Андрей Стригин - Заповедник людей

— Не упоминайте просто так его имя, — ворчливо произносит старец. — С Илюши рубашку снимите и у алтаря привяжите, чтобы Хримус его видел.

Бурый с удовольствием облизывает окровавленные пальцы и вздрагивает, замечая укоризненный взгляд старца:- Вновь на человечину потянуло? — грозно вопрошает он.

— В натуре, чисто случайно, — оправдывается Бурый.

— Ладно, уж, Илюша уже не человек. Завтра печень, сердце можете скушать, а сегодня народ подготовьте. Кого это несёт? — старец слышит шаги и с неудовольствием оборачивается.

В пещеру вваливаются несколько бойцов Идара и новый надсмотрщик. Они пинками заталкивают Игната, Гурия и Аню:- Идар Сергеевич требует, что бы ты, — деловито произносит Сеня и неожиданно видит парня с зашитым ртом. Илья начинает приходить в себя, судорожно дёргает губами, тонкие струйки крови выбрызгиваются из-под ниток и через нос раздаётся глухой стон. Бывший милиционер многое видел на своём веку, но такое, в первый раз. Он в ужасе осекается от созерцания страшной картины и уже другим тоном произносит:- Идар Сергеевич просит, чтобы вы узнали, правду ли они говорят или гнусную ложь по поводу секретного хода в лагерь Виктора.

Аня вскрикивает, увидев несчастного, и с силой прижимается к Игнату.

— Однако, это уже за гранью, — шлёпнул губами Игнат, судорожно дёрнув кадыком.

Гурий бледнеет, но уверенно произносит:- Не нам решать и вмешиваться в чужие законы.

— Разумно, — оборачивается к нему старец. — Проходите, гостями будите. А вы идите, — он кидает неприязненный взгляд на Сеню, — я понял просьбу правителя и всё сделаю… а завтра у нас праздник.

— Анька, ты что ли, — не верит Вагиз, — сама пришла?

— Уймись, — строго глянул на него старец. — Илюшу привяжите к алтарю, да так, чтобы Хримус его видел, прямо перед его глазом, а мне с гостями необходимо поговорить.

Старец Харитон жестом приглашает их пройти в глубину мрачного грота и предлагает сесть у высохшего пещерного органа. Затем долго смотрит на людей, выворачивая их души наизнанку, прессуя сознание и заставляя их выть и стонать от умопомрачающего ужаса.

— Кто вы, дети мои? — старец внезапно опускает взгляд и, люди испытывают настоящее блаженство от доброго и мягкого старческого голоса. — Зачем решили предать своего правителя? — с такой же мягкостью произносит он.

Игнат встрепенулся, смахивает пот с неухоженной бороды, смотрит с огромным почтением на сгорбленную фигуру немощного старца, который одним лишь взглядом может перекрутить все внутренности и размазать людей на пыльном полу.

— Разве он правитель, — хмыкает Игнат, — такого и предать не зазорно.

— А каким он должен быть в твоём понимании? — в смирении склоняет голову старец Харитон