Сергей Арсеньев - Пионер Советского Союза

Гости с бестолковой суетнёй пытаются рассесться вокруг огромного стола, не помещаются, стульев не хватает на всех. Бедлам-то какой!

А ведь это у меня последний День Рождения. Самый последний, больше не будет, я это чувствую. И сегодня я в последний раз надел свой мундир генерал-полковника, тяжёлый от целой кучи звёзд, крестов, орденов и медалей самых разных стран. Наверное, люди вокруг меня тоже понимают, что это последний раз, оттого и гостей сегодня так много. Светка вот даже из своего Мюнхена приехала прощаться. Когда я видел-то её в последний раз? А, вспомнил, она в 2000-м приезжала, на открытие в Москве новой станции метро «Площадь Круглова». Я тоже на этом открытии был (понятно, куда же без меня-то?). Ничего так станция получилась, красивая.

Да, а как раз в тот день, когда эту станцию открыли, в Мюнхенской больнице родился Адольф, тот самый белобрысый мальчишка, которого Женька сейчас к себе утащила. Мы домой вернулись, а у Светки мобильник звонит. Поздравляю, Urgroßmutter!

Ровно через три недели после этого в Москве и Женька родилась, вот и я в очередной раз прадедом стал. Наконец-то девочка родилась, а то у меня за всю жизнь ни дочери, ни внучки не было, всё время только мальчишки получались. И с правнуками такая же фигня. Лишь с четвёртой попытки повезло, Женька родилась.

А Адольф на прадеда похож, на Лотара, я того хорошо помню, хоть он и погиб давным-давно на Кубе под американскими бомбами, во время Карибского кризиса. Вовка, брат мой, тоже там же и тогда же погиб, на Кубе. Он ведь, как и я, военным лётчиком был. Ему не повезло, даже жениться не успел, племянников мне он не оставил.

Тост за моё здоровье. Честно говоря, звучит это несколько издевательски. Какое уж тут здоровье, в моём-то возрасте! Мне минеральной воды налили, ничего крепче уже давно нельзя пить.

Телевизор включили зачем-то. Опп! Про меня передача-то, про меня! А это ещё что? На Луне, оказывается, есть кратер Круглова! Почему не знаю? Мне почему не сказали? Или говорили, да я забыл? Наверное, забыл. Моим именем уже столько всего поназывали на всей планете, что кратером больше, кратером меньше, я и не замечу.

Женька с Адольфом пришли, ко мне проталкиваются вдоль стульев с гостями, Адольф несёт что-то в руках. Это что такое у вас, ребята? О! Спасибо, ребятки, вот за это спасибо! Это подарок мне, макет первого в мире межпланетного пилотируемого корабля «Иосиф Сталин», на котором прямо вот сейчас, в эти минуты, смешанный советско-германский экипаж летит к Марсу. Кстати, они мне, с борта корабля, тоже видеопоздравление прислали, я уже смотрел его с утра. Они всем экипажем, все шестеро, поздравляют меня с Днём Рождения.

Ну, хитрюги! Вот, оказывается, чем Женька по вечерам в своей комнате занималась! Запрётся у себя и не выходит, к столу не дозовёшься. Она, оказывается, макет корабля там строила. И Адольф у себя в Мюнхене строил, а сегодня они только соединили вместе готовые модули, за этим Женька и утащила сразу к себе Адольфа.

Нет, а как же похож мальчишка на Лотара! Вблизи это ещё больше в глаза бросается. Сидящая рядом со мной Светка, кажется, тоже про это подумала, так как посмотрела на него совершенно влюблённым взглядом. Примерно так она и на своего жениха Лотара смотрела. Я очень хорошо это помню, ведь я к ним в Берлин на свадьбу ездил, и не просто ездил, а даже был у Лотара свидетелем.

Все отчего-то на телевизор уставились. Что там интересного? Поправляю очки на носу и тоже поворачиваюсь к нему.

А, знакомые кадры старой кинохроники, я уже много раз видел это.

Аэропорт Внуково, центральное здание, медленно и торжественно подъезжает самолёт. Вот правительственные трибуны показывают, старенький товарищ Сталин стоит в центре. А ещё в кадр случайно попал, наверное, самый таинственный в СССР человек. Человек, сам факт существования которого был тайной Особой Государственной важности. Вон он, с портфелем, скромно стоит сбоку, рядом с машиной телевизионщиков. Я его узнал.

Евгений Николаевич Киселёв.

Человек-призрак. Человек-тайна. Человек, вокруг которого постепенно образовался целый математический институт, обеспечивавший того заданиями. Но это во многом благодаря именно этому человеку, благодаря его расчётам, мы и опередили всё-таки немцев в той гонке. Мы успели первыми. Из-за Киселёва. Из-за Женьки, которому когда-то я такой знатный фингал поставил под глазом. Жаль, что он столь рано умер.

На экране телевизора же видно, как подают трап, как открывается дверь самолёта, и оттуда выхожу я. Какой я там молодой! В парадной форме и уже с новыми майорскими погонами, успели переодеть.

Выхожу и по ярко-алой ковровой дорожке иду к трибунам. Подхожу прямо к товарищу Сталину, останавливаюсь напротив него, руку под козырёк, и:

— Товарищ Первый секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза, Председатель Совета Министров СССР! Рад доложить вам, что задание Центрального Комитета Коммунистической партии и Советского правительства выполнено…

— … Нет!!

— Лена, ну все ведь живут как-то. Со временем всё наладится, отдадим мы этот несчастный кредит.

— Мама! Да разве в кредите дело? При чём тут кредит? Я не хочу, я просто не хочу тут жить! Не могу! Мне тут душно, она давит! Я хочу жить в нормальной стране, где у меня, когда я вырасту, будет хорошая, интересная работа. И мой муж будет ходить на работу, потому что это будет нужная людям и интересная работа, а не как у вас с папой тупое зарабатывание денег на выплату кредита. И мои дети смогут без присмотра выйти на улицу в пять лет и играть там во дворе пол дня, а я не буду о них беспокоиться. То есть, буду, конечно, но беспокоиться я буду, как бы они не упали с горки, и как бы их не стукнуло качелями, не больше. А не как у нас, когда мальчишек до десяти лет провожают в школу и встречают оттуда, а девчонок некоторых, так и до двенадцати лет. Потому что страшно одних отпускать. Страшно. А ещё мне эти толпы «понаехавших» не нравятся. Прямо, Москвабад, какой-то получается.

— Лен, это в тебе юношеский максимализм говорит. Подрастёшь — поймёшь.

— А я не хочу «подрастать» в такой стране. Почему, почему у меня украли моё будущее? Почему всё разворовали или сломали? Почему закрыли Космос? Ведь я, если по годам, лет в двадцать могла бы переселиться в марсианскую колонию. Или даже на Венеру, помогать её терраформировать. А сейчас? Кем я стану в такой помойке? Кассиром в супермаркете? Или официанткой? И выйду замуж за «мерчендайзера»? Очень привлекательные перспективы, просто невероятно.

— Лена, — возникает из своего угла папа, оторвавшись от чтения КПК. — Но ведь так уж получилось, что ты живёшь именно тут, а не где-то ещё. Тут и сейчас.