Олег Жмылёв - Чё за дела, брат?

При выходе на улицу мы столкнулись со спешащим в казарму доктором. За медиком, едва поспевая, семенил офицерик, который сразу же полюбопытствовал:

- Вы куда?

- Товарищ Вещагин нам приказал разойтись и пойти погулять. Вот мы и идём гулять, чтобы не мешать товарищу доктору, осматривать красноармейца, Кузьменко,- ответил Розенблат.

- Всё правильно. По территории части пока не разбредайтесь. Вдруг срочно понадобитесь и чего мне бегать везде и вас искать. Вон курилка и можете там пока посидеть.

Мы расселись в курилке. Курящие, сразу задымили, а некурящий комсорг Розенблат там же решил провести комсомольское собрание, но Тугаев его остановил:

- Сеня, я хочу отдыхать, а не выступать на собрании.

Комсорг был очень не доволен таким высказыванием Арсланбека:

- Как ты мог такое сказать во время войны?

- Война идёт по другому выходу из тоннеля,- заметил я.- А здесь мы хотим отдохнуть.

- Но нам нужно провести комсомольское собрание и обсудить события вчерашнего дня,- наставил на своём Семён.

- Ладно. Проводи,- разрешил я, а сам задумался об увиденном в телевизоре. Ну, никак не пойму - зачем нужна какая-то демократия, если люди сыты, одеты хорошо и обуты? Кто-то что-то неправильно делает. Но кто делает неправильно - непонятно. И как делать правильно, чтобы люди не митинговали, тоже, неизвестно. Врагов народа надо ловить и наказывать? Надо. Но в Советском Союзе не может быть столько врагов народа. Кто-то тоже делает неправильно, обвиняя многих во вредительстве.

- Комсомолец Часовщиков, а тебе неинтересно – о чём я тут говорю?- Семён сделал замечание, заметив мою задумчивость.

- Да я слушаю, слушаю.

- Ну, вот ты, комсомолец Часовщиков, ЧТО думаешь о нашем пребывании в будущем? Тебе здесь нравится?

- А чего тут думать-то. Попали в будущее и попали. Так сказать - сказку сделали былью. А нравится здесь или нет - не знаю. Ещё не решил, но оружие то, что нужно нам на фронте.

- Антон, ты сказал, как будто это рядовое событие. Да. Нам говорили и в школах, и в армии, что Бога нет, и значит, никаких чудес быть не может. Но то, что мы находимся в будущем, до которого в реальной жизни нам вряд ли удастся дожить – это факт. Вывод один - наука отстаёт в своём развитии, и учёные вводят в заблуждение советское прави- тельство, партию и лично товарища Сталина.

- Кузьменко дожил,- сказал Тугаев.- Может, я тоже доживу. А учёные - враги народа, если обманывают товарища Сталина.

- Антон до этого дня не дожил,- проговорил Вовка Блинов.- Товарищ генерал-лейтенант сказал же, что в начале двадцать первого века его отца не стало. А если бы он дожил до сегодняшнего дня, то Антон мог бы встретиться с самим собой, но стариком. А так получается, что Кузьменко жил чуть больше восьмидесяти лет.

- Молодец! Крепкий дедок, - сказал я, и все заржали.

- Я не понял – а чего тут смешного-то? Если мой тезка дожил до глубокой старости, то понятно, что о крепкий дедок. Если был бы слабеньким, то столько лет не проскрипел бы. Разве не так? – Я продолжал, уставясь на Розенблата, объясни нам, комсорг, две вещи. Если Бога нет, то почему мы, пройдя по стометровому подземному ходу попали в буду- щее? А второй вопрос такой: кто прокопал или пробурил такой тоннель? Я трогал стены.

Они очень твердые даже там, где земля, а не глина. Стены чем-то покрыты – то ли лаком, то ли чем-то еще. ЧЕМ пропитаны стены, и кто это сделал?

- Ну, пробурить могли машиной, которой бурят тоннели метро, или используют в угольных шахтах.

- Уголь добывают отбойными молотками, - пояснил Блинов. – А насчет метро – не знаю. У нас метра нет, и поэтому я понятия не имею ЧЕМ бурят под землёй.

- Сень, а у тебя на первый вопрос есть ответ? – спросил я.

- Нет.

- У меня есть ответ, - поднял руку Арсланбек. – Марсиане копали подземный ход.

Все засмеялись, кроме Розенблата.

- Неправильно, - сказал Блинов. Не марсиане копали, а лунатики бурили. Сам видел. Здоровьем Гитлера клянусь.

Засмеялись еще громче, и даже Сенька захохотал.

- Неправильно говоришь, - Тугаев посмотрел на Блинова.- Надо говорить – здоровьем мамы Гитлера клянусь.

- Товарищи, а у Гитлера мать есть? – вполне серьёзно спросил комсорг. – Кто знает ответ на этот вопрос?

- У Гитлера матери уже быть не может, - ответил я.

- Почему? – спросил Арсланбек.

- Потому, что ты ее здоровьем поклялся.

Ржали все. У кого от смеха текли слезы, а кто держался за живот.

Из казармы вышли врач, товарищ полковник и капитанишка.

- Встать! Смирно! – крикнул Розенблат.

Мы замерли по стойке «смирно», но смех все равно пробирал. Кто фыркал, а кто еле сдерживал себя, чтобы не расхохотаться.

- Вольно, вольно, - махнул рукой старший по званию. – Отдыхайте, отдыхайте, товарищи красноармейцы.

- Вольно, - повторил Семен, и мы сели на скамейки и расхохотались.

Медик пошел в одну сторону, а товарищи офицеры подошли к нам.

- Товарищи красноармейцы, - начал товарищ полковник. – Как вы думаете – много жителей осталось в том селе, в котором вы искали разряженные гранатометы?

- Я общался только с одной бабушкой и слышал детский плач, - ответил я. – Больше наших людей в селе не видел.

- Они могли с нашей армией уйти на Восток, - задумчиво проговорил товарищ Дынский. – А могли спрятаться в лесу.

- И любой из этих вариантов может быть верным, - подтвердил старший по званию.

Я встал:

- Товарищ полковник, разрешите обратиться. Красноамреец Часовщиков.

- Обратитесь, товарищ красноармеец.

- Товарищ полковник, а как себя чувствует красноамреец Кузьменко?

- Хм. Генерал-лейтенант Кузьменко чувствует себя намного лучше, чем рядовой Кузьменко. Понимаете, у парня шок. Вот если бы вы встретили здесь своего сына, кото- рый в три раза старше вас, то КАК отреагировали бы на это событие?

- Не могу знать, товарищ полковник, потому что со мной такого происшествия не было, а если бы подобное случилось, то… - я пожал плечами.

–А девушка любимая у вас есть?

- Есть, товарищ полковник. Она на медсестру выучилась. В поселковой больнице работает.

- А в какой области?

- В Минской.

Товарищ полковник сразу помрачнел и такая резкая смена настроения меня сильно взволновала.

- Товарищ полковник, а ЧТО вас огорчило?

- Дело в том, товарищ Часовщиков, что вся Белоруссия была в оккупации. Но там был много партизан и под фашистами, в буквальном смысле слова, земля горела.

- Понятно, товарищ полковник,- я опустил голову.

Олеся могла эвакуироваться. А если не успела уйти на Восток, то пойдёт ли в партизаны? А если останется в селе, то сможет ли спокойно прожить в оккупации? За невесту на сердце стало тревожно.

- Но мы обязательно что-нибудь придумаем, чтобы войны на четыре года не было,- попытался успокоить товарищ полковник.