В. Бирюк - Шантаж

Нет, ещё не завтра… «Традиционные методы» типа: «в могилу как в постель»… пока не применяются. Но… Самая мощная система залпового огня дальнобойностью в 100 километров, самая большая армия в мире, самое… Ещё свободно идут танкеры и сухогрузы, «летят самолёты, идут пионеры». Правда, цены на минеральное сырьё — всё выше. «А оно надо НАМ».

…

В древности был несколько иной набор необходимого. Чаще требовался хлеб, продукты питания вообще. И Римская Империя последовательно разрасталась в благодатной средиземноморской зоне. Методы — отработаны, инструменты — когорты — отмобилизованы. И орлы римских легионов доходят до южной оконечности Красного моря. Там же благодатный оазис, владения царицы Савской. Можно топать и на Восток. Тоже до южной оконечности моря — Каспийского. А вот лезть на Север — желания нет.

Особенно после бойни в Тевтобургском лесу. 25 тысяч убитых легионеров. Лес, все деревья в котором, увешаны черепами римлян. Император Октавиан Август, бродящий, уже спустя годы, по ночным залам своего дворца и кричащий в темноту:

— Вар! Вар! Верни мне мои легионы.

Публий Квинтилий Вар, бывший прокуратор Иудеи, распявший 2000 человек во время восстания в год смерти Ирода Великого (Для Иисуса — первые детские впечатления, причина спешного бегства семьи в Египет), первый пропретор провинции Германия. В конце трёхдневной бойни — бросился на меч. Катастрофа, разгром. Стыд и позор. Сравнима только с кровавой баней у Канн, устроенной римлянам Ганибаллом, да с Парфянским разгромом армии Красса.

И римляне вернулись на землю к югу от Рейна. Граница по Рейну-Дунаю вполне устраивала Империю. Контролируемая, обороняемая. Прикрытая крепостями, легионами, речными флотилиями. Дальше — незачем.

Но… «минеральные ресурсы».

История Империи даёт три случая, когда «закон северной границы» был нарушен.

Сначала — сам первый император, ещё не став императором, высаживается в Англии. Зачем? — А вот! «Он же Цезарь — ему можно».

Что «можно» — понятно. Зачем? В поисках славы? Какую славу можно найти, побеждая «нищих жителей малонаселённого и бедного острова»? Цезарь не предпринимает очевидных мер безопасности, попадает в ловушку, с немалым трудов выбирается к своим кораблям. И тут же организует второй поход. Увеличив втрое экспедиционный корпус. Берёт с собой пять легионов и 2000 всадников. Зачем? Зачем конница в весьма лесистой и болотистой, в те времена, центральной и юго-восточной Англии? А место на кораблях ограничено. «Правило теплушки»: сорок человек или восемь лошадей. Или планируется дальний быстрый рейд по западным, более сухим и открытым районам?

Снова «как кот в сапог» лезет в страну «где по скудости земель трофеи едва ли составят несколько сот овец». Это настолько для него важно, что он сжигает за собой корабли.

А в материковой Галлии идут уже непрерывные встречи вождей. Кто-то уже тайно общается с вандалами, страна сползает в восстание, вот только с вождём ни как не разберутся…

Но всё равно — второй поход в Британию. Да, удачный. Но время… А в Галлии Верцингеторикс уже поднимает своих арвернов.

Это не было тайной ни для кого. Галлы и так-то болтуны, а уж обиженных среди них… Но Цезарь — вцепился в Англию. Почему?

Потому что то, то, что мы называем Англией, а Цезарь — Британией, уже тысячу лет имеет другое название. Название, данное ещё финикийцами — «Оловянные острова».

Финикийцы рассказывали страшилки о внезапно всплывающих водорослях, останавливающих корабли в этих водах, о морских чудовищах. Но плавали туда непрерывно. Сначала из Тира и Сидона, потом — из Карфагена. Олово вместе с медью — это бронза. Распространённость использования олова и его сплавов в древности существенно выше, чем в начале третьего тысячелетия от рождества Христова — просто многих заменителей ещё нет. А из тех же рудников тянут и медь, и свинец, и серебро. И снова — кто в двадцать первом век будет делать свинцовую крышу, как на Дворце дожей в Венеции? Или водопровод, как в Московском Кремле?

Основные монеты того времени — сестерций и драхма — серебряные. И превратить слитки в монеты — желающие и умеющие найдутся. Уже несколько лет из-за войны на материке торговля металлами остановилась. А добыча — нет. И места известны — запад. Корнуэлл проходим для конницы.

Есть надежда «снять сливки». Для Цезаря, который несколько раз в жизни оказывался банкротом, который в Галлии несёт огромные расходы по содержанию своих легионов, которому враждебный сенат отказывает во всём, в чём только можно придумать отказать… И первую очередь — в деньгах… И он рискнул. Похоже — удачно. Да, потом было восстание галлов, поставившее Цезаря на край гибели. А вот жалобы на безденежье как-то отпали. Хотя он и гонит в Рим эту дезу: «у местных жителей нет ничего, кроме тощих овец».

«Для войны нужны три вещи: деньги, деньги и ещё раз деньги». Цезарь начинает свои Галльские войны с разгрома гельветов. Небольшое галльское племя вдруг сожгло свои посевы в районе нынешней Женевы и двинулось на запад. Именно под такого размера задачу он занимает деньги, набирает легионы. А потом завоёвывает всю Галлию с Британией и Рим в придачу. Смета расходов — явно другая.

— Гай, откуда денюжки? Не из полиметаллических ли руд кельтских британских рудников?

Рудников так эффективно ограбленных и разгромленных, что туземцам потребовалось сто лет для их восстановления. Только через столетие после Цезаря Римская Империя снова возвращается в Британию и обустраивается уже серьёзно — строит дороги, города, крепости, порты.

Второй случай выхода за «северную границу» — Дакия. Представляла сырьевой придаток империи (добыча золота, серебра, железных руд в Карпатах). Стала единственной римской провинцией, расположенной к северу от Дуная. «Поэтому Дакия имела большое военно-стратегическое и экономическое значение для Рима как важный восточный форпост империи». Только для наблюдения за кочёвками сарматов и готов — провинции не создают. Как пишет Толстой в «Войне и мире» по поводу Шевардинского редута: «для наблюдения за противником было достаточно и казачьего разъезда».

А вот богатые месторождения золота… Империя всегда нуждалась в золоте. И появляется такая помесь золотодобывающей зоны и пограничного поста.

Естественно, формировалось постоянное население. Строились города. Правда, не Магадан или Воркута. Но кто-то же должен присматривать за собранными со всего Римского Мира каторжниками. И ссыльно-поселенцами. Среди которых отнюдь не только певцы пресловутой «науки страсти нежной»: