Дмитрий Полковников - Опытный кролик

Капитан поймал его взгляд, невозмутимо пожал плечами и на всякий случай надел каску. В гробу он видел таких комбинаторов.

«Ну, смотри, какая сволочь!», — в ответ покачал головой пограничник.

Ненашев вновь угадал. Как подвели немцы войска к границе, так и отведут. Ну, а их донесениями военные точно подтираются. Там ребята простые, нужно знать конкретно время «Ч»? Тогда, может, и дернутся.

Остальное — чушь и паникерство. Даже перестрелка на границе еще не война.

Слова Ненашева о двух датах объяснили пограничнику многое. Армия не может немедленно начать войну и также быстро ее остановить. Всегда есть необратимая временная грань. Но доходя до нее, немцы почему-то откладывали срок нападения. Похоже, что не врали его люди, называя точные числа в мае и июне 41-го.

— Испытываю взаимною неприязнь. Вали-ка ты отсюда, капитан, — поджал губы Максим.

— Будешь дальше пытать личный состав? — усмехнулся Елизаров.

— Да, нет… пришло кое-что на ум. Пожалуй, пойду в кабак и надерусь в зюзю! А ты угадал с визитом немца. Вчера их офицерам назвали очередные два числа.

Панов кривил душой. Без Михаила он бы не узнал, когда гауптман вновь пересечет границу. А все остальное есть в документах немцев. Двенадцатого июня сорок первого года до избранных в вермахте довели окончательное решение, но вновь приберегли сигнал отмены.

Елизаров напряженно думал. Мелькнула мысль: «жаль, капитана не убили». Ненашев его подставил. Если что-то пойдет не так, виноватым будет именно он. Комбату на следствии не придется врать.

Что в сухом остатке? Если информация, по выводам комиссии, правда, надо Максима на руках носить. Еще бы выяснить, кто столь оперативно «стучит» в отряде. Так почему капитан все же решился поделиться информацией? В разведке нет искренности — один расчет.

— Что хочешь взамен?

— Пустяк. Капитан Ненашев напишет тебе рапорт, если ему не мешать. А если хочешь держать все под контролем, изволь присутствовать в цирке лично. Это я переживу.

— Смотри не заиграйся, — пограничнику теперь аккуратно подставился комбат.

— Я так понимаю, рапорт мне писать в субботу, — улыбнулся Максим, — поскольку я еще могу быть того…

Ненашев, чуть приоткрыв рот, выразительно щелкнул пальцем по кадыку.

— Не бойся, разбужу — буркнул Михаил и невольно улыбнулся. Редко где так отлично поставлен звук.

— Газеты с собой захвати. Новости чертовой пятницы, надо узнавать утром в субботу.

Интересно, к чему Ненашеву в такое утро пресса?

— Это черт знает что, — возмущался Ненашев, гневно глядя на стоявшего перед ним пожилого старшего лейтенанта интендантской службы, — И вы посмели явиться сюда, после попытки меня ликвидировать?

— Что случилось? — удивился Новицкий. Капитан показал ему нож и порез на руке.

— Возвращался в часть. Если кратко, две польские матери в Бресте потеряли сыновей. Из тех, кто при нашей первой встречи шел за вами. Не помните?

— Не помню, — сказал пан Александр, — Да, шла тогда за мной какая-то компания…

— Припоминаете? Вот объясните, ради чего мне пришлось в них стрелять? У вас же приказ, не высовываться и копить силы! Не вы, а большевики и немцы должны убивать друг друга, — руки «Арнимова» предательски дрожали, наливая коньяк в стакан. Он попробовал пить его маленькими глотками, но потом махнул рукой и решительно, на русский манер, хлопнул грамм сто залпом и сразу поперхнулся.

«Слюнтяй и слабак», — думал поручик, стуча по спине Ненашева, пока тот кашлял.

— Вам знакомо? — капитан, отдышавшись, протянул что-то Новицкому.

Новенькие часы с фосфорными стрелками, вороненым циферблатом и надписью «Revue Sport». Пан Александр присвистнул и тут же перевернул. Так и есть, знакомые буквы «D» и «H» на задней крышке — военный заказ вермахта.

— Был еще кто-то?

Капитан кивнул.

— И?

«Арнимов» зло чиркнул пальцем по горлу.

Пан Александр поежился под взглядом капитана, а спустя секунду увидел, как задрожал клинок, глубоко воткнувшись в испещренную отметинами доску.

— Зачем тогда затеян этот цирк?! — то, что его собеседник смог выжить в схватке против троих, где один прошел подготовку в немецкой разведшколе, одновременно вызвало уважение и раздражение.

— Убедиться, что вы не причем. А мне действительно жалко тех двоих, почти детей. У вас отважные солдаты поручик, даже юнцы дерутся превосходно! Но для вас — тревожный звоночек.

— Вы к чему клоните.

— Молодежь пошла к конкурентам. Она не хочет копить силы, а желает действовать немедленно, не понимая, что становится пешкой в руках немцев. Жаль! Теряете авторитет, — буркнул Максим.

Когда же до этого субъекта старой закалки, наконец, дойдет, как и почему случилось «чудо на Висле»?

В ответ Новицкий заскрипел зубами. Надо же, капризный, как девица!

— Не злитесь так, поручик. Я хочу помочь семьям убитых. Знаю, тут плохо с продуктами…

— О чем вы говорите?

— Прошу обставить дело так, что помогли именно вы.

Пан Александр подозрительно посмотрел на «Арнимова». Тот лишь покачал головой.

— Я не объявлял войну большевикам, мои враги нацисты. И пусть ваша репутация будет выше, чем у тех, кто снюхался с Гитлером.

Все верно, «Польша сильна раздорами» даже среди борцов за независимость.

Контрразведчик поджал губы. Прагматизм собеседника убивал, но в палатке поручик с каким-то юношеским волнением увидел томик Сенкевича на польском языке. В двадцатых годах, борясь за Вторую Речь Посполитую, легионеры носили «Огнем и мечом» чуть ли не рядом с сердцем.

В юности Панов им зачитывался, теперь решил подучить язык.

Но, поймав взгляд Новицкого, Саша не принялся разочаровывать его в идеалах юности. В эпос о славных польских витязях почему-то затесался пан Володыевский, русин-шляхтич, принявший католичество. Да и князь Ярема из литовско-русского рода. А то, что лучшими среди «крылатых гусар» тогда считались полки-хоругви из Минска и Слуцка — доказанный факт.

Эриха Кона посетили гости. Оберст-лейтенант Феликс Герлиц решил лично осмотреть здешний участок германо-русской границы и встретится с гауптманом. Молодой офицер показался ему перспективным для службы в разведке. Прибыл он не один, а взял с собой обер-лейтенанта.

Если первый возглавлял авберкоманду «АК-1В», обслуживающую всю немецкую группировку «Митте», то второй работал в сто восьмой абвергруппе, действующую на брестском направлении в интересах инфантерии. Еще одна группа обслуживала моторизованные войска.

По опыту польской компании, абвер собирался действовать, следуя в авангарде наступающих частей. Только так можно оперативно захватить документы русских спецслужб и партийных учреждений и не дать уйти в подполье агентам большевиков. Город Брест, как областной центр, вызывал немалый интерес своим архивом и документами обкома партии, местного отделения ОГПУ, пограничной охраны, штабов двух русских дивизий.