В. Бирюк - Косьбище

Потерпите немного и ваша «эстафетная палочка» скоро снова сможет принять участие в свободном забеге.

Обратите внимание. В человеческой культуре царю Соломону приписывают две фразы: «Ничто не вечно под Луной» и «Ничто не ново под Луной». Вот между двумя этими «ничто» и пляшет человечество. Человек принципиально не может создать ничего вечного. Ибо «из праха земного ты создан, и в прах же претворишься». Вечность — удел Господа. Мы же — кратковременны. Святыни, святость создаются нами, людьми. И для людей. Поэтому и то, что вы называете «святое» — смертно. А значит, вы снова не туда наклеиваете этикетку. «Если на клетке со слоном увидишь надпись «буйвол» — не верь глазам своим». Вот я и не верю. Только не своим глазам, а вашим словам.

Посмотрите: утверждение — «ничто не вечно» приводит нас к «смертности святости», что противоречит определению «святого». Другой вариант — «ничто не ново» приводит нас к тем же выводам, ибо наши святыни — «не новы». И, так же как и прежние, будут разрушены.

История человечества завалена обломками святынь. Стоило Моисею на минуточку отойти на «поговорить с богом», и его соплеменники тут же обзавелись парнокопытной «святыней» типа «золотой телец». Если слова «протоколы сионских мудрецов» приводят вас в экзальтацию, то можно покричать «хайль» на тему ихней склонность к «всеобщему металлическому эквиваленту». В более приличном обществе можно по-рассуждать о том, что для скотоводов символ быка, особенно, жёлтого, «солнечного» быка, есть символ силы и процветания. Безусловная святыня для множества народов на разных континентах в разные эпохи.

Но Моисея, похоже, взбесило не это, а «чуждое идеологическое влияние» — Апис, белый бык с золочёными рогами — один из религиозных символов «тюрьмы народов» — Древнего Египта. И эта святыня была разрушена. Но прежде всего пророк сам разрушил первую из собственных святынь — каменные скрижали. С «Заветом». С оригинальным текстом, с автографом своего бога!

Это судьба всего святого. Отработав своё, удовлетворив потребности людей — оно обязательно разрушаемо ими. Ибо на смену ему идут новые «святыни». Так цари и пророки иудеев истребляли «высоты и рощи», так христиане рубили священные деревья древних германцев, разбивали священные камни друидов, талибы взрывали вырубленные в скалах изображения Будды, славяне жгли и сбрасывали в реки своих идолов — «дерева повапленые». Так турки устроили в Парфеноне пороховой склад. Так византийцы то жгли иконы своих святых, то ползали «на лице своём» перед этими «крашеными досками». Так большевики сбивали кресты и взрывали церкви, а теперь строят и причащаются.

«Святыни» смертны, и посему — «не святы». Все прежние были «развенчаны» и… — «И что было — то и будет» — и наши, нынешние, последуют этой же судьбе. Будут низведены с уровня «святое» на уровень «тварное». Только разрушать их не надо. Ибо они были, они стали. Все они стали частью живущих. Не верящих, не поклоняющихся, даже — не знающих о них. Но — они сидят в нас. От отцов-прадедов. Разрушающий ложных богов — разрушает своих детей. Ибо след всё равно остаётся во многих поколениях. Только по размолотому в пыль труднее понять — что это за след. Что у нас внутри.

Но вернёмся к «попаданцам на войну».

Попадируют толпами: кто в 41, кто — чуть позже, кто чуть раньше. Зная все сокровенные мечты и тайны германского ОКВ, проявляя героизм и сообразительность давят на корню фашистскую гадину. Я не прикалываюсь — у кого сколько художественного таланта есть — давят. Искренне. Спасают двадцать пять миллионов жизней наших соотечественников. Могу добавить: 10 миллионов немцев, 10 миллионов югославов, 4 миллиона поляков, 4 миллиона евреев… Великое дело.

Идиотский вопрос: что дальше-то?

Ура! Победа! Не в 45, а где-нибудь в 42. Сами, без всякого «второго фронта». Без выжженного Сталинграда, заледенелого Ленинграда, взорванного своими же Киева… Пришло время «не постоять за ценой».

А почему, собственно, по Берлину?

Тоже неплохо звучит. Или кто-то думает, что нашу «краснознамённую и легендарную» можно просто так остановить? Когда она «под знаменем марксизма-ленинизма, под гениальным руководством великого вождя и учителя, всемирно и всенародно любимого товарища генералиссимуса»?

Перешили железную дорогу на широкий путь и поехали. Казачки донские — в Мадрид, «испанские товарищи» — в Магадан. Сначала — как в Таллине: «Социально чуждый элемент — в эшелоны. В 24 часа». Потом…

Кафедральные соборы стиля испанского Ренессанса хорошо подходят для хранения картошки. Стены там толстые, прохладно. А всяким мадоннам и христам — бошки по-отшибать. Как символам идеологически чуждого культа. А иконостасы замазать и закрыть портретами отца народов и организатора победы. Попутно — раскулачивание и выбивание частнособственнических инстинктов из виноделов Прованса. «Хеннеси», да и вообще приличного коньяка, больше не будет никогда: там основное производство — семейная частная собственность. Мастера по составлению букетов коньячных спиртов составляют букетики из клюквы, морошки и ягеля. Но недолго: средний срок жизни зека на строительстве Беломоро-Балтийского — два месяца.

Дальше пойдёт Оруэлл в натуральную величину. «1984». И клетки с голодными крысами, которые одевают на лицо участников несанкционированных государством сексуальных связей.

И вот это — то «счастье», которое попаданец строит себе, тем близким людям, которые остались в «точке исхода»? Цель, для достижения которой демонстрирует героизм, патриотизм, выдумку и смекалку?

Нуте-с молодые люди, поднапрягитесь и организуем мысленный эксперимент.

Вечер 21 июня 41 года. Черчиль только что выступил по Би-би-си и предупредил советский народ о завтрашнем нападении фашистской Германии. Те немногие в Союзе, кто слушает Би-би-си, уже обсуждают эту новость, используя выражения типа: «глупая провокация недоношенного лорда». Они напевают специально пропагандируемую Советским радио песню «Мальбрук в поход собрался». Отец Уинстона Черчиля — второй сын 7-го герцога Мальборо. Это не официальные выступления — частная, гарантированно не прослушиваемая, беседа давних друзей.

Московская Бронетанковая уже два дня перебрасывается железнодорожными эшелонами к границе. Завтра она попадёт под первую бомбёжку и вступит в бой.