Георгий Юленков - Степной рассвет

— Самый легкий участок?

— А ты как думал?! Конечно же самый легкий. Видел, небось, как после той твоей отбитой атаки их с нашего берега артогнем причесали? А?! Вот то-то! Как батареи к берегу подтянулись, хреново им стало вдоль реки наступать. А вот если у нас тут совсем жизни не станет, то я там оставлю всего пару пулеметов со вторыми номерами. Гранат им выдам, и последних штук пять противотанковых мин не пожалею. Таким заслоном хотя бы одну атаку выдержат, зато все остальные моим резервом станут. Но хоть участок тот и легкий, да бойцов на нем все же нормально выбивает. После каждого артобстрела человек по пять теряли. А ты вон какой молодец! Пять артналетов и трое легко раненых, да еще и несколько атак отбил.

— Только одна настоящая атака была, а до этого сплошная демонстрация и разведка огневых точек.

— И это заметил? Может у тебя, Колун, пехотный опыт имеется, а? Коль не секрет, откуда?

— Нету опыта, товарищ майор. Так, наслушался от знакомых.

— Хочешь мне тут набрехать, что не воевал до этого нигде?

— В Китае, только сверху вашу наземную войну и видел. Так что боевой опыт у меня, только летный. На земле я в первый раз воюю.

— Хм… И хорошо воюешь! Мог бы и не скромничать тут перед нами…

— Да видать просто талант у человека, Алексей Спиридоныч.

— Твоя правда, Кулешов. Ладно, талантливый ты наш, слушай новую вводную. Мы тут с старшим лейтенантом по встречному удару кумекаем. В общем не срастается у нас пока. Нашими двумя сотнями пехоты удар наносить, что голой жопой на ежа садиться. Артиллерией расшибут нахрен, и даже не заметят. Ну или танками своими вместе с баргудскими копытами затопчут. У Пяткова-то из двенадцати его танкеток всего девять осталось, да и те частью уже дырявые. И больше я их пока ни в какие контратаки не посылаю. Сейчас он сюда к нам доберется и будем кумекать. Как да чем нам через пять часов навстречу десанту с конницей бить? А ведь и оборону плацдарма нам бросать тоже не след… Тришкин кафтан, в общем. Так что ты, лейтенант пока морально готовься, может, в паре с Кулешовым на прорыв и пойдешь… Филатов!

«Вот так дела! Приплыли. Мне теперь, для полного счастья еще и в атаку сходить не хватало. Хм. Было б еще с кем идти. Народу тут раз-два и обчелся. И так едва-едва оборону держим. М-дя. Начальству, конечно, с высоты его длинной шеи виднее… Но, сдается мне, что будет это моя самая распоследняя «китайская атака». И после этой «славной охоты» не останется ни «лягушонка», ни… Тьфу ты! Опять каркать взялась. Михалыч бы мне сейчас целую лекцию на эту тему прочел. И хоть он и далеко, но каркать пора прекращать. Гм. И все-таки что же нам бедолагам-окруженцам делать?».

В расположенной на северо-западе от строящейся переправы, землянке, было тесно. Чтоб не задевать потолка, высокий мужчина сел на снарядный ящик. Появившийся из кармана кожаной летной куртки блокнот, лег на кривую, сложенную из ящиков столешницу. Страница блокнота стала быстро заполняться непонятными для непосвященного закорючками. Паркер с золотым пером поскрипывал. Вошедший в блиндаж человек, чуть помедлил, но все же решил потревожить своего великана-начальника.

— Александр Евгеньевич. Сколько людей нам к этому рейду готовить?

— Не надо никого готовить, штурман. Кто у нас главный полиглот, Синицын? Значит, через час в рейд мы идем вдвоем с Синицыным, остальной группе пока отдыхать. Готовить вооружение, все доклады еще раз пересмотреть и поправить. Ну и радио слушать. И в первую голову ты наш пост в Хамар-Даба через два часа после моего ухода поменяй. И ребятам напомни, если что действовать нужно быстро и аккуратно. Ляпов я не прощу…

— Как надо всё сделаем, Александр Евгеньевич. А ждать вас когда?

— Ну-ну, «сделаем»… А ждать нас, штурман, недолго. В этот раз на все про все нам порядка полста часов должно хватить. Доставай карту, покажу как мы пойдем.

Паркер, не касаясь лежащей на столе карты, нарисовал в воздухе замысловатую фигуру.

— Если все нормально, то прикрытию нас встречать у переправы. Если же задержка выйдет, то перегоняй «Маршрут» из Булака в Тумен. Доложишь там Гусеву, а сам быстро к Бочкову езжай. Он мне связь со своими людьми оставил, так что будешь с ними в постоянном контакте работать. Забираешь их группу усиления, и сидишь на полосе в готовности к немедленному вылету, ждешь сигнала… Парашюты у всех лично проверь. Да, вот еще… Если «Поляна» вызывать начнет, передашь вот этот текст.

— В остальном, Сережа, действуй по инструкции, я на тебя рассчитываю…

— Не беспокойтесь, Александр Евгеньевич. Комар носу не подточит. Оружие и оснащение вам как обычно?

— Не в этот раз, Сергей. Тут нам нужно поизящнее извернуться. Желательно вообще без шума. И до ночи ждать мы тоже в этот раз не можем…

В голубых глазах на красивом лице мелькнуло задумчивое выражение. Тут же сменившееся спокойствием океанской зыби. Встретившись взглядом со своим помощником, мужчина хитро подмигнул, но не улыбнулся.

— Два комплекта полевой офицерской формы «асановцев» нам найди. Еще два комплекта формы РОВС. И два «Маузер-Астра» с малой оптикой. Еще спецножи, пару биноклей и сухпай. Сверху оденем легководолазные костюмы подводников. Пока это все.

— Александр Евгеньевич, а те водолазные причиндалы… с возвратом или как?

— Как получится, Сережа. И не жалей барахла, штурман. Потом в Комсомольске еще выбьешь…

— Когда это еще будет…

— Будет, штурман. А сейчас иди, я минут сорок отдохну.

Дважды повторять не пришлось, и через пару минут длинная фигура по диагонали растянулась на прикрытых одеялами дощатых нарах. Глаза мужчины были слегка прикрыты, но он не спал…

Ехать в Тамцаг-Булак на этой фазе операции комкор отказался наотрез, поэтому совещание, слегка напоминающее судебное слушание, шло в штабных блиндажах Хамар-Даба. Комкор здесь был хозяином, и хотя вел себя с приезжими довольно тихо и вежливо, нет-нет да и прерывал заседание своими спонтанными, но неотложными делами командующего.

— Георгий Константинович, у нас сегодня ознакомительный день, поэтому пока просто доложите текущую обстановке на фронте.

— Слушаюсь, товарищ маршал. Прошу подойти к карте, товарищи.

Представители комиссии внимательно оглядываются кругом, и ведут себя немного скованно. Наверное, потому что уделяя внимание комиссии, комкор вынужден отвлекаться от своих непосредственных обязанностей. Адъютант командующего уже несколько раз прерывал своими докладами начавшиеся разговоры. Жуков извинялся за него, но приказа не беспокоить себя адъютанту так и не отдал.

— Товарищ маршал, товарищи командиры. Сегодня на два часа дня положение следующее. Разгром остатков прорвавшейся на западный берег реки группировки генерала Кобаяси вступает в завершающую стадию. К вечеру будет полностью завершено освобождение района плоскогорья Баин-Цаган, которое с утра находится в полном окружении. Этот участок находится в наших руках, и противнику его отбить уже не удастся.