Андрей Посняков - Из варяг в хазары

— Ну, я полез, а ты — сразу за мной, только не отставай.

— Да уж не отстану, не сомневайся.

— Там точно не замок, защелка?

— Да точно. Кому тут нужен замок? По левую руку ищи.

Подтягиваясь на руках, Хельги быстро добрался по цепи до самой решетки и, зацепившись за обложенный кирпичами край ямы, просунул левую руку сквозь прутья решетки, в любой момент ожидая удара мечом. Ну, тут нужно было рисковать. Имат просветил своего сокамерника относительно того, что именно делают с нарушителями чести чужих жен. Удара не последовало. Ярл подтянулся еще. Ага, вот, кажется, и защелка… Ага… Открыв ее, Хельги чуть сдвинул решетку в сторону, так, чтобы пролезть. Осторожно высунул голову, осмотрелся. Где же стражник? И что там за шум у ворот? Ой, неладно всё получается. Хельги скинул конец цепи в яму:

— Эй, Имат. Давай, лезь быстрей.

Приказчик не заставил себя долго упрашивать.

Вывалился из ямы, тяжело дыша. Широкое лицо его лоснилось от пота.

— А где… — Он посмотрел по сторонам в поисках стражника.

— А вон, у задних ворот. Быстро задвигаем решетку обратно и куда-нибудь прячемся. Хорошо хоть, пока темно… Ой, сглазил!

У ворот ярко вспыхнули факелы. Их зажгли стражники. Около десятка. Похоже, почти вся ночная смена. Вокруг — высоченные стены. Попробуй-ка перелезь!

Стражники, переругиваясь с кем-то за воротами, створки, однако, не открывали, — видно, ожидали старшего смены. Наконец тот появился, невыспавшийся, недовольный, бросил злобно:

— Кого еще там принесло?

— Золотари, господин.

— Золотари? — Старший выглянул за ворота. Волы, повозка, пропитавшаяся стойким запахом дерьма, золотари с лопатами — один узколицый, противный, второй — с постной рожей, третий совсем еще пацан. Однако бойкий.

— Открывай, дядя! — угадав в высунувшемся за ворота толстяке начальника стражи, громко крикнул пацан. — Не то уедем, будете тут до лета дерьмо нюхать.

— А чего ночью? — раздраженно осведомился начальник.

— Днем к самому кагану едем, а сейчас вот к вам. Ну, не хотите, как хотите. Наше дело маленькое. Никифор, разворачивай…

— Эй, стойте, стойте… — испугался начальник стражи. Уедут — с него весь спрос, отвечай потом перед каган-беком. А у того нрав крутой — запросто вместо золотарей работать заставит, не посмотрит ни на выслугу, ни на чин.

Заскрипев, распахнулись ворота, и повозка золотарей неспешно въехала на задний двор каган-бека Завулона.

— Ну, где тут у вас выгребная яма? Эта, что ли? Что-то больно уж велика.

— Нет, нет, не эта. Там, дальше. Месдей, покажи…

Остановившись около уборной, золотари слезли с телеги.

— Ну, начнем потихоньку, — усмехнулся узколицый Ирландец. — А как успокоятся все — главным делом займемся. Видали, где яма?

Через некоторое время стражники разошлись по своим местам, погасли почти все факелы, лишь один горел у самых ворот, в руках Месдея, того самого стражника, которому было поручено сторожить посаженных в яму. Теперь-то те попритихли. Видно, замерзли либо спать улеглись.

— Пора, — взглянув на маячившего у самых ворот стража, сказал Ирландец. — Интересно, глубока ли яма?

— Очень глубока, Конхобар, — раздался из темноты знакомый голос. — Ты даже не можешь себе представить — как.

— Ярл? — Не в силах поверить, резко обернулся Ирландец.

— Он самый. И не один.

— Тогда давайте в телегу — и поскорее покинем это проклятое место! — шепнул Никифор.

Хельги с Иматом тут же забрались в повозку. Никифор натянул вожжи…

— Подожди-ка, — остановил его предусмотрительный Конхобар. — Давайте-ка вначале набросаем туда дерьмеца! Что уставились? Хватайте лопаты, и за работу.

— Ну, это будет вам дорого стоить, — лениво поднял лопату Войша.

— Ярл заплатит тебе два дирхема, — обнадежил его Ирландец.

— Кто это тут швыряется моими дирхемами? — буркнул Хельги-ярл со дна повозки и поспешно зажал нос рукой. Дерьмо — оно везде дерьмо.

За ворота выехали без помех и, завернув за угол, остановились у старых платанов.

— Ну вот, похоже, и всё, — отряхивая налипшее дерьмо, промолвил приказчик.

— Да нет, Имат, не всё, — покачал головой ярл. — Ты что же, не собираешься вызволять Халису?

— Нет, мы пойдем и спасем ее! — азартно заявил ярл, пристукнув ладонью по столу. — Пока, правда, не знаю, как это сделать. Но буду думать.

— Не сомневаюсь, что придумаешь. — Конхобар Ирландец прищурил правый глаз. — Только мы потеряем время… А ведь надо еще разыскать Снорри и эту… как ее?

— Ладиславу.

— Да, Ладиславу. Она должна знать… — Последнюю часть фразы Ирландец произнес очень тихо, себе под нос, но Хельги всё же услышал. Однако не стал допытываться, что именно Ладислава должна знать. Догадывался. Наверняка Ирландец считает, что девушка что-то знает о тайных делах людей Лейва Копытной Лужи.

Может быть, ей рассказывал об этом Найден? Жаль, пришлось оставить парня в Белоозере. И кто знает, жив ли он еще? Что же касается пропавшего Снорри, то бросать друзей в беде вообще было не в характере викингов, тем более не собирался этого делать Хельги. А вот Халиса… Для ярла и здесь всё было достаточно ясно, хоть он и не испытывал в отношении прекрасной хазарки никаких особых иллюзий, как, к примеру, Имат. Знал одно: Халиса оказалась в опасности во многом и по его вине. А значит, она не должна пострадать, и здесь Хельги сильно надеялся на Имата. Похоже, приказчик мог сделать для Халисы всё. Вот сама красавица вряд ли питала к приказчику какие-то симпатии скорее, просто использовала его, как попыталась бы использовать и Хельги. Попыталась бы, но не успела. Интересно, а что всё-таки ей было нужно от ярла, помимо того, что обычно желают все, без исключения, женщины? Может быть, она хотела со временем избавиться от Самиды? Или от самого каган-бека? Хотя зачем ей это? Ну, да что гадать, сейчас ее не спросишь. Только потом. И вряд ли она скажет правду.

Все они — Хельги, Никифор и Ирландец — пережидали погоню под самым носом у каган-бека — в бане ребе Исаака. Войша и Черный Мехмет, щедро умастив гостей благовониями, чтобы отбить стойкий запах дерьма, проводили их в парную, в бассейны, даже не предложили отдельного кабинета с бочкой. И совершенно правильно сделали — народу в бане хватало, и заглянувшие сюда с целью проверки воины каган-бека проверили лишь отдельные помещения, в парную не совались — уж слишком жарко было там, да и не приходило им в головы, что беглецы, вместо того чтобы драпать без оглядки куда-нибудь в печенежские степи, будут спокойно нежиться в бане.