Владислав Савин - Днепровский вал [СИ от 09.10.2012]

— Вам виднее, товарищ Василевский. Однако ведь в реальности "Рассвета" этого обращения не было?

— Суть была та же самая, "декларация действием", если можно так сказать. К тому же возможен вариант, что Комаровский превышает свои полномочия. В польском праве есть такое уникальное понятие, как "рокош" — мятеж шляхтича против законной власти, если сам он считает это нужным. Причем одной из уважительных причин всегда считалась возможность занять высшее положение — и если у мятежника хватило сил и ума там удержаться, содеянное им считалось абсолютно благим и законным. Если Комаровский был назначен лондонским правительством всего лишь военным руководителем восстания, и решил пойти по стопам Пилсудского? Какие-то штафирки, сидящие далеко — и полководец, командующий армией в центре событий. Вполне могла закружиться голова от перспектив — но для этого надо крикнуть громче.

— Позиция союзников?

— Пока молчат, товарищ Сталин. Вероятно, ждут дальнейшего развития событий.

— Ну мы-то примерно знаем, что будет дальше. Может быть союзники и попробуют разыграть "польскую карту" в политической игре против нас, при обсуждении послевоенного мироустройства. Но вот сейчас ничего конкретно сделать нам они не могут, как не стали в мире "Рассвета". А сейчас их положение хуже, так что мы нужны им больше, чем поляки. Каковы военные перспективы восстания?

— Неважные. По разведывательным данным, в районе Варшавы сосредотачивается танковый корпус СС, еще пехотные дивизии из армии резерва, и прочие части в усиление. В то время как войска нашего Первого Украинского фронта находятся в ста двадцати — ста пятидесяти километрах к востоку. И они нуждаются в пополнении, особенно боеприпасами, но если будет приказ…

— Приказа не будет, товарищ Василевский. Нет нужды спешить, надрываясь и неся лишние потери. На общих основаниях, исходя из чисто военной необходимости. Ведь в мире "Рассвета" мы все равно освободили Варшаву лишь через полгода, в январе? И мы знаем, что Комаровский нас предаст, и нас же во всем обвинит — так зачем торопиться?

— Будем ли мы оказывать помощь повстанцам, сбросом оружия и продовольствия?

— Товарищ Берия, что с варшавской организацией Армии Людовой? СССР не бросает своих в беде.

— Были предупреждены, товарищ Сталин. Но часть все равно осталась, заявив что разделят судьбу Варшавы, какой бы она ни была.

— Что ж, они выбрали сами… Оружие, боеприпасы, продовольствие, медикаменты доставлять будем. Чем больше повстанцы убьют немцев, тем легче после будет нам. И чем меньше в Польше останется антисоветски настроеных, тем лучше будет нам после. Когда будем строить в Польше народную власть.

— Наш политический курс по отношению к Польше? Какие инструкции давать в войска?

— Пока никаких, кроме чисто военных. Мы не потерпим в своем тылу никаких независимых от нас вооруженных формирований, равно как и любой деятельности, идущей во вред нашим усилиям на фронте. И безжалостно карать всех пособников фашизма, замеченных в сотрудничестве с оккупантами. В мире "Рассвета" мы поддерживали сильную Польшу как противовес разделенной Германии. Если здесь нам удастся занять всю Германию, зачем нам нужна единая Польша? Ведь например кашубы, это особая народность, как и мазурчане, силезцы, наверное можно еще найти?

— Так точно, товарищ Сталин, найдем. А что делать с товарищем Берлингом?

— Ему решать. Мы ведь не собираемся отнимать у него честно заслуженные награды, воинское звание? И гражданство дадим, если он попросит. Лично товарища Берлинга мы любим и уважаем, как других товарищей из его армии, ну а польская государственность здесь при чем? Если он решит против — что ж, очень жаль, но это будет его выбор.

— Считать ли меморандум Комаровского запрещенным к оглашению на территории СССР или напротив, опубликовать его в нашей прессе?

— А отчего бы не огласить, Лаврентий? Пусть наш народ знает правду. И никогда, даже через много лет, не будет слушать всяких там. Ведь где молчание, там сплетни, и часто грязные. А поляки, если они не понимают, то тем хуже для них! Вам так дорога ваша вольность, ну так и защищайте ее сами! "Красная зараза" здесь к вам не придет.

— Простите, товарищ Сталин?

— Песня была такая, из той истории, которую в той Варшаве сочинил некий Щепаньский, если только он нам здесь попадется… Что ж, если хотят быть вольными… Ну а мы в это время решим свои дела. Что у нас в Прибалтике, товарищ Василевский?

(текст песни, лучше всего выражающий отношение варшавских повстанцев к СССР, в нашей реальности. Автор Юзеф Щепаньский, участник боев в Варшаве, там же и погиб.