Андрей Посняков - Первый поход

Он пришел вечером, как и обещал. Такой же страшноватый, жесткий и вместе с тем услужливо-бархатистый. То, что предложил настоятель, в принципе, не содержало в себе ничего нового, но, надо признать, оказалось для Хельги вполне неожиданным. Отец Этельред, походив некоторое время вокруг да около, вдруг, искоса посмотрев в лицо ярла белесыми, холодными, как у рыбы, глазами, предложил пленнику заняться своим прямым и любимым делом — грабежом и разбоем. Как оказалось, был у отца Этельреда трофейный кораблик — небольшой, но юркий, не стало б дело и за людьми, не было вот только предводителя с именем, которое бы многие знали — ну, хотя бы слышали — и уж никак не могли бы связать с мирной монашеской обителью. Да и людей, честно говоря, пусть бы этот предводитель сам и набирал, чего зазря давать почву слухам? А кораблика с достаточно умелым и решительным экипажем — настоятель уже все тщательно подсчитал — вполне хватило бы для захвата и потопления одиноких судов из соседних селений, что пока, составляя конкуренцию монастырю, без особой опаски занимались каботажным плаваньем у берегов аж от Нортумбрии до Эссекса, а в случае чего — отсиживались под защитой укрепленных фортов. Скрыться обычно успевали. Да и не очень-то рвались за одиночной добычей морские конунги викингов — ладно, был бы еще кнорр, а то какие-то почти плоскодонные лодчонки-циулы.

— А на этих циулах, друг мой… — вкрадчиво пояснял монах, — немало всякого добра перевозят. Надеюсь, я не предложил ничего зазорного для твоей чести, ярл? Ведь многие ваши люди нанимались к кому угодно.

— Да, но эти «кто угодно» были по меньшей мере конунгами… или, как вы их там называете, — королями.

— Поверь мне, ярл… — Отец Этельред улыбнулся так, как улыбнулась бы ядовитейшая змея, умей она улыбаться. — Здесь, в Мерсии, у меня власти побольше, чем у иного короля. К тому же я думаю, ты сразу согласишься на мое предложение, увидев корабль.

— И что у тебя за корабль, монах? Надеюсь, не сшитая из коровьих шкур карра?

— Идем, — поднимаясь со скамьи, просто ответил настоятель.

Спустившись по узкой каменной лестнице — странно, нигде не было видно стражи, — они вышли из ворот монастыря и направились к берегу реки по широкой, укатанной тележными колесами дороге. Хельги, любопытствуя, вертел головой во все стороны. Монастырь оказался не таким уж маленьким, каким казался с борта боевой ладьи. Мощные стены, колокольня, деревянный частокол на заднем дворе, тянувшийся далеко-далеко, до самого леса. Рядом с монастырем — деревня, в полдесятка домов. Именно домов, а не каких-то убогих хижин, правда, вросших в землю, но добротных, выстроенных из крепких бревен. Богатая деревня. И ни ее, ни монастырь не трогают даны?

— Мы платим им дань, — угадав вопрос, готовый сорваться с языка ярла, откровенно пояснил отец Этельред. — Довольно большую. Часть нашей добычи как раз и пойдет данам… до поры до времени.

Дорога вилась меж холмов и вересковых пустошей, спускаясь в речную долину, там и сям за холмами виднелись поля с крестьянами и селения с веселыми, крытыми соломой хижинами. На клеверном лугу у реки паслись упитанные коровы. Выше по течению, громко крича, купались ребятишки, а еще выше… А еще выше к небольшим мостикам был причален корабль. Боевая ладья, небольшая и юркая. Снеккья… Хельги узнал ее с первого взгляда.

— Да, это именно тот корабль, о котором я говорил, — невозмутимо кивнул головой аббат. — Я купил его у данов. Хочешь спросить, где команда? Догадайся сам.

— Даны… — Ярл скрипнул зубами.

— Не скрою, почти все погибли, но кое-кто остался в живых и был пленен. Тебе что-нибудь говорят имена Фриддлейв и Снорри?

Хельги вздрогнул, схватив настоятеля за загривок.

— Не так сильно, ярл, — усмехнулся тот. — Без меня тебе ни за что не вызволить их. И это еще одно, что привяжет тебя ко мне, — цинично продолжил он. — Выбирай сам. Или относительная свобода, привычное дело, слава и некоторая доля богатства, да еще и возможность выкупить друзей, или долгая смерть в монастырской темнице.

— Ах, у меня, оказывается, есть выбор? — не менее цинично усмехнулся Хельги, подавляя в себе желание со всей силы треснуть кулаком в эту похожую на голый череп морду.

— Значит, считаю, договорились, — кивнул отец Этельред. — Не скрою, я рад иметь дело с таким авторитетным ярлом, как ты, Хельги, сын Сигурда. С сего дня ты полностью свободен и можешь делать все, что тебе заблагорассудится… естественно, думая о предстоящем деле. Можешь уже сейчас осмотреть корабль.

Впрочем, молодой ярл спрыгнул на борт снеккьи и без его напоминаний. Деловито осмотрел несколько небольших пробоин, уже заделанных, и заделанных неплохо, провел рукой по новой мачте, пока еще не поставленной, нахмурился… Явно сосна, да еще и смолистая, — мачту лучше делать из ясеня, к тому же предварительно подсушенного.

— Что-то не так? — тут же поинтересовался аббат. Стоя на мостках, он пристально наблюдал за ярлом. — Ах, мачта. Ну, пока будем пользоваться тем, что есть. А там — посмотрим.

Ниже по реке, на песчаном пляже, послышались крики. Какие-то женщины в черных одеждах прогоняли купающихся ребят, набирая в кадки песок. Говорят, такой песок используют для шлифовки камней, — видно, при монастыре были и мастерские.

— Послушницы, — пояснил отец Этельред. — Тут неподалеку женский монастырь.

Кто такие послушницы, Хельги не знал, но понятливо кивнул. Вероятно — жрицы.

Покинув причал, они пошли к монастырю следом за женщинами. Те несли кадки парами, продев сквозь плетеные ручки длинные палки. Шедшая последней вдруг неловко подвернула ногу, упала. Черный капюшон упал с ее головы, подул ветер, растрепав густые темно-русые волосы, коротко подстриженные до плеч. Женщина, а вернее, девушка обернулась, глаза ее вспыхнули синим… И Хельги вздрогнул, наткнувшись на этот взгляд. Он узнал девушку, являвшуюся ему во снах, в грохоте барабанов и скрежете сумасшедших волынок. Магн. Так, кажется, ее звали…

— Эта у них новенькая, — кивнул аббат. — Монахи нашли в лесу — ничего не говорит, только глазищами зыркает — похоже, вовсе потеряла разум. Бывает… Ну, да на все Божья воля.

— Как ее имя?

— А черт ее… Ой, прости, Господи! — Монах мелко и часто закрестился.

А Хельги смотрел на послушницу, не в силах оторвать взгляда…

Ночью пошел дождь, проливной, нескончаемый, сильный. Ветер задувал в неприкрытое ставнями окно кельи, и ярл проснулся от брызг. Заворочался на узком монашеском ложе… И вдруг услыхал еле слышный стук в дверь. Отворил…

Возникшая на пороге фигура медленно сняла капюшон.

Магн!

Хельги не знал, что сказать. Но Магн, по всей видимости, знала.

Подойдя ближе к ярлу, она неожиданно обвила его шею руками. Глаза ее — синие, неуловимо прекрасные глаза безумной красавицы — вдруг стали близкими и такими большими, что казалось, Хельги в них сейчас утонет. В висках гулко застучали барабаны…