Петр Заспа - Антипиранья

«Ну и фантазия у меня!» – удивился Денис.

До ближайшего дома осталось чуть-чуть, и на пути появилась еще одна табличка.

«А это, наверное, обращение к воинам Белой армии? – попытался он догадаться, заигрывая с собственным воображением. – Хотя при чем здесь фашисты?»

Но на этот раз на щите действительно оказалось название города. Готической вязью, четкими черными буквами было начертано: «Charlottenburg».

Денис сел на холодную землю и обхватил голову. К нему постепенно начало приходить осознание того, что спасительная мысль о его невменяемости не соответствует действительности. Здесь было что-то гораздо более сложное и страшное, такое, о чем он уже начал догадываться, но боялся самому себе признаться. Тело тряслось от холода, но он этого не замечал. До ближайшего двухэтажного дома оставалось не больше двадцати метров. Только сейчас Денис обратил внимание, что в нем нет ни одного целого окна. Высыпавшиеся стекла сверкали осколками под стеной. Во входной двери зияла огромная черная дыра, а поваленное дерево перегородило ведущую к ней лестницу.

Вдруг в одном из окон низкого цокольного этажа он увидел чье-то лицо. За ним наблюдали.

– Эй! – Денис радостно взмахнул рукой. – Эй! Можно вас на минутку?

Лицо тут же исчезло, и в подвале что-то с грохотом рухнуло.

– Эй! Не бойтесь!

Денис вскочил, бросился к дому, перепрыгнул через ствол дерева, загораживающий путь, и потянул дверь на себя. Вместо того чтобы открыться, она вывалилась наружу. Внутри царила полная разруха. На полу валялись битая посуда, обломки мебели, груда одежды. В центре комнаты стояла буржуйка с горкой дров – обломков стола и стульев. Над ней поднимался смешавшийся с дымом пар. Кто-то увидел его в окно и торопливо залил огонь водой.

– Кто здесь?! – Денис прищурился, всматриваясь в темноту. – Не бойтесь меня! Я хочу только спросить.

Неясный звук донесся откуда-то снизу. Присмотревшись в темноте, он увидел дверь, раскрытую настежь, и ступени, ведущие вниз.

– Эй! – Денис, осторожно ступая босыми ногами по битым стеклам, заглянул в подвал. – Здравствуйте! Я тут мимо проходил и решил к вам зайти. Вы меня не бойтесь. Мне бы только узнать…

Свет проникал в подвал через окошки, совсем низкие, вровень с землей. Под ногами валялись штукатурка, обсыпавшаяся с потолка, и стопки газет, связанных в пачки. Денису бросилось в глаза, что шрифт был не русским, а таким же готическим, как и на табличке с названием города. В дальнем углу, взобравшись на поломанный стул, размахивая тяжелым камнем, пыталась выбить оконную раму, преграждавшую ей путь к бегству, молодая девушка в старомодном длинном платье и в короткой заячьей шубке. В подвале был лишь один выход, и теперь она чувствовала себя, как мышь в захлопнувшейся мышеловке.

– Эй, ты чего? – смотрел на нее удивленно Денис. Затем, критически взглянул на свой непрезентабельный вид и добавил: – Хотя я тебя понимаю. Оказаться один на один с полуголым сумасшедшим в темном погребе…

Услыхав его голос, девушка обернулась, и в ее глазах застыл неподдельный ужас. Она отпрыгнула от окна, забилась в угол и закрылась камнем.

– Да что с тобой такое?! – искренне возмутился Денис. – Ты мне только скажи, что это за место, и я уйду. Да… я еще у тебя там в тряпках пороюсь, а то, сама понимаешь, на дворе не лето. Хотя до сих пор не пойму, куда оно делось. Ну так как? Договорились? Ты меня не бойся, я дальше не сделаю ни шагу. Так ты мне скажешь, где я очутился? Что это за трущобы?

Девушка молчала и продолжала жаться в угол.

