Е. Пикринов - Прерванная поездка

Полпятого щёлкнул замок в двери. Я хотел броситься в санузел, но потом опомнился. Вошёл Александр с картонной коробкой в руках и тут же закрыл за собой дверь на ключ.

- Голодный?

- Как волк!

- На, выбирай себе, что по вкусу, и он стал вытаскивать из коробки банки.

Тут был знакомый ״Завтрак туриста״, тушёнка, импортный паштет, шпроты, сгущёнка обычная и с какао, болгарские компоты из черешни,״Боржоми״.

- У вас на пароходе есть магазин?

- Можно сказать, и так. ״Артелка״, называется. Берёшь что хочешь, а потом высчитают.

- А, понял. Как у нас в поле. Берёшь, что надо, а потом записываешь в тетрадь ״Личного забора״.

- Придётся посидеть на сухом пайке до самого порта. Я же не могу таскать из кают-компании тарелки с едой. Ночью постараюсь опять принести жареную картошку.

- Тоже мне проблема! Не помру.

- Вот и славно.

- Никто не интересовался, что за ящики ты себе в каюту затащил?

- У нас излишнее любопытство не в почёте. О! Мой первый пароход идёт! - воскликнул Сашка, высовываясь в иллюминатор.

Я выглянул во второй. Встречным курсом, в полукилометре от нас шёл пассажирский теплоход белого цвета. Похожий на него, стоял вчера на Морвокзале.

- Что это за судно?

- ״Любовь Орлова״. Я на него после мореходки распределился. Сделали несколько рейсов по Приморской линии, а потом экстренно отправили в Кампучию. Помнишь, когда я тебе про войну с Китаем, упомянул, что через полгода мне пришлось работать с пленными полпотовцами?

- Что-то говорил, но не помню, что.

- Так вот. После того, как Вьетнам освободил Кампучию, там начался сильный голод.... Да ты ешь, нечего на голодный желудок слушать.

Послушался его совету и стал орудовать открывалкой. Взял вилку и рука потянулась к хлебу.... Но, никакого хлеба на столе не нашлось. Да, не подумали на этот счёт. С другой стороны, как на него посмотрят в кают-компании, если он будет куски хлебы засовывать в карман. Увидев мою заминку, Александр хлопнул себя по лбу и сказал:

- Погоди есть, сейчас за хлебом сбегаю.

И правда, через пару минут, передо мной лежали несколько кусков судового хлеба. Его буханка немного больше, магазинного. Пока ел, спросил у него, почему голод начался в Кампучии. Тот продолжил свой рассказ.

- Полпотовцы перемешали всё население по всей стране. Мужа на север, жену на юг, детей в другие места. Деньги отменили в первый же день, захватив Пномпень. К слову сказать, Китай, их главный союзник, отпечатал для них купюры и отчеканил монеты. У меня дома даже где-то лежат.

- И что на них?

- В основном военная тематика. На одной солдат стреляет из гранатомёта, на другой расчёт ведёт стрельбу из миномёта. Так вот, после того, как Пол Пот со своей бандой сбежал, народ стал возвращаться по домам, иначе никак не узнать, кто из семьи остался жив. В итоге, посевная была сорвана и рис не вырос. Начался голод. Международные организации стали закупать его в других странах и отправлять в Кампучию.

- У них много портов?

- Всего два. Пномпень, но он на Меконге, далеко от моря. И Кампонгсаом, бывший Сиануквиль, в Сиамском заливе. Значит, суда с продовольствием прибывали в порт, а разгрузка велась еле-еле. Всех специалистов, да и вообще грамотных, убивали в первую очередь. Техники не было никакой. Поэтому, обратились к Советскому Союзу, с просьбой помочь в этом деле.

- А почему к нам?

- А это опять же, из-за той войны Китая с Вьетнамом. Когда захватчики ушли, то Вьетнам стал получать помощь, а с портовыми работами не справлялся. Наши откомандировали в Хайфон докеров. По тридцать человек с Владика и Находки, по пятнадцать с Ванино и Холмска. Пришли на ״Любови Орловой״, пробыли они там два месяца. Наверно, по этой причине, снова обратились к нам, тем более, вся власть в стране принадлежала им.

- Ты и во Вьетнаме был?

- Нет, я ещё учился. А как закончил, то попал на судно четвёртым штурманом. Немного походил по Приморской линии. И тут нас снимают с неё и срочно возвращают во Владивосток. Грузят продуктами, погрузчиками, тракторами с тележками, тросами и всякими другими нужными вещами. Пришли мы туда в конце октября. Выгрузили всю технику и докеры принялись за работу. Но судов скопилось много, и решили работать в три смены по шесть часов. Экипаж тоже привлекли к работе.

- Оно вам надо было?

- Так мы же за это деньги зарабатывали, помимо основной зарплаты. Типа халтурки.

- После восьми часов вахты, ещё шесть часов работать в трюме, тем более при такой жаре?

- Не так. Мы пять дней работаем на разгрузке, потом меняемся, и пять дней на вахте. Тем более, нам платили по сорок три копейки в час!

- Да я бы и за рубль не стал бы.

- Это, смотря какие копейки. Нам платили бонами.

- Получается, что за смену двадцать пять рублей советскими? Неплохо.

- Нормально. Потом наша производительность, ударила нам же по карману. Раскидали все скопившиеся пароходы, а новых нет. Моя смена идти на разгрузку, но приходится идти на вахту. Потом появляется судно. Но не моя смена работать на берегу.

- А причём здесь пленные полпотовцы?

- Вначале мы работали в паре с докерами. Всё-таки, разгружать тоже нужно уметь. Допустим, уложишь ты тридцать мешков с рисом, и поддон начнут поднимать с трюма, а он возьми и развались в самом верху. А внизу народ работает. Потом набрались опыта и стали типа бригадиров у пленных, которых пригнали на разгрузку. Один русский и с ним в бригаде пятеро-шестеро местных.

- На каком языке ты с ними общался?

- На интернациональном.

- А, на английском.

- Не угадал. Жестами, в основном. Тем более, это бывшая французская колония, какой там английский. Часть докеров стала готовить мастерские по ремонту оставляемой нами техники, учить кхмеров плести тросы. Потом восстановили водопровод в порт. Я даже ездил на ремонт детского дома. Да, вспомнил! У нас на пароходе жил пацанёнок местный. Сирота. Из всей семьи он один спасся. Нарекли его Максим Орлов. Известность получил там большую.

- Кажется, я смотрел про него один из выпусков ״Документального экрана״. Роберт Рождественский её вёл.

- Вполне мог. Там вообще журналисты со всего мира не переводились.

- Долго там работали?

- Должны были уходить двадцать третьего декабря, чтобы успеть до Нового года вернуться. Но за несколько часов до отхода, нам объявили, что: ״По просьбе Правительства Кампучии, Советское Правительство согласилось продолжить работу по оказанию интернациональной помощи״. Вернулись мы двадцать восьмого января.

- Наградили?

- Как же без этого. Орденами и медалями. По два человека от докеров каждого порта, руководства и экипажа. И все они, заметь, коммунисты.

- А остальным?

- От наших - грамоту, от Кампучии - памятные знаки, в честь годовщины освобождения. После возвращения стали на ремонт в Славянке. Но через какое-то время стали его сворачивать, чтобы снова отправиться в Кампучию...