Вячеслав Коротин - До последнего вымпела

- Мне этого достаточно, господа, - Эссен почувствовал внутреннее облегчение, - Можете быть свободны. Благодарю за искренность.

Последующий (он же последний) разговор на эту тему был уже не очень сложным - слишком тщательно и презентабельно Эссен "позолотил пилюлю".

- Спешу вас поздравить, уважаемый Андрей Алексеевич, - командир "Пересвета" просто лучился доброжелательностью, - вы теперь командир корабля.

- Простите, Николай Оттович, не совсем вас понимаю. - Белозёров был буквально ошарашен, - Какого корабля?

- "Бедового". Только что пришёл приказ о вашем назначении. Понимаете, в бою погибло и было тяжело ранено так много командиров кораблей, что на эскадре, после прибытия, идёт натуральная чехарда. Чагина с "Алмаза" отправили командовать "Александром Третьим" вместо тяжело раненого Бухвостова, Баранова с "Бедового" - на "Алмаз", ну а вас, как одного из самых заслуженных лейтенантов - на миноносец.

Эссен, естественно, не распространялся, чего ему стоило устроить данное назначение, но цель, в конце концов, была достигнута - приказ пришёл.

- Благодарю вас, кому прикажете сдать дела?

- На днях возвращается лейтенант Соймонов - ему и сдадите.

- Соймонов? Странно... Нет, ничего плохого о Василии Михайловиче сказать не могу, но он ведь самый молодой лейтенант на корабле. И это утвердили?

- Это оставили на моё усмотрение. Я решил так. У вас будут какие-нибудь серьёзные возражения? Я внимательно выслушаю.

- Да нет, какие возражения, просто... Неужели все флотские традиции и законы уже не действуют?

- Вы про ценз и право старшинства? Нет, не действуют. И не могут они сейчас действовать. Сейчас, после той бойни в Цусимском проливе и необходимости продолжать войну, многое традиционное отходит на второй план, любезный Андрей Алексеевич. И не мне вам это объяснять. Вы же прекрасно понимаете, что любой из вас, прошедших этот бой, для командира корабля гораздо ценнее и дороже, чем десять кавторангов с Балтики или Чёрного моря. И это поняло, в том числе, и командование. И я поддержал ваше назначение командиром миноносца, как мне ни жалко было лишиться такого превосходного офицера. Удачи вам на новом месте службы в качестве командира.

Должность командира корабля, пусть и небольшого, это, конечно, значительно более привлекательная перспектива, чем самое хлопотное, хоть и весьма почётное место на флоте - быть старшим офицером броненосца. И та, и другая должности соответствуют чину капитана второго ранга, но, будучи командиром миноносца, хлопот имеешь гораздо меньше, а жалование, кстати, повыше.

Так что Белозёров сдавал дела Василию ничуть не обиженным, а даже наоборот - с облегчением, и тон общения с его стороны был вполне дружелюбным и слегка покровительственным:

- Удачи в новой должности, Василий Михайлович. Честно говоря, я вам не завидую: это снаружи "Пересвет" выглядит вполне презентабельно, а знали бы сколько проблем в его "потрохах"! Не хватает всего. Каждую бухту провода приходится выбивать с боем, каждый мешок для угля...

- Так я и не ждал лёгкой службы, - откровенно ответил Соймонов. - И прекрасно понимаю, что само делаться ничего не будет, придётся попотеть. С сегодняшнего дня влезаю в вашу шкуру, зная, что проблем и неприятностей будет немало. И благодарю вас за всё, что вы сделали на корабле к моему возвращению.

- Да уж, поработать пришлось, - Белозёров оценил вежливость своего преемника и ответил благожелательной улыбкой, - но основные трудности у вас впереди - на днях прибывают офицеры и матросы с Чёрного моря для пополнения нашего экипажа. Сильно подозреваю, что ожидаются трения в кают-компании между ними и "старожилами", прошедшими через походы и сражения. А матросы... В стране-то ведь чуть ли не революция и как бы эти черноморские бездельники не притащили на эскадру социалистическую заразу. Я, честно говоря, с большим напряжением ждал этого и очень рад, что избавляюсь от необходимости решать грядущие проблемы такого плана.

В общем, простились офицеры вполне доброжелательно, а то, что лейтенант Белозёров не особенно ушёл от реальности, рисуя картину ближайших проблем для Василия, тому пришлось убедиться достаточно скоро.

Даже при очень хороших отношениях с сослуживцами стать главой кают-компании броненосца, на котором под два десятка офицеров (а скоро будет больше) в двадцать четыре года, это испытание. Однако "глаза боятся, а руки делают". Не сказать, что было легко, но особых конфликтов не возникало, и гасить их не пришлось. Вот с материальным обеспечением дела обстояли действительно очень тяжело: порт физически был не способен снабдить возвращающиеся к жизни корабли всем необходимым, разве что с питанием всё обстояло прилично, а вот любую "железку" из ведомства адмирала Греве приходилось буквально выдирать с мясом и кровью. И всё это через ревизора и старших специалистов броненосца - Василий борта не покидал и не виделся с женой уже вторую неделю, с самого прибытия во Владивосток. На берег отправлялись обычно Денисов, Черкасов или даже Эссен. Но и самому Николаю Оттовичу, несмотря на его мёртвую деловую хватку, зачастую не удавалось добиться желаемого результата.

И дело было даже не столько в "береговых бюрократах", сколько в треклятой пропускной способности Транссибирской магистрали. В европейской части России было почти всё необходимое Тихоокеанскому флоту, но не было возможности своевременно доставить это на Дальний Восток. И в порту, в результате, не хватало всего. От банального листового железа и стволов новых орудий, до современных дальномеров Барра и Струда, которых на эскадре осталось целыми только восемь штук.

Обидно. Очень. Всем выловленным из воды "ослябьцам" дали кресты. А ведь он его заслужил больше чем многие из... Но, тем не менее, Артур, помимо воли, частенько косил глаза на своего "Георгия", качавшегося на груди.

С "Победы", куда перевели Вилката после чудесного спасения, его отпустили на берег в первый раз. И "оторваться" по-настоящему возможность появилась впервые. Новоиспечённый георгиевский кавалер страшно соскучился по пиву. Пусть на броненосце и была ежедневная чарка, но чертовски хотелось взять в руки большую кружку, сдуть с неё пену и влить в себя хмельную влагу долгими-долгими глотками.

Искать подходящий трактир долго не пришлось. Даже ста метров по Светлановской идти не было необходимости - "Козочка" находилась почти у самого порта. Матрос, плюхнувшись за стол, по-барски махнул рукой "челаэку". Тот немедленно подскочил и, прослушав заказ, буквально через минуту нарисовался с двумя кружками пива. Благосклонно кивнув, Артур отпустил полового и с жадностью приложился губами к "жидкому хлебу".