Your Name - Квинт Лициний

— … настоящая фирмА, вранглер из Америки! — представительный фарцовщик, упакованный в тёмно-синий костюм и белую сорочку с галстуком в полоску, уверенным голосом впаривает лоху из провинции колом стоящий самострок. — Клепки, лейбл, двойная строчка. Вместе с пакетом за двести двадцать отдам.

— Кен, бумагу отченчижь? — ага, а это валютообменные операции… Я скосил взгляд, запоминая действующих лиц, вдруг пригодятся.

— … а деньги в этот конвертик положите, я специальную отметку на нём поставлю, что вы от меня. С конвертом в синюю секцию зайдете, я скажу, где вход… — похоже, ломщики работают. Останавливаюсь, боковым зрением наблюдая за шоу. Точно, пока растерянный «купец» оглядывался, кто его подтолкнул в спину, конверт заменен. Ловки, чертяги…

— … зря сомневайтесь, смотрите, сейчас спичку о шовчик потру…

Поднимаюсь на второй этаж и выхожу на галерею Перинной линии. Здесь народу поменьше, в основном — любители винила. Подхожу к перилам и любуюсь взлетающей в синее небо башней Думы, одновременно продолжая впитывать густую атмосферу торга.

— Чем богат? — долетает басок слева.

— Новые демократы есть, нулёвые, с супером, по шестьдесят пять. Юги по двадцать пять, — а этот характерно картавит.

— Список есть? Давай…

— … биксы клёвые будут… — лезет в другое ухо быстрый говорок с неистребимым малоросским акцентом.

— Хм… А меня и старенькое тоже интересует. Doors покажи-ка, «Morrison Hotel».

— Жора, спецов секи, — бросает носатый продавец помощнику и бережно вытягивает диск из дермантиновой сумки.

— … досвидос, фраер! Самопал форева! — ликующе несется снизу. Наклоняюсь через перила, разглядывая толкучку под ногами. Точно, это тёмно-синий костюм возбуждено празднует очередной удачный кидок.

Гляжу сверху на копошение галёры: к днищу моего корабля налипла большая колония полипов. Наивные инфантилы — фрондирующие по кухням интеллигенты, совсем не берут их в расчет, когда грезят о роли властителей умов. Ха-ха три раза. В лучшем случае этим мечтателям светит роль интеллектуальных сервитуток при новых хозяевах жизни. Вот кому они сейчас прокладывают дорогу — этим опасным, как ласка, маленьким и изворотливым зверькам, готовым в стремительном броске прокусить затылок любому, кто легкомысленно повернется к ним спиной.

Седоватый любитель рока тем временем тщательно изучил диск на отсутствие запилов и деформаций и приступил к ритуальному торгу:

— Давай за полтинник?

У фарцы четкая специализация, мне явно нужен посредник. ещё раз внимательно оглядываю течение жизни внизу. Вон у водосточной трубы пара парней демонстративно закуривают Мальборо. Похоже, можно начать с них. Спускаюсь, выхожу на улицу и ещё раз оцениваю ситуацию — да, явно из местных, вид уверенный, глаза быстро зыркают вокруг.

— Парни, вы тутошние? Подскажите, кто здесь на передвижке живёт?

С удивлением посмотрели на меня, потом быстро проконтролировали взглядами окрестность. Судя по всему, на автомате, так летчики-истребители времен войны каждые сорок секунд оглядывали заднюю полусферу.

— Что надо, малой? — с пренебрежением поинтересовался один.

Я ухмыльнулся:

— Передвижника. Много чего надо. В том числе шмотье на меня.

— Щаз… — парень, пристав на цыпочки, завертел головой, — эй, Гагарин! Подь сюда.

С проезжей части к нам начал пробираться ещё один завсегдатай галёры, с длинной растрепанной шевелюрой ржаво-рыжего цвета, длиннющий и нескладный, похожий на слегка деформированный шест.

— Малой кого-нить с передвижки ищет, погутарь, — пояснил позвавший.

Шест с сомнением окинул меня взглядом. Понимаю, фирмЫ на мне нет, ну совсем.

— Чо надо? Жвачку, презики, журналы?

Я мотнул головой на свободный пятачок у стены, отзывая в сторону.

— Прикид новый. Штаны, сорок второй размер, шоб фирма, — цежу лениво, акцентировано акая. — Тапки тридцать девятый посмотрю, адидас или найк. Бэг от фиников. Блок жвачки с нормальным сроком годности. Дабл бабл желательно, можно ригли, мята или цитрус. Шоколад бельгийский или французский. Ну и что ещё интересного из хавчика надыбаешь.

— Пацан, бабки-то есть или посмотреть пришёл?

— Не боись, Гагарин, усе есть. Понравишься мне, будем дальше работать. У меня предка из Москвы бросили ваш регион поднимать… Теперь в провинции тусить буду.

— Ага, — он ещё раз с сомнением осмотрел меня.

— Да не парься, космонавт. Переезжали в темпе, два чемодана только взять успели, поэтому я и не прикинут. Давай, работай, я здесь жду.

Длинный повертел головой и целенаправленно ввинтился в толпу.

В голову пришла ещё одна идея — у Томы скоро день варенья, надо подарок.

— Стой, — кричу в спину, — иди сюда, я ещё забыл сказать.

Быстро прокручиваю в голове желания. Французские духи или туалетную воду? Ага, диадему с бриллиантами ещё подари… Закатай губу обратно, вопросов не оберёшься. Огорченно вздохнув, заказываю:

— Ещё поищи набор фломастеров, знаешь, на двенадцать-шестнадцать штук такие? В общем, чем больше набор, тем лучше. Только чтоб нулевые и западные, венгров и чехов не надо.

Понятливо кивнув, Шест слинял, а я остался размышлять. По большому счету, мне без разницы, что сегодня брать, главное — выстроить отношения с кем-то из фарцы. В начале сентября для рывка в Финляндию мне надо будет собрать полный комплект одежды и обуви скандинавского производства, вплоть до трусов и носков — на случай, если в полицию попаду и придётся изображать местного неблагополучного подростка, сбежавшего из семьи. Сейчас такой набор покупать рано, за это лето я вытянусь сантиметров на десять-двенадцать. Стану с Томой одного роста…

На сердце неприятно заныло, и волевым усилием я постарался выгнать из головы все мысли о будущем. Однако, как глупо опять всё складывается: или Тома, или страну спасать…

Криво дрогнув, губы начали тихо выталкивать:

— В сон мне — жёлтые огни, и хриплю во сне я: — повремени, повремени, утро мудренее…

Минут через двадцать, когда я уже начал подмерзать в тени, с тоской поглядывая на солнечную сторону улицы, из неторопливо шевелящейся толпы вынырнул Шест и, по-прежнему глядя на меня с некоторой долей сомнения, начал докладывать:

— Твоего размера есть монтана и суперрайфл, за двести. Если берешь, буду искать остальное.

Я молча кивнул, и он повел меня по переходам, как оказалось, к туалету. Я было напрягся, но зря — вонючие туалеты здесь выполняют роль примерочных кабин.

— Монтана штатовская, — веско сказал продавец, предъявляя товар, — модель сто-сорок, самый писк моды.

Я взглянул на вполне себе качественный самопал и с презрением фыркнул:

— Убери и не позорься. Давай фирмУ.

Удивленно выгнув бровь, он молча скатал подделку и предъявил следующие джинсы.