Александр Афанасьев - Меч Господа нашего-5 [СИ]

И нажал на кнопку отбоя прежде, чем волна ругани ворвалась в ухо.

Господи, как он мог выбрать эту женщину?! Когда это было? Как? Зачем? Женился он вскоре после второго Сомали… ему нужно было хоть какое-то живое существо рядом. Нужен был ребенок — потому что в Сомали он понял, что в любой момент может умереть, и за ним ничего не останется на земле. А развелся через пять лет — просто больше не было сил и подточенные войной нервы не выдерживали войны еще и дома…

— Проблемы, ганни?

Ганнери-сержант Бунт стоял с бокалом безалкогольного напитка и смотрел на луну. Он только в последнюю секунду услышал, как го босс, бывший морской котик — подошел к нему.

— Разберусь, сэр.

— Да брось, ганни. Я же все-таки сын пастора. Облегчи душу…

Ганни допил напиток. Сплюнул.

— Делайла собралась ехать в Африку. Бросила университет. На пятом курсе. Ты сам знаешь, что там сейчас творится.

— Знаю…

Кайл присвистнул…

— Что тут сказать. В узде ты ее все равно не удержишь. Удерживая ее, ты добьешься только того, что она будет ненавидеть тебя.

— Но при этом она будет жива.

— Не знаю, ганни. Не думаю, чтобы мой отец хотел бы, чтобы я стал тем, кем я стал, верно? У меня тоже есть дочери…

— Угу. И что ты будешь делать, если одна из них в пятнадцать лет притащит домой панк-рокера с хаером на голове во все цвета радуги, а? Вот скажи мне, папаша?

Кайл пожал плечами.

— Не знаю, сардж. Наверное, пристрелю этого панка… что еще тут делать остается.

И два отставных офицера, за каждым из которых были годы Долгой войны и маленькое личное кладбище — рассмеялись. Но как то невесело…

— … А теперь, что надо сказать?

— Спасибо, мэм!

Делайла Бунт смотрела на класс первоклашек, сидящий перед ней кто на чем — кому не хватало парт, тот располагался на притащенных с рынка ящиках. В классе, рассчитанном на тридцать человек, было больше пятидесяти. В штатах — для того, чтобы заставить среднего ребенка из не слишком хорошего района ходить в школу и учиться — нужно сделать что-то экстраординарное. У всех пацанов в таких кварталах — теперь в голове не изобретатели или летчики — а знаменитые баскетболисты, рэперы и преступники. Наибольшим шиком сейчас считается ездить на седане Крайслер-300 с заниженной подвеской, каждый день трахать белых телок, иметь на шее килограмм золота в виде собачьей цепи и петь про дела в тюрьме. Ах, да, еще позолоченный Калашников. Мексиканцы в основном были вооружены М4 — а негритянские банды предпочитали Калашниковы.

Господи… только за то, чтобы видеть глаза этих детей, искреннее стремящихся к знаниям — стоило здесь работать.

— Пятнадцать минут и продолжим. Дальше математика.

Делайла Бунт вышла из класса, прошла к комнатенке, маленькой и тесной, которую отвели для учителей в бывшем здании католической миссии. Совершенно без сил — налила из кулера воды, села на стул, глотнула и закрыла глаза…

Хлопнула дверь.

— Привет!

Делайла нахмурилась. Это бы Свен, молодой прыщавый швед. Он постоянно заводил разговор о том, что неплохо было бы познакомиться и поближе…

— Привет…

— Что такая кислая?

— Свен, я просто устала…

— Ладно, ладно! — швед примирительно поднял руки.

Может и в самом деле…

— Эй… — сказал Свен — я вот заметил…

— Что?

— Ты заметила, что Бонго нет уже второй день?

Бонго — был местным, при их миссии он был кем-то вроде доставалы всего на свете. Африканский черный рынок — нет ничего такого, чего нельзя было бы достать или купить. Без него — не было бы Африки.

— Может, заболел?

— Да нет… Я вот думаю… может, он чего то узнал? И решил, что надо пока держаться от нас подальше?

— Господи… ну чего он мог узнать такого…

— Ты беспечно ко всему относишься, Делайла. Местные ненавидят нас.

— За то, что мы бесплатно учим их детей? Я не слышала ничего кроме благодарности.

— Не будь наивной, Делайла. Кто-то благодарит, а кто-то готов убить. Неужели ты не понимаешь, что мы разрушаем их базу для рекрутирования новобранцев? Ребенок, который с детства умеет читать и писать и знает кое-что про окружающий мир никогда ничего не примет на веру. В том числе Коран и шариат.

— Они не могут сделать что-то такое, что вызовет возмущение людей. Они тоже зависят от того, как к ним относятся люди.

— Господи, Делайла! Ты, дочь сержанта морской пехоты веришь в такую чушь!

— Эй!

— Ладно, ладно. Я все помню.

Это была запретная тема.

— Только ты должна понимать, что местные привыкли жить, подчиняясь кому то. Раньше они жили, подчиняясь белым. Сейчас они живут, подчиняясь ублюдкам с автоматами. Здесь играет роль только сила — и мы должны играть по местным правилам.

Делайле не понравились последние слова, и она открыла глаза.

— О чем ты?

— А вот о чем!

Свен с торжествующим видом вытащил откуда-то из-за пояса пистолет Токарева.

— Господи… да ты с ума сошел!

— Нет, это мы сошли с ума. Мы находимся в месте, где мужчина не считается мужчиной, если у него нет оружия — и ни у одного из нас нет даже ножа!

— Господи, убери немедленно! Ты с ума сошел, заявившись с этим в школу?

— Делайла, я…

— Черт бы тебя побрал, Свен! Если ты думаешь, что этой глупостью можешь привлечь меня, то ты сильно ошибаешься. Я уже большая девочка и парни с большими пушками…

Во дворе — сильно грохнуло и отрывисто стукнули несколько автоматных выстрелов.

— Что это?

Свен оттолкнул ее.

— Сиди здесь, не выходи никуда!

— Свен!

Он выскочил за дверь.

— Свен!!!

Она бросилась следом — и в этот момент в стекло ударила автоматная пуля, осыпав ее осколками. Она растянулась на полу… все-таки она и впрямь была дочерью сержанта морской пехоты США.

Потом — она поднялась. Как раз для того, чтобы увидеть, как выскочивший на крыльцо миссии Свен выстрелил в боевиков и один из них упал. А потом — шквал автоматных очередей ударил по крыльцу.

И тогда она закричала…

Дети не кричали. И даже не плакали. Столпившись за их спинами, они молча смотрели на людей с автоматами, ворвавшихся в здание миссии.

Потом — где-то на улице остановилась машина, послышался шум. Потом — несколько человек вошли во дворик миссии. Один из них был старшим… черные, противосолнечные блестящие очки на поллица, автомат Калашникова со складным прикладом. На голове — грязная повязка, на которой было написано "нет Бога кроме Аллаха и Мохаммед пророк Его". Таковы были — истинные хозяева этого города.

Один из его подручных — показал на труп Свена, который вытащили и бросили посреди двора. Несколько боевиков уже успели помочиться на него.