Сергей Калашников - Чернокнижник

— Ну да. Собственно, он и научил меня и остальных правильно пользоваться проклюнувшимися в нас необычными свойствами.

— А это трудно? Мы с мамой можем этому научиться?

— Не знаю. Наверное нет. Правда, Вася? Ведь ты говорил, что для этого в нас должна быть встроена какая-то аппаратура. Только я её так ни в ком и не нашла. Все ткани такие же, как и в других людях. Но ты ведь попробуешь папу этому научить? — Лерка постаралась незаметно подмигнуть товарищу, однако, получилось наоборот, очень даже заметно.

— Да, ладно тебе хитрить-то, — ухмыльнулся Валерий Петрович. — Как я понял, инфекция эта в других условиях не передаётся. Наверняка ты в этом и сама полностью уверена, просто решила пожалеть нас старых и неспособных. Кстати, а ведь при таком способе доступа к любым органам вовсе не обязательно иссекать поражённый, участок. Достаточно просто смазать его — тут он так заковыристо выразился, что Васька глянул на своего будущего тестя с огромным уважением, — а потом отследить динамику. При положительной тенденции — повторить. Ну-ка, Валерия, дай нам с мамой опять эту же картинку.

— Так, папа, мы же, как-никак, за столом сидим. А Вася… он к подобным видам не привычный.

— Ну, я, в общем-то, пойду пожалуй, — Чернокнижник открыл портал у себя под ногами и провалился туда вместе с табуреткой, на которой сидел. Впрочем, этот элемент меблировки он быстренько вернул обратно.

— Нет, ну какой же ты несносный, Валера, — выговаривала Лерина мама своему мужу. — В кои-то веки дочка привела в дом молодого человека, а тебе, кроме как о работе, вроде и поговорить не о чем!

— Да что ты, радость моя! Парень этот был здесь вовсе не ради общения с нами, а просто, чтобы доча наша не померла от страху! — фыркнул тот и сразу же перевел тему. — Ты хоть представляешь себе, какие перспективы для лечения весьма сложных случаев предоставляет возможность нетравматического доступа в любой орган. Так, давай завтра хорошенько поглядим, отчего у Арбузова так плохо идёт восстановление двигательной функции…

«Да, папочка, конечно, тот ещё фрукт», — подумал Васька и перевёл поле зрения подглядывательного портала на Лерку. Очень уж она ему сегодня нравится.

Проснулся Васька посреди ночи оттого, что его настойчиво теребили за ухо. Открыл глаза — вот это да! Девицы-красавицы в ночном убранстве все втроём смотрят на него укоризненно. Так укоризненно, что даже при скудном лунном свете это видно. Хотя, нет. Он просто так интерпретирует их чувства, доносящиеся через существующую между ними непонятную связь.

— О-о-ахх! — не смог он удержать зевка. — А где Ирка?

— Ирку, я полагаю, твои сны ничуточку не беспокоят, — прошипела Маха. — А вот кто навёл на нас томление и негу, это, я думаю, тебе должно быть известно. А ну признавайся, о ком грезил?

— Ну, нет, свой сон я пересказывать не буду. Он… неприличного содержания, — негативно отреагировал Васька на этот наезд.

— Про меня? — Лерка пихнула его кулаком в живот.

— Ага, — понятно же, что врать бесполезно. Почувствуют девчонки ложь.

— Вот и хорошо, что про неё, — вдруг обрадовалась Зулька. — Тогда я пошла, — и она ускользнула сквозь стену.

— Да, я тоже пойду, а ты тут с ним разберись, раз он про тебя сны смотрит, — заторопилась Маха.

— Предательницы, — вдруг вспыхнула Лерка. — А ты не облизывайся, негодник! На вот, выпей успокоительного, — она достала из воздуха пилюлю, а потом и стакан воды, чтобы запить. — И не смей на меня в своих снах пялиться! Понял? Я ведь всё равно узнаю, — и она тоже исчезла.

Васька поставил недопитый стакан на подоконник, сел на кровать и призадумался. Кажется, начались глупости. Причём на этот раз уже с его участием. Надо как-то с этим разбираться, почитать книжки, поковыряться в сети. Впрочем, можно же у Лерки спросить, уж она-то наверняка знает, где можно найти достоверную информацию про эти явления.

Бумц! Стопка книг опустилась на подоконник. Потом тоненькая Леркина рука выставилась прямо из воздуха и забрала недопитый стакан. Чернокнижник засветил настольную лампу и перечитал названия солидных томиков. Вздохнул, и открыл первый. Нужно как следует разобраться с тем, как это всё устроено и что с ним делать.

Первое же название его озадачило. Андрология — это что ещё за зверь такой? Познакомился с теми местами, куда кто-то заботливо поместил закладки. Хм. Попадаются весьма страшненькие вещи.

Следующая книжка оказалась посвящена как раз противоположной стороне, и тоже была снабжена закладками.

Чем дальше Васька читал, тем больше недоумевал. Причем тут так называемый психо-физиологичский фактор, как оценить уровень социальной подготовленности… ну, понавыдумывали же медики всякой всячины. Зато выучил кучу новых слов. Можно нырять в Интернет и разбираться с последними веяниями времени. А то ни капельки не прикольно в этих заумных медицинских книжках излагаются вопросы о начале половой жизни. Лучше он про химические технологии почитает — отличную подборку недавно нашёл с хорошей ретроспективой, а не то, что эти мудрёные глупости.

Однако ковырнул-таки Интернет по нужным контекстам. Путаница в голове всё усиливалась и усиливалась до тех пор, пока, наконец, не достигла апогея, когда он прочитал:

«Ранняя половая жизнь без глубокой, проверенной временем дружбы, без идейной близости оскверняет высокое чувство любви, преждевременно останавливает интеллектуальное и физическое развитие.

Необходимо, чтобы это чувство, которое дает много радости, связывалось с идейной близостью, со стремлением к единой цели и борьбой за общее дело».

Ранний июньский рассвет уже брезжил за окном, когда Васька, наконец, снова улёгся — что-то совсем его усыпили медицинские премудрости! Увы — едва защебетали птицы — сон куда-то ушёл. Привычка рано вставать подняла его с постели и отправила по обыденному ежедневному кругу утренних ритуалов. Едва он закончил умываться и вошёл на кухню, как с удивлением понял — ему предстоит серьёзный разговор с девочками. Потому что они уже сидят вокруг накрытого к завтраку стола. Причём далеко не в халатиках. На Лерке топик и шортики. Маха в футболке и бриджах, а на Зульке — лёгкий летний сарафан. Так что он в своих боксёрах выглядит сегодня несколько легкомысленно.

Ели молча, изредка обмениваясь замечаниями чисто по делу: кому ещё чашечку, а кому — второй кусочек.

— А куда подевалась Ирка? — наконец спросил мальчик.

— На спортивных сборах, — ответила Зулька. — Ну и потом, мне кажется, тема, которая так взволновала всех нас, её не слишком интересует. Она просто товарищ, но особо тесной связи чувств с нами у неё не возникло. То есть она только — добрый попутчик. Или злой — это зависит от настроения. А вот нашу четвёрку обстоятельства крепко эмоционально повязали. Лерка-то и раньше это понимала, а вот мы с Махой всё время дёргались до тех пор, пока твои вчерашние эротические фантазии не открыли нам глаза. Пока ты тут книжки листал и лазил по Интернету, мы между собой договорились, что ни тебе, ни друг другу ни в чём мешать не станем, потому что с магией шутки плохи.