Олег Жмылёв - Чё за дела, брат?

И почему это фашисты нагнали сюда столько танков? Не может такого быть, чтобы технику сняли с фронта и бросили против нас. Предположил, что какой-то вражеский командир завернул колонну с дороги и пытался нас ликвидировать. И эта попытка могла иметь успех. Почему нам дали по три противотанковых гранатомёта, а не по пять я чуть высунулся из окопа и длинной очередью на весь рожок завалил нескольких пехотинцев. Потом разрядил по ним два гранатомёта. Кузьменко, находившийся от меня слева, подбил танк. Тугаев расположился справа от меня. А дальше были Блинов, Черниченко, где то там Розенблат и кто-то ещё. И вот из этих окопчиков, а, вернее, из гранатомётов были подбиты три танка и БТР. Позади меня сержант Володька продолжал стрелять из танка. Вторую автоматную обойму я разрядил по пехотинцам, которые были от меня метрах в двадцати. Но и я снова получил две пули из МП-40 в каску и одну в бронежилет. Не высовываясь из окопа, но помня, где находятся вражеские пехотинцы, я запулил три «лимонки» и после разрывов услышал вскрики фашистов. Попал. Ей Богу, попал товарищ комсомолец красноармеец Часовщиков. Третью обойму одной очередью разрядил по замешкавшимся фрицам. Немцы, вроде бы, остановились и стреляли «от живота». Они не знали куда идти - то ли атаковать, то ли отступать. Но один вражина успел бросить в меня гранату до того, как я его поразил последними пулями третьей обоймы. Я быстро упал на дно окопа и закрыл уши руками. После разрыва гранаты на меня посыпалась земля с бруствера, но её было не много. А вот потом громыхнул арт-выстрел. Да так громыхнул, что на меня посыпалась не только земля с бруствера, но и рухнула верхняя часть стены окопчика с «немецкой» стороны.

Остались две «лимонки» и две полных обоймы. Последний патрон нужно было оставить для себя. Нас так учили – врагу сдаваться нельзя. Я – комсомолец и красноар- меец, поэтому приказ отцов – командиров должен выполнить. Хоть они погибли, и моих действия никто контролировать не будет, но я – советский боец, а советские бойцы своих, пусть даже погибших, командиров не подводят.

Я присел, отряхиваясь, вставил в автомат полную обойму и передёрнул затвор. Сначала я услышал выстрел танка с немецкой стороны, а потом раздался взрыв позади меня. Я посмотрел – ЧТО творится в моём тылу.

Горел танк, в котором, как я думаю, находились бойцы из будущего во главе с товарищем сержантом.

Кто-то из наших подбил ещё один фашистский танк. А метрах в десяти от меня находилась первая цепь вражеских пехотинцев. Фрицы всё-таки решили пойти в атаку. Я метался по окопчику, разя противника короткими очередями. Выстрелю. Пригнусь. Два шага влево. Снова выстрелю. Пригнусь. Два шага вправо. Я мешал немцам в меня прицелиться и сам стрелял, не целясь, но что удивительно – попадал.

Враги в меня тоже попали – в каску, бронежилет, пуля содрала кожу чуть ниже плеча и даже, как потом выяснилось, попортила мышцу, но не задела кости.

Бойцы из будущего, занявшие оборону на Юге от тоннеля и красноармейцы, расположившиеся с Востока, поддержали нас огнём из автоматов и гранатомётов. Потеряв все танки, немецкая пехота быстро убегала в лес и быстро редела от метких выстрелов наших хлопцев.

Я вставил в автомат последний магазин, передёрнул затвор и, посмотрев на поле боя, снова пожалел о том, что в начале войны у нас не было гранатомётов и автоматов. Пистолет-пулемёт вещь хорошая, но автомат лучше, потому что бьёт мощнее, чем ППШ. Ни один вражеский танк не прошёл через наши позиции. Если бы у каждого красноар- мейца был бы автомат или пусть даже пистолет-пулемёт, да по нескольку гранатомётов, тогда бы Гитлеровская армия в первый месяц войны полегла на Западной границе Совет- ского Союза.

Я посмотрел налево. Из своего окопчика выглядывал мой тёзка. Я посмотрел направо. Блинов сапёрной лопаткой со дна окопа выбрасывал землю на бруствер. А где Тугаев?

- Арсланбек!- закричал я, вылезая из своего убежища.- Арсланбек.

Вовка перестал работать лопаткой и громко сказал:

- Тугаев туда пополз, - махнул рукой в сторону окопчика Сеньки.

- А чего он там забыл?

- А я-то откуда знаю. Иди и спроси его об этом.

Розенблат с окровавленным лицом, скрючившись, лежал на боку в правой части окопчика. Тугаев, держа автомат, сидел рядом с Сенькой, оперевшись спиной о стену окопа.

- О! Два в одном,- равнодушно сказал, подошедший, товарищ ефрейтор.- Чё за дела, брат? Почему их здесь двое? Они оба убиты?

- Щас узнаю.- Черниченко спустился к хлопцам и попытался нащупать пульс у Арсланбека. Сашка искал пульс на запястьях обеих рук. Потом трогал шею. Приподнял Тугаеву левое веко и, чиркнув зажигалкой, заглянул в глаз. Тяжело вздохнул и сообщил,- оба готовы. Вот так живёшь-живёшь, потом – бац и тебя нету.

- Это война,- сказал я.

- А другой солдат, может, только ранен,- дрожащим голосом проговорил товарищ ефрейтор.

- Да какой там ранен. Сам же видишь, что всё лицо в крови,- Черниченко поднялся к нам.

- И чего Тугаева сюда понесло? – спросил я скорей всего самого себя, чем рядом стоящих со мной воинов.- ЧЕГО Арсланбек здесь забыл?

- Он мне крикнул: «Почему не стреляет комсорг?», а я ответил, что Сенька, наверное, убит. Я не слышал, чтобы Розенблат хотя бы раз выстрелил,- ответил Сашка.

Три противотанковых гранатомёта были разряжены. «Лимонок» не было. Две автоматные обоймы валялись пустыми. Получается, что когда я, заткнув уши, лежал на дне окопчика, Арсланбек, израсходовал свой боезапас, пополз к Семёну. По словам Черниченко, Розенблат ни разу не выстрелил, значит, Тугаев мог подбить несколько танков и завалить кучу пехотинцев. Ай, да Тугаев. Ай да герой! «Гвозди бы делать из этих людей»,- почему-то мне вспомнилась строчка из стихотворения Владимира Маяковского. Стоп. Если Арсланбек геройски погиб, то его потомки никогда не убьют двоюродного брата сержанта Володьки, потому что Тугаев ещё холост и детей у него нет.

Кстати, а что случилось с товарищем сержантом?

- Здесь сколько убитых?- Вершинин посмотрел на Сеньку и Арсланбека.

- Двое,- ответил Сашка.

- Могло быть и больше, товарищ майор,- сказал я.- Но фашисты не ожидали такого отпора, потому что не знали, что у нас есть автоматы и гранатомёты.

- Все оружие, включая разряженные гранатомёты, из окопа достать, а этих красноармейцев похоронить здесь же, где они и погибли,- распорядился старший по званию, но я был не согласен с этим решением и возразил:

- Товарищ майор, а зачем нужно красноармейцев Тугаева и Розенблата здесь хоронить? Давайте, их доставим в ваше время и похороним с воинскими почестями.

- Тугаев и Розенблат, говоришь?

- Так точно, товарищ майор. Это красноармеец и комсорг Розенблат,- показал я.- А это – красноармеец Тугаев.