Александр Михайловский - Однажды в Октябре – 1

— Прошу прощения, Владимир Ильич, — опять встал со своего места Дед, — как представитель той силы, которая отвечает за желание Германии провести мирные переговоры, должен вам сказать, что «Декрет о Мире» должен быть принят ВЦИК незамедлительно. Надо заявить о намерениях советского правительства выйти из этой бессмысленной для нас войны, не только уставшим от трех лет бойни жителям России, но и на весь мир. Ну, а уж мы организуем товарищу Красину на переговоры немецкую делегацию вполне легитимную и договороспособную.

Сталин кивнул и, подводя итоги первого заседания, сообщил, что наркомов в их министерствах, еще не ставших наркоматами, возможно ждет саботаж чиновников. С ним надо бороться, но так, чтобы не развалить окончательно само министерство. В успешной работе по преодолению саботажа могут помочь бывшие руководители этих министерств. Сталин сказал, что некоторые министры ушедшего в отставку правительства Керенского готовы сотрудничать с новой властью. Часть из них приглашена в Таврический дворец, и после завершения первого заседания Совнаркома товарищи могут встретиться с ними и оговорить условия совместной работы.

На этом повестка дня была исчерпана. Все стали расходиться. Сталин попросил остаться Дзержинского, чтобы переговорить с ним относительно некоторых вопросов, которые должны знать лишь только те, кому это необходимо.

Как я поняла, речь должна была пойти о борьбе с саботажем чиновников и разоружении военных училищ и школ прапорщиков. Я тихонько спросила у Васильича, где находится полковник Бережной, который как я знала, тоже должен был быть на Совнаркоме. На что Дед мне тихонько ответил, что он этой ночью при полуроте «летучих мышек» и трех БТРах выехал по железной дороге в Могилев за особо ценными экземплярами томящимися в Быховской тюрьме. Так что в ближайшее время мы будем иметь честь любоваться на особо редкий экземпляр льва с головою барана. Но писать об этом пока не надо…

Я вздохнула, — Ну, это уже чисто мужская работа…

С вновь назначенными наркомами я вышел в коридор, где в окружении нескольких наших бойцов стояли бывшие министры правительства Керенского. Из присутствующих я узнал лишь Ливеровского — видел его фотографию в музее «Дороги Жизни» на Ладожском озере, и адмирала Вердеревского — его фото было в книге об эсминце «Новик», Вердеревский, тогда еще капитан 2-го ранга, стал его первым командиром. Остальные господа были мне незнакомы.

Вежливо поздоровавшись с ними, я заявил, что уполномочен новым главой большевистского правительства Иосифом Сталиным провести с ними переговоры, на предмет участия бывших господ министров в работе нынешнего правительства.

Господа бывшие министры слегка помялись, но никто из них не сделал попытку покинуть помещение, что было воспринято мною, как знак согласия. Я предложил им на выбор — или они будут присутствовать во время переговоров с каждым из них, или данные переговоры провести приватно, с глазу на глаз. Попросив у меня пару минут на раздумье, они посовещались, и устами бывшего министра юстиции Павла Николаевича Малянтовича заявили мне, что хотели бы поприсутствовать на переговорах с их коллегами, чтобы была ясна «диспозиция» новой власти, и отношение их к тем моментам, которые касаются не только их ведомства.

Что ж, позиция здравая. Я пригласил бывших министров в пустующее пока помещение, где был большой стол для совещаний и стулья. Занавеси и люстры отсутствовали, делая комнату неуютной. Но сие, по моему мнению, не должно помешать нашей содержательной беседе.

Когда все расселись, я прокашлялся, и начал свою речь.

— Не знаю, как к вам и обращаться, — начал я, — большинство из вас привыкли к обращению «господа», некоторые — «товарищи». В новом правительстве обращение будет, естественно, «товарищи», так что желающие работать в Совнаркоме, пусть привыкают к этому обращению.

Итак, товарищи, скажу вам сразу — на портфели министров, или, как сейчас будут называться их должности — народных комиссаров, вы можете пока не рассчитывать. Такое доверие еще надо заслужить. — Кое-кто из приглашенных при этих словах слегка поморщился, но вслух никто и ничего не возразил, и я продолжил свою речь, — Начну с того, что новые министры, или народные комиссары, будут нуждаться в советах людей, пусть и не разделяющих их политические взгляды, но искренне желающих исправить почти катастрофическую ситуацию, в которой оказалась Россия. Если говорить честно, то во многом и вашими стараниями, товарищи бывшие министры…

Но не будем искать виновных. Надо думать о том, как выбраться из того болота, куда нас всех занесло. Работы будет много. Сразу же предупреждаю вас, что придется не просто высиживать время в своих кабинетах, а пахать, как пашут мужики в страдную пору.

Первым я обратился к бывшему министру земледелия Маслову, — Вот вы, Семен Леонтьевич, должны это хорошо себе представлять. Я понимаю, что вам, старому социалисту-революционеру, будет нелегко работать в большевистском правительстве. Но тут уж ничего не поделаешь. К тому же, не такой уж большой секрет и то, что не сегодня-завтра одним из первых Совнаркомом будет принят и опубликован Декрет «О Земле». В этом документе нашли отражения те идеи, которые вы высказывали в течение длительного времени, и которые вошли в программу партии Социалистов-Революционеров.

Так что, теперь, Семен Леонтьевич, вы получите шанс попытаться на деле осуществить все то, о чем вы когда-то мечтали. Должность наркома земледелия сейчас совмещается с должностью наркома продовольствия, обязанности которого исполняет Александр Дмитриевич Цюрупа. Ведь наверняка, вы с ним, знакомы? — спросил я у Маслова. Бывший министр кивнул мне головой, и я продолжил. — Так вот, Семен Леонтьевич, работать вы будете вместе с ним. Поскольку вы теперь все «товарищи», то должность ваша будет называться заместителем наркома по земледелию. Надеюсь, что у вас с Александром Дмитриевичем сложатся подлинно товарищеские отношения.

— Хорошо, госпо…, то есть товарищ Тамбовцев, — ответил мне Маслов, — Где и когда я смогу встретиться и переговорить с товарищем Цюрупой?

— Нет ничего проще, — ответил я, — с сегодняшнего дня в этом здании и будет находиться Совнарком. Александр Дмитриевич уже обживает один из кабинетов, предназначенных для его наркомата. Так что сразу же после нашей беседы вы можете его найти и более подробно поговорить о предстоящей совместной работе.

Маслов сел, а я посмотрел на Александра Васильевича Ливеровского, бывшего министра Путей Сообщения, — Теперь о другом, не менее важном вопросе. Мы с вами, Александр Васильевич, оказывается, двойные тезки. Так вот, товарищ Ливеровский, нам надо срочно налаживать работу транспорта. Россия — страна огромная, и без связи всех ее частей в единое целое она существовать не может. Я знаю, что вы опытный специалист, у которого за плечами большой опыт строительства железных дорог. Огромна ваша роль в строительстве Кругобайкальской железной дороги, Средне-Сибирской и Восточно-Амурской железных дорог. Я хочу вам сказать, что ваш опыт бесценен, и будет нам очень нужен во время строительства новых железнодорожных магистралей. Поверьте мне, что планы строительства железных дорог нового правительства большевиков, приятно вас удивит. Железные дороги будут проложены туда, куда еще можно добраться лишь на санях, да и то по зимнику.