Комбат Найтов - Антиблокада

- Садитесь, капитан. Вы можете дать развёрнутую характеристику на лейтенанта Овечкина?

- Конечно, товарищ генерал. Я знаю его с августа 41 года. - и я начал давать полную развёрнутую характеристику на Сашку.

- Считаете, что самостоятельно он вполне может работать?

- Думаю, да.

- Что можете сказать по девушке?

Я передал характеристику, данную Хуун Евгенией.

- Отлично, капитан. Ставкой нам поручено провести стратегическую операцию по выводу Финляндии из войны. Будут задействованы, в том числе, и два ваших "клиента": Тикконен и Хуун Рамсай. У Вас есть, кому передать Вашу роту?

- Старший лейтенант Коршунов, командир 3 взвода, или старший лейтенант Михайлов, командир 1 взвода. Именно в таком порядке.

- Ваше мнение, Пётр Петрович?

- Совсем Иволгина от нас не забирайте!

- Нет, не заберём. Он будет находиться в Ленинграде, но, работать непосредственно в Управлении. Можете его использовать для нужд фронта, но, помните, пожалуйста, что у него отдельная задача.

Совещание длилось ещё два часа, а Сашка мучился в коридоре, не зная, что их судьба уже решена, и он остаётся в кадрах ГРУ. Мне же удалось вставить в разговор тему Барвенково, увязав её с реакцией финнов на наши предложения.

- А там что не так? Причём тут юг?

- Судя по всему, самое крупное наступление немцев планируется на юге, товарищ генерал. Там скрытно сосредоточилась 6 армия немцев, которой раньше командовал фон Рейхенау. Сейчас командует Фридрих Паулюс. Вот письмо генерал-лейтенанта фон Хартманна из 51-го армейского корпуса генерал-майору Курту Вегеру из 18-й армии, из которого видно, что их корпус располагается под Харьковом, и им ограничили передвижение. Вот здесь вот о гениальном замысле фюрера.

- Ну-ка, ну-ка! Откуда это?

- Капитан активно работает и анализирует захваченную почту противника, включая личную переписку, прежде, чем отправить письма в Политотдел фронта. Он уже установил, что 11 армия будет переброшена к нам, под Ленинград, как только закончит под Севастополем. - ответил за меня Евстигнеев.

- Поэтому, товарищ генерал, на юге следует готовиться к обороне, а не к наступлению. Резервная армия - это не баран начихал.

- А это не может быть дезой?

- Конечно! Ради этого они Спасскую Полисть и Подберёзье нам и сдали! - улыбнулся я.

- Максим! Не ершись! - сделал мне замечание Евстигнеев.

- Так, минуту! - Панфилов взял телефон, с минуту постоял с трубкой в руке, затем назвал позывной, с кем соединить. Судя по имени-отчеству: Борис Михайлович, разговаривал он с начальником ГенШтаба маршалом Шапошниковым.

- Сведения только что поступили, товарищ маршал, и с другого участка фронта. Из Ленинграда. Источник надёжен. Зато прежний источник попадает под серьёзное подозрение. А вот сообщение Изотова, которое вызвало столько споров, подтверждается. Немцы готовят удар не на Калининском фронте, как нас пытались уверить многие источники, а под Харьковом. Выгрузка 14 танкового корпуса под Ржевом не более, чем мистификация. Его офицеры пишут из-под Харькова. В армии шесть или семь корпусов.

Он надолго замолчал, слушая ответ или ожидая ответа, и неторопливо прохаживался вдоль стола. Прижав ладонь к трубке, сказал:

- Плохие новости ты принёс, капитан! Но, вовремя!

Их разговор длился ещё около часа, но, минут через двадцать нам сделали знак рукой и попросили выйти. Там в коридоре я и успокоил Сашу. После этого совещание продолжилось, но носило рекомендательный, а не конкретный характер. Через десять минут нас всех отпустили. И мы вернулись в гостиницу.

Оказавшись в мягких постелях в номере на двоих, мы продрыхли почти до 12. Разбудил нас посыльный, принесший пропуска в Кремль. Сходили позавтракать в ресторан. Дорого, но, половину стоимости с нас взяли талонами на питание. После этого приводили в порядок парадную форму. Сашка никак не мог успокоиться и всё расспрашивал подробности о совещании, касающиеся их.

- Слушай, прекрати! У стен тоже уши имеются! Поговорим, успеем.

- Нет, ну ты мне всё сказал?

- Конечно, нет. Я тебе сказал, что руководство не возражает против Вашего брака, и ты остаёшься в кадрах. Пока этого достаточно! Всё, закончили разговоры, иначе ты форму сожжешь!

Он и вправду, чуть не сжёг галифе, это отвлекло его на некоторое время. Ну, а потом, мы начали собираться в темпе вальса. К 16.00 были у Никитских ворот. Прошли в Георгиевский зал. Но, нам медали и ордена вручали не со всеми, а на закрытом заседании, без присутствия прессы, без фотографирования. Всё прошло сухо и быстро. Выступили только Шапошников и Меркулов, поблагодарив собравшихся в зале восемь человек: шестерых гражданских и нас. Выходили мы не через парадный, а через боковой выход. Уже на выходе я услышал:

- Капитан! Подойдите сюда! - маршал Шапошников подавал мне знак рукой. Я подошёл и доложился.

- Вы собрали те письма, которые мне вчера передали?

- Про юг?

- Да.

- Я, товарищ маршал.

- Насколько я понимаю, Вы не докладывали наверх, так как это много выше Вашего уровня?

- Всё, что касалось нашего фронта, я передал, и обратил особое внимание на то обстоятельство, что разбирать немецкие укрепления не надо, наоборот, занять и усилить.

- Всё правильно, капитан, Вас так учили. Стратегические вопросы на уровне роты не решаются. Тем не менее, Вы работали на уровне фронта, так что, Вы вправе были рассматривать и эти вопросы. Я объявил Вам выговор, а Евстигнеева предупредил о неполном служебном соответствии, за задержку сведений стратегического характера. Впредь, подобную информацию не задерживать, а передавать немедленно начальнику ГРУ или непосредственно начальнику ГенШтаба. Соответствующий приказ я издал.

- Без подобного приказа, ни я, ни генерал Евстигнеев, не имели права заниматься такого рода деятельностью, и готовить такого рода справки. Наше дело было собрать письма и, почему-то, передать их в Политическое, а не в разведывательное, управление. Наказание не совсем обосновано, товарищ маршал.

- Вы хороший аналитик, капитан Иволгин. Я отменю наказания, буду ходатайствовать о награждении. Свободны!

- Есть! - я отдал честь и отошёл от Начальника ГенШтаба. Сидеть ему на этой должности оставалось совсем немного, чуть больше 10 дней. Крымский фронт ему не простят. Хотя, без авиации на юге делать нечего.

- Что говорил? - спросил Сашка.

- Что инициатива может быть наказуема!

- А ты что, не знал? Подальше от начальства, поближе к кухне! Что делать будем?

- Сейчас зайдём в ГРУ, узнаем: где начальство, если его нет, то будем брать билеты на Стрелу.

- У нас же приглашение на торжественный вечер в Кремлёвском дворце!

- Забудь! Ты - разведка! Скажу тебе больше, Саша: со вчерашнего дня ты - индивидуал. Вопрос уже решён.