Вячеслав Коротин - Попаданец со шпагой-1

— Михаил Богданович, поймите: я должен отчитываться о своей работе чуть ли не ежедневно. Значит получение столь нужных для войск веществ, можно проводить только в "дополнительное время". А где я его возьму? К тому же…

— Подождите, — прервал меня Барклай. — Если Военное министерство пришлёт приказ не контролировать ваши работы…

— Вы подпишете мне смертный приговор. В лучшем случае. Я бы, на месте заинтересовавшихся разработками посольств ныне дружественных государств, меня бы просто выкрал. Ну, то есть: по башке чем-нибудь тяжёлым в тёмном переулке, связать и доставить в соответствующее посольство.

— Вы не сгущаете краски? — было видно, что мои аргументы заставили заволноваться даже невозмутимого "немца".

— Отнюдь. А если и сгущаю. Вы готовы рискнуть? — я упёрся взглядом в глаза полководца. — Я ведь не более чем человек. Я боюсь, например, боли. Пытки не выдержу. А ведь тот, кто меня похитит, не остановится перед такой "мелочью", если от этого будет зависеть судьба его страны. Разве не так?

Вот ёлки-палки! Что, разыграть собственное похищение со счастливым избавлением? Только тогда поверит Барклай, наш, де Толли?

Честно говоря, у меня уже сложился план подобного мероприятия: отправить Тихона нанять "варнаков" для нападения на меня, покромсать их в "стружку", и представиться жертвой заговора.

Вроде необходимость отпала. Въехал военный министр в ситуёвину.

— Пожалуй, вы правы – работы безопаснее проводить непосредственно в армии. Я подумаю, как это лучше устроить.

Уже хорошо. Делаем новый "вброс".

Я рассказал о наших с Бородкиным трудах в области микробиологии и вытекающих оттуда санитарии, гигиене и асептике. Генерал, немного посомневавшись по поводу первопричин болезней, всё-таки проявил себя разумным человеком и оценил перспективы уменьшения некровавых потерь в воюющей армии. Договорились, что Филиппа Степановича оформят и в медицинский департамент Военного министерства без отрыва от работы в Академии наук.

Барклай довёз меня до дома в своей карете, после чего мы простились, договорившись, что я буду ждать от него вестей.

А через два дня вечером в дверь нашей квартиры постучали. Тихон открыл и проводил в гостиную, где мы с доктором кайфовали после трудов праведных с бутылкой хереса, ротмистра конной гвардии.

— Господа Демидов и Бородкин если не ошибаюсь? — чопорно поинтересовался офицер.

— Именно так, — отозвался я, вставая с кресла. — С кем имеем честь?

— Ротмистр лейб-гвардии Конного полка Нехлюдов. Имею к вам поручение.

— Слушаем вас, господин ротмистр.

В ответ наш посетитель молча протянул конверт.

— Благодарю.

— Ответа приказано не ждать. Честь имею, господа! — кирасир кивнул, щёлкнул шпорами, развернулся и удалился.

Я пока находился в некоторой прострации: ещё бы, чай не каждый день офицеры лейб-гвардии мне письма притаскивают.

А вот доктор держался молодцом, аж завидно…

— Вадим Фёдорович, вскройте же конверт. Что там?

Я очнулся и, пренебрегая всякими условностями типа специального ножа для конвертов, чисто по-быдлячески надкусил бумагу в углу и оторвал краешек. Вытащил письмо.

Мы с Бородкиным чуть лбами не стукнулись, пытаясь прочитать его поскорее.

Уважаемые господа Демидов и Бородкин.

Буду рад встретиться с вами в Зимнем Дворце сего года тринадцатого ноября в три часа пополудни.

Благосклонный к вам

Упс! Не пришлось бы любезного Филиппа Степановича отпаивать чем-то покрепче хереса…

— Вадим Фёдорович, — обалдело прошептал эскулап, — нас что, приглашает к себе император???

— Ну да. А чему вы удивляетесь? Мы с вами как-никак "светила европейской науки" – почему бы государю с нами не познакомиться?

— Нет, но всё-таки…

— Филипп Степанович, успокойтесь – да, визит к самому царю, это, конечно событие, но это случилось. Так что готовьтесь к нему и перестаньте нервничать.

— Легко вам говорить, — краски на лице Бородкина сменяли одна другую просто как в мультике: багровая – розовая – белая – салатовая… И по новому кругу…

— Прекратите психовать! — в конце концов не выдержал я, — выпейте ещё хереса и идите спать, Филипп Степанович. Ночь вас успокоит.

— Думаете?

— Уверен.

— Кстати: а почему вы так спокойны? Для вас визит к монарху – обыденность?

Вот же ж зараза! Вот инфекция! — у самого поджилки трясутся от предстоящего визита, а он ещё чего-то анализировать пытается…

Будем выкручиваться.

— Вы слышали то, что я вам сказал? Мы с вами, Филипп Степанович, совершили научные открытия, которых нет и не было за всю историю российской науки. С точки зрения Европы во всяком случае.

Император не чужд всему этому. И он ценит престиж России во всём. Разве не так? Что же вас удивляет?

— Не знаю. Вы, конечно, логичны, но предстать перед государем… Наверное, позже я привыкну к этой мысли, но пока прошу извинить мою нервозность. Пожалуй действительно стоит выпить ещё.

— Несомненно. Причём этой бутылки нам не хватит. Тихон!

— Слушаю, ваше благородие, — немедленно "встал передо мной как лист перед травой" мой "опекун".

— Вот тебе деньги, — протянул я слуге три рубля, — сбегай к Чусовому в трактир и попроси для меня вина, он знает какое. Бутылки четыре. Со сдачи возьмёшь гривенник себе.

— Премного благодарен…

— Подожди. Учти – сначала принесёшь вино нам, а потом пойдёшь пропивать свой гривенник, понял?

— Не извольте беспокоиться, Вадим Фёдорович – всё исполню в точности, — поклонился и немедленно смылся выполнять приказание.

— А не много ли нам четырёх бутылок будет, — с сомнением в голосе спросил доктор.

— Да кто же нас заставляет всё сегодня выпивать? А запас никогда не помешает. За каждой бутылкой что ли Тихона гонять. Так что пока разлейте по бокалам то, что осталось и будем потихоньку привыкать к мысли о встрече с императором.

Вино как раз заканчивалось, когда вернулся Тихон.

— Так что, ваше благородие, — слегка смущённо начал он, — я шесть бутылок принёс. И там сёмга свежая была – тоже прихватил. Извиняйте на этом.

Ну не золото у меня слуга? Чисто Швейк. Умница.

Блюдо с нежно-розовыми ломтями рыбы было немедленно поставлено на стол. Рот тотчас же наполнился слюной и, судя по всему, ощущения доктора не сильно отличались от моих. Я понимаю, что херес под рыбу это моветон, но если очень хочется?

— Так что, я могу быть свободен? — робко спросил Тихон.

— В кабак торопишься? Ступай, — улыбнулся я.

— Ни боже мой. Я с собой водочки взял. На кухне буду. Если что – покличьте.

За пару часов мы с Филиппом Степановичем под неторопливую беседу "уговорили" ещё две бутылки и очистили блюдо от лососины. Пора было ложиться, но сначала я решил проверить как там дела у моего "Планше" на кухне. Проверил…