Анатолий Спесивцев - Вольная Русь

— Не у нас, вроде бы, в Польше и Неметчине.

«Опять задолбавшая уже вельт-политик! Из-за европейских козлов, чтоб они поздыхали, уже жену потискать, с детьми повозюкаться некогда! Однако ехать придётся».

Аркадий поцеловал сначала дочь, потом, нагнувшись, жену, крикнул слугам, чтоб подали ему свежую лошадь под седлом, воды, чтобы обмыться, чистую рубаху и праздничные кафтан с поясом. Пришлось в темпе, разоблачившись до пояса, облиться холодной водой, обтереться рушником — неприлично являться к диктатору огромной страны пропотевшим. Надел, помимо свежей, также шёлковой вышиванки и неизменного бронежилета с подмышечной кобурой для ТТ, кунтуш тонкого белого фламандского сукна. В завершение подпоясался разноцветным поясом, навесив на него саблю с револьвером, водрузил на голову широкополую ковбойскую шляпу из выбеленного фетра с золотистой лентой вокруг тульи.

Фетр имел немалую популярность в Европе, незадолго до поездки попаданца в Созополь, к нему на приём прорвался шляпник из Германии, предложивший наладить выпуск этого материала и шляп из него при финансировании Москаля-чародея. Хотя выглядел проситель несколько странным, диковатым, новоявленный магнат согласился. За время командировки и болезни хозяина производство фетра наладили на той же его собственной мануфактуре, где валяли валенки. Была надежда, что склонные к понтам атаманы, не желающие походить на гречкосеев, на такую красоту купятся.

«Представляю, как смотрюсь со стороны. Помесь бульдога с носорогом — казацкие шаровары, вышиванка, кривая сабля при ковбойской шляпе и револьвере, ещё и проглядывающий сквозь сукно бронежилет. Попугай местного разлива, но… здесь и не такое носят, даже аристократы одеваются как павлины».

— Милая, уж извини, дела, постараюсь вернуться пораньше, действительно соскучился.

Москаль-чародей уже был в седле поданной ему вороной кабардинской кобылицы, за почти кошачью ловкость и изящество движений получившую имя Багира, когда супруга всполошившись, задержала его.

— Ой, забыла! Постойте, возьмите же подарок гетману, такую же шляпу.

Шустрая наперсница её, Гапка, быстро принесла круглую коробку из картона, перевязанную красивой ленточкой и подала её одному из сопровождавших везде характерника охранников.

Домчались лёгкой рысью до цели всего за несколько минут, заехали во двор с чёрного входа, с параллельной улицы, асфальтом не покрытой. Оставив охранников во дворе, где для их отдыха имелись предусмотрительно вкопанные скамейки, Аркадий проследовал во дворец в сопровождении того, кто нёс коробку с подарком. Никаких паролей или документов предъявлять не понадобилось, его здесь хорошо знали.

Поинтересовавшись где сейчас гетман, и получив ответ, что в малом приёмном покое, поднялись по деревянной лестнице на второй этаж. Там, у дверей стояли четверо из личной сотни Богдана, десятник, возглавлявший пост оказался знакомым.

— Доброго дня, Матвей, сообщи гетману, что я пришёл.

— И вам доброго дня. Проходите, пане Аркадию, он вас ждёт, — Матвей открыл двери и посторонился, жестом предлагая проходить.

Увидев входящих, Хмельницкий энергично встал, откатив любимое кресло на колёсиках — легко догадаться, чьего изобретения — вышел из-за стола. Вошедшие сняли головные уборы и поклонились. Попаданец кивком, сопровождающий почти поясным поклоном.

— Проходь, проходь, Аркадий. Да ты, погляжу, в обнове, раньше я у тебя таких шапок не видел.

Друзья обнялись, Богдан сделал шаг назад и с интересом рассматривал обнову в руке собеседника.

— Только-только научились их делать. Вот и тебе в подарок принёс. Кирилл, — обратился характерник к сопровождающему, — давай сюда коробку и иди к ребятам. Взяв коробку одной рукой, Аркадий другой повесил свою шляпу на вешалку, также собственной мебельной фабрики. Изделия у собравшихся в ней мастеров выходили далеко не такими изящными и красивыми, как у мебельщиков королевских дворов Европы, но по удобству не знали равных. Имперский посол закупил сразу два комплекта кабинета, гардероба и спальни, один сразу отправив в Вену.

Извлечённую из коробки шляпу всевластный диктатор немедленно водрузил на голову и подошёл к большому зеркалу на стене, посмотреть, как в ней выглядит. Смотрелся, кстати, несмотря на польского покроя одежду, хорошо. Умное жёсткое лицо его, с взглядом шерифа из какого-нибудь бандитского местечка, выглядело естественно в этой обнове. На свой известный портрет гетман походил очень мало — выглядел не уставшим от жизни толстяком, а крепким и опасным мужчиной, хоть и с некоторым избытком веса и густой сединой в усах.

— А ты знаешь, добра шапка.

— Вообще-то это шляпа, летом-то её куда лучше носить, чем казацкую шапку.

— Нехай буде шляпа, — не стал спорить Хмель, — Главное, що добра.

Хозяин кабинета ещё несколько секунд повертел головой перед зеркалом, потом вернулся за стол и положил обнову на него. Гость сел на стул напротив.

— Чего-то срочно звал? Я даже пожрать не успел, переоделся и сразу к тебе.

— Ничего, с голоду не помрёшь. Порадовать тебя хотел вестями, да посоветоваться.

— Радуй.

— От… — гетман покрутил головой, но произносить характеристику наглеца вслух не стал. Наедине Аркадий позволял себе много вольностей в общении, но пользу эти беседы приносили, а лизоблюдские восхваления диктатору успели надоесть. — Гишпанский король тебе орден пожаловал. И графский титул с имением, кажись, где-то в Португалии.

Знаменитый характерник растерялся, не врубаясь в услышанное. Сообщение о титуле и землях в неподконтрольной на данный момент королю провинции Аркадий пропустил мимо ушей (совершенно напрасно, Фердинанд вёл борьбу с мятежниками куда более решительно и удачно, чем покойный Филипп), но награждение «Золотым руном» его поразило не меньше, чем в своё время «Золотой шпорой».

— Постой, постой, в Испании ведь только один орден…

— Один, — явно наслаждался ситуацией Хмель. В общении этой пары куда чаще приходилось удивляться ему самому, реванш так сладок…

— Но «Золотое руно» дают только самым знатным, королям и высшим аристократам! [12] Аркадий не знал, что ко всему прочему, на то время этот высший в католическом мире орден давало только католикам. Однако если уж сам Римский папа даёт орден схизматику, то почему бы это не сделать и королю?

— В твоё, как ты говорил, рабоче-крестьянское происхождение, не поверит и сельский дурень. А его величество Фердинанд совсем не дурень.

— Да я и не говорю, что он дурак! Но как обосновано награждение католическим властителем колдуна с края света? Который, кстати, в Испании ни разу не бывал и королю лично не известен. Когда такой орден вручают диктатору большой страны-союзницы, фактически некоронованному королю это — нормально. Но…