– О господи! Да что же это творится! – Денис тяжело вздохнул и огляделся. – Да что тебе еще сказать, чтобы ты там не пряталась? Или ты меня не понимаешь? Он взглянул еще раз на незнакомый шрифт, и у него мелькнула догадка, что он говорит на незнакомом ей языке. – Как тебя зовут?

Ответом по-прежнему было молчание, и у Дениса возникло ощущение, что он разговаривает со стенкой.

– Ну и ладно. Ты тут сиди, а я пойду чего-нибудь себе присмотрю. Ты не против?

Не дождавшись ответа и на этот раз, он пожал плечами и направился к выходу.

– Ирма, – вдруг прозвучало за его спиной.

– Что?

– Ирма, – повторила девушка.

– Тебя зовут Ирма? Вот видишь, а говоришь, не понимаешь. А я Денис. Так я пороюсь у тебя в гардеробе? А то у меня уже зуб на зуб не попадает. Я видел в куче мужские брюки и рубашку. Чьи они?

– Моего отца.

– Так у нас здесь еще и отец где-то прячется? Я надеюсь, это не последние его штаны?

– Папу забрали в город на рытье траншей.

– Так он у тебя строитель?

– Нет, бухгалтер.

– Чего же тогда траншеи роет? Деньги прячет? – хохотнул Денис. – А буржуйку ты зря потушила. Придется заново разжигать. Ты так и будешь в подвале сидеть? Смотри, а то там мыши.

Денис применил, как ему казалось, эффективный прием, рассчитанный на женскую психику, но на Ирму он почему-то не подействовал. Он пожал плечами и выбрался назад в комнату. Штаны оказались ему велики, и пришлось затянуть ремень на последнюю дырку. У неизвестного ему папы живот был будь здоров!

Кое-как приодевшись, он крикнул в подвал:

– Где у тебя спички или зажигалка?

За спиной скрипнуло, и на лестнице появилась Ирма:

– Там нет мышей.

– Что? А, ну конечно! Как я не догадался, их всех съели кошки! – Но, оглянувшись и не увидев ни одного кота, Денис добавил: – А кошек съели собаки.

– Собак съели в первую очередь.

– Чего?.. – Денис удивленно посмотрел в лицо девушки.

Ирма говорила с жутким акцентом, и первой мыслью было, что он неправильно ее понял, затем он решил, что она его разыгрывает.

– Ну и как? Вкусно? Сама ела или с кем-то поделилась? А кстати, здесь есть еще кто-нибудь? Я никого не видел.

– В соседнем доме живет фрау Романн, а за их домом чета Бальцеров. Днем они не выходят, потому и не видно.

– Ну ясно. Послушай, Ирма. – Денис огляделся вокруг. – А почему здесь такой бардак? Ну, ты меня понимаешь? Все переломано, окна выбиты, дверь на честном слове держится. У вас что, здесь ураган прошел?

Теперь удивленно вытянулось лицо у Ирмы. Затем у нее мелькнула какая-то догадка, и она неуверенно спросила:

– Ты, наверное, ранен?

– О, это точно! В голову, в самое темечко! Так что это за место?

– Шарлоттенбург.

– Шарлоттенбург? Не слышал. Это какая область?

– Пригород Кенигсберга.

– Кенигсберга? – Денис задумчиво посмотрел на Ирму. – Ты хотела сказать Калининграда?

Ирма виновато улыбнулась и возразила:

– Нет. Шарлоттенбург – пригород Кенигсберга. Дальше, через две дороги, уже начинается город.

Денис молча разгреб золу в топке и, заметив еще тлевший уголек, сунул газету и дунул. Пламя вспыхнуло, и в лицо пахнуло теплом. Оно было такое явное и такое реалистичное, что для верности он сунул в буржуйку руку, надеясь, что все это окажется бутафорским и призрачным. Он вспомнил, что во сне, какие бы кошмары ни снились, человек боли не чувствует. Огонь лизал пальцы, и Денис отчетливо ощущал его жар.