Анатолий Спесивцев - Вольная Русь

— Иван, а почему они не рассыпались полностью, а сбились в сотни? Так ведь больше людей заразится и умрёт.

— Вон эта причина! — Васюринский махнул рукой на стены Стамбула. — Поставь шатры наособицу, турки и ночи бы ждать не стали. Если кинутся толпой, их и огнём сотен не удержишь. Стопчут.

Аркадий оглядел массивные стамбульские стены, ещё византийской постройки. Людей на них виднелось немного. Однако, ещё несколько лет назад, за этими стенами обитало более полумиллиона человек. Пусть население уменьшилось, из-за обрушивших османскую империю бед, вдвое, даже втрое, для полноценной блокады такого города необходимы десятки тысяч человек, а не несколько тысяч, имевшихся у Богуна.

— Так если толпой, то их и огнём сотни не удержать.

— На всё воля божья, — пожал плечами наказной атаман. — Только теперь их в стенах не удержать таким малым числом казаков, а подвести подкрепление никак не успеем. Раз им не удалось одолеть наших, захватить табор с припасами, побегут во все стороны. Думаю, уже бегут — с другой стороны города.

— Мать моя — женщина… песец подкрался незаметно. Тысячи больных чумой и ещё бог знает чем, разбегутся по окрестностям. Как раз в момент прохождения мимо господарей, с войсками и обозами. И понесёт эти болячки на все стороны, но в первую очередь — на север, куда балканцы движутся. К нам, то есть. Через пару месяцев чума навестит Русь, хрен нам границы с Молдавией и Трансильванией перекрыть надёжно удастся!

— Бог не выдаст, свинья не съест, — в который раз повторил Иван, к возможной опасности отнёсшийся философски.

Аркадий же «поплыл», ошарашенный неожиданно открывшимися перспективами не менее основательно, чем точным и сильным ударом в ринге. Передать его мысли в этот момент крайне затруднительно — уж очень обрывочными и путаными они. Впрочем, пребывание в состоянии грогги не слишком затянулось. Помог ему выйти из такого неприятного состояния друг.

Пока на флагманском корабле характерники обменивались мнениями и осмысливали увиденное, шедшие следом каторги пристраивались невдалеке, не подходя к берегу. Все, кроме последней. Она направилась сразу, не спросив наказного атамана, к группе вооружённых оборванцев (именно так выглядели сечевики в походе), стоявших у воды. С борта недисциплинированной галеры, прямо в прибрежное мелководье, соскочил ещё один непредставительно одетый человек и немедленно присоединился к ожидающим. Обменявшись с ними несколькими словами, наглец призывно замахал рукой.

— Юхим, чтоб его! — таки вернулся в мир мыслей и действий Аркадий. — И не в спец-костюме!

— А хто ж ще? Ну, я його! — поддержал собрата по цеху колдунов наказной атаман, имевший на время похода диктаторские полномочия. — Своими руками задавлю гада!

— Иван, нам туда без спец-костюмов нельзя!

В полном соответствии то ли с призывом, то ли с желанием сделать призывающему что-то нехорошее, баштарда подошла к берегу. Колдуны же, предварительно послав за чем-то своих джур, занялись стриптизом — прямо на глазах у всех, на палубе, принялись раздеваться. Вернувшийся в реальный мир попаданец, невольно слушал комментарии окружающих на это, ещё более неожиданное, чем чёрные флаги действо.

— Чого це они?

— А, наверное, чуму хотят запугать!

— Это как?

— Чего тут непонятного? Покажут старухе-чуме свои елдаки, она и уберётся отсюда подальше.

— Щоб баба, хоть какая старая, елдака испугалась — в жисть такое не поверю! — в диалог двух баритонов вмешался третий, басовитый, прокуренный голос.

— Это, смотря какой елдак! — не согласился выдвинувший теорию. — Если для неё слишком здоровый и толстый, старухе там может всё порвать. Тем более что кто там ту чуму обихаживал? Страшная же, боятся её все, может всё ещё в девках ходит и забоится.

Два знаменитых — причём, с жутковатым подтекстом, колдуна — один из которых имел право казнить здесь любого по прихоти, тихонько матерились себе под нос, но делали вид, что громко произносимых комментариев не слышат. Решившие немного приколоться над начальством сечевики были в своём праве. Любовь к шуткам и подколкам в пиратских братствах Северного Причерноморья цвела бурно вне зависимости от времени года, атаманы, не имевшие чувства юмора, часто переселялись на постоянное место жительства к морскому царю. Поэтому пришлось характерникам и большим начальникам делать вид, что оглохли и разоблачаться побыстрее. Спешка, как известно, хороша редко бывает, вот и у совершенно трезвых взрослых людей привычное разоблачение получалось не лучшим образом — то завязки не хотели развязываться, то пуговицы расстёгиваться.

— Глядите, как спешат! — поддержал тему визгливый, почти бабский тенорок. — Ох, и выдадут же они старухе…

— Ещё посмотрим, кто кого залюбит! — продолжал отстаивать своё мнение обладатель баса.

Тем временем саморазоблачение подошло к концу, сначала Иван, потом Аркадий скинули с себя всё, что бы начать надевать защитные костюмы, принесённые джурами.

— Не-е… такими, не то что чуму, а и обычную столетнюю бабку не испугать! — «разочаровался» самый активный комментатор.

— Да… сами вон, какие длинные, а елдаки… у любого коня намного больше!

— Ясное дело, — вмешался в разговор ещё кто-то, Аркадию было не до отслеживания зубоскалов, Иван же подчинённых знал как облупленных, но реагировать на хохмы не мог по политическим причинам. — Они не в корень, а колдунство пошли. Им колдунство куда нужнее, чем длинный конец!

— Это ты зря сказал, — опять не согласился бас. — Длинный конец любому мужику пригодится. Им и с чайки на ходу удобнее отливать.

Старательно не замечая развернувшуюся дискуссию, друзья поспешно облачились в эксклюзивную, произведённую пока только в трёх экземплярах, одежду, с разработкой которой для Нильской экспедиции также опоздали. Сшить успели всего несколько десятков, а пропитать верхний слой соком от давленых апельсиновых корок (пропитка убивала любое насекомое, пытающееся проткнуть такую ткань) смогли только три полосатых, как у зебр, комплекта штанов и курточек с капюшонами. Между двумя слоями плотного льняного полотна в них имелась прослойка из густой сети, блокирующая возможность укуса насекомым. Летающие же кровососы, как приходилось читать попаданцу в своё время, крайне неохотно садятся на полосатую поверхность.

С большим облегчением соскочив в спущенную с баштарды лодочку, друзья направились к встречающим.

«Остаётся надеяться, что Богун не привёл на берег покусанных блохами с чумных больных. Хоть и он наверняка не дурак и мои лекции об опасности эпидемий и борьбе с ними слушал, встреча у чёрных флагов… бодрит. Сюда бы адреналиновых наркоманов из двадцать первого века — вот уж получили бы острых ощущений… до полного к ним отвращения. С собой лукавить не будем, очко здорово и у меня играет, аж рулады выводит, в чужую б задницу эту «музыку». Я бы лучше в Чигирине на любимом диванчике, супер-пупер-хайтеке шестнадцатого века повалялся. Мария с ног сбилась, расширяя производство, а очередь на продукцию уже на три года вперёд расписана и растёт каждую неделю. Это-то при бессовестно задранной цене! В Германии за такие деньги поместье купить можно, но записываются люди, ждут, а уж интриг в этой очереди… куда там тому Версалю.