Александр Михайловский - И от тайги до британских морей...

На мои слова присутствующие отреагировали по‑разному. Государь пренебрежительно махнул рукой, дескать, ерунда, не посмеют. Цесаревич, знающий о нашем времени, значительно больше Государя, нахмурился, а граф Игнатьев попросил меня позднее вернуться к этой теме, и поделиться знаниями о методах охраны высших лиц государства, которые использовали в нашем времени.

Я испросила Государя разрешения использовать наши спецсредства для ведения борьбы с британской агентурой, на самом деле мы ее уже давно тайком использовали, чтобы контролировать утечку информации из Ставки, и выявлять лиц, которые сотрудничают с иностранными разведками. Немного помявшись, Государь такое разрешение нам дал. Кроме того он согласился с доводами цесаревича и графа Игнатьева, что в преддверии возможных бурных событий необходимо очистить Болгарию от остатков турецких войск и установить между Россией и Югороссией прямую сухопутную связь. С этой целью сегодня вечером в направлении Шипкинского перевала выступит кавалерийский корпус под командой генерала Михаила Скобелева, а с нашей стороны механизированная группа полковника Бережного с обозом. Задача рассеять и принудить к капитуляции остатки турецких армий на территории Болгарии.

Потом, оставшись вдвоем с графом Игнатьевым, я долго беседовала с ним, как профессионал с профессионалом.

Удивительный все же это был человек! Не зная многих технических особенностей нашей аппаратуры, и не знакомый с нашими методами ведения разведки и контрразведки, он все схватывал на лету, и мне не приходилось по несколько раз повторять свои предложения. Я прикинула, что используя наши возможности и агентуру русской военной ‑ и не только военной ‑ разведки, мы сможем достойно бороться с британскими шпионами и диверсантами. Беспокоило одно, Александр II, как и в нашей истории четырьмя годами позже, прямо таки бравировал нарушением всяческой "техники безопасности". А ведь уже прозвучали выстрелы Каракозова и Березовского. Да и убийство Линкольна еще должно было быть свежо в памяти...

У причалов, где ошвартовались "пароходы активной обороны" русской Черноморской эскадры: "Великий Князь Константин", "Аргонавт", "Россия", "Владимир", "Веста", стоят шум, суета и столпотворение. Завтра эскадра покинет этот причал, и отправится в западное Средиземноморье, крейсерствовать на британских коммуникациях. Официального объявления войны еще нет, но все понимают, что это дело самых ближайших дней или даже часов. С невероятной скоростью, обрастая по пути самыми фантастическими подробностями, среди простых матросов разнеслась весть о чудесном спасении из британского узилища единственной дочери российского императора. Даже самому чумазому юнге стало понятно - до войны осталось всего полшага.

Работы на кораблях закипели с удвоенной силой. Визжали тали, бухали молоты, время от времени в общую какофонию врезался отчаянный визг электрической "болгарки" - "наси-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-луют!", и блистали огни электросварки. Ошвартованное тут же спасательно-буксирное судно "Алтай", опутанное змеями кабелей, подсказывало - откуда взялся этот хай-тек. Многоязыкий гвалт над причалами временами усиливался до невероятного крещендо. Дело в том что в мирное время пароходы активной обороны принадлежали РООПИТу и были приписаны к Одессе. А Одесса в те времена, да будет вам известно, это не только, простите, евреи, это еще и греки, болгары, молдаване, немцы, в общем, самый настоящий Ноев ковчег.

Ну, с евреями, что называется "из песни слова не выкинешь", но сейчас не о них. А вот греки это море и матросы... Знаменитый Костя, что приводил в ту самую Одессу "шаланды полные кефали", был грек, русский грек. Как вы понимаете, в таких условиях команды на пароходах два через одного состояли из греков. Из тех самых греков, чьи предки бежали в пределы российской империи, спасаясь от турецких ятаганов.

Да, если вы думаете, что на турецкой военной верфи работали турки, то глубоко ошибаетесь. До одной памятной ночи они были там начальниками - по местному раисами. А после той памятной ночи, некоторые из них сбежали, а кое-кто, кто был слишком самонадеянным и жестоким, оказался повешенным на воротах в качестве своеобразной "наглядной агитации". С иностранными инженерами работавшими на верфи коллизии получились разные - смотря кто какое государство представлял. Немцам удвоили жалование, и предложили, чтобы те звали сюда друзей и знакомых. Французов на время отстранили от работы, начав проверку их связей. Если месье работал только в качестве судостроителя, то он мог рассчитывать вернуться снова к своей профессии. Если он был "совместителем", и трудился на структуры, именуемые во всех странах, разведывательными, то им предлагали от греха подальше покинуть пределы Югороссии. Ну, а англичан просто взяли под стражу, и они, как подданные враждебного государства, сейчас сидели в каталажке, ожидая, чем все закончится.

Итак, константинопольские греки на берегу, и русские греки на пароходах, трудились не покладая рук, готовясь к большому грабежу. Наверное, так же античный Ясон снаряжал свой "Арго" и собирал для него команду головорезов, для дальних странствий в расчете добыть золотое руно.

А работ на кораблях хватало. С корпусами и двигателями уже ничего сделать нельзя. Как была у крейсерская скорость десять, максимум, двенадцать узлов, так она и осталась. Но вот с вооружением дело обстояло совсем иначе. Стоявшее на "пароходах активной обороны" вооружение, если сказать откровенно, было дерьмовым. Из шестидюймовой мортиры попасть в движущуюся мишень можно было разве что случайно, бронзовые 3-х и 4-х фунтовые полевые пушки годились для войны на море, как свисток городового для исполнения военных маршей. Револьверные пушки калибра 44-мм были всем хороши, но имели дальнобойность, сравнимую с дальнобойностью того же револьвера "Смит и Вессон", и поэтому были пригодны только для стрельбы по вражеским шлюпкам в упор. Минные катера в крейсерстве вообще были не к чему, поэтому их, как ценное военное имущество, оставили еще в Одессе.

Во весь рост стоял простой вопрос - что делать. Тема "кто виноват" была вынесена за скобки и передана в высшие инстанции. Вопрос: - Почему за семь лет, минувших с момента денонсации Парижского трактата на Черном море не построили ни одного большого военного корабля (две "поповки" - не в счет)? - был отправлен туда же. Правильно сказано - Слезами горю не поможешь, а посему, по старой русской традиции, было решено выкручиваться с помощью того, что оказалось под рукой. Кто-то вспомнил, что на кораблях эскадры имеются 45-мм полуавтоматические орудия 21-К с невиданной здесь дальнобойностью в 9 км. И вообще, тут эта древняя для начала XXI века 21-К была такой "вундервафлей", и несла в себе столько новых технических решений... Причем, большинство из этих решений вполне возможно было реализовать в местных условиях. Мир уже был готов к полуавтоматическим клиновым замкам, гидравлическим накатникам, и оптическим прицелам. Ну, или почти готов. Две пушки на крейсере "Москва", две на "Адмирале Ушакове", и одно на "Ярославе Мудром". Всего пять штук, как раз по числу пароходов. На каждый ствол имелся боекомплект в 100 выстрелов. Много это или мало? Если переснаряжать гильзу порохом на основе нитроцеллюлозы, то ее вполне можно использовать несколько раз. Производство капсюлей в данный момент - тоже не чудо света. Орудия 21-К было решено поднять на мостики пароходов. Оттуда они будут иметь почти круговой обстрел, за исключением направления на корму, перекрываемое грот-мачтой. Вторым и основным видом вооружения стали германские стальные 4-х фунтовые (88-мм) и 9-ти фунтовые (107-мм) стальные пушки Круппа с поршневыми затворами, обнаруженные при ревизии в турецких арсеналах. Помнится русское военное ведомство так и не сумело заключить с Круппом соответствующего контракта по причине "чрезвычайной занятости мощностей". Русским артиллеристам пришлось довольствоваться бронзовыми орудиями соответствующих калибров. А вот в турецких арсеналах такие пушки нашлись, так что понятно, кто в преддверии войны "чрезвычайно занял мощности" своими заказами. Ничего личного, только бизнес.