя получила лишь одно попадание в левый борт, не пробившее 3-дюймовой поясной броне. Еще один снаряд рванул на фок-мачте, вызвав пожар на марсе. Коломейцев приказал подойти и прикончить врага торпедой с близкой дистанции.

- Минному офицеру! Приготовиться к стрельбе аппаратом левого борта! Сейчас мы ему, как нам "Жемчуг" потопили...

- Николай Николаич! - пытался возразить адмиралу командир "Светланы" капитан Салтанов. - Пусть лучше эсминцы торпеды пустят! Вон уже "Сокол" с "Самсоном" подходят...

Однако Коломейцев настоял на своем. "Светлана" выходила на позицию для пуска из подводного торпедного аппарата. Внезапно на "Хирадо", повернутой теперь к русским нестрелявшим левым бортом, вновь заговорила замолкшая, было, артиллерия. Два или три снаряда разорвались между мидельных орудий русского крейсера. Вверх вырвался огромный язык пламени, похоже, что взорвались и загорелись сложенные боеприпасы. Шкафут "Светланы" охватил огонь, разделивший корабль, как стеной, на две части. Однако сильнейший пожар на верхней палубе был только прелюдией катастрофы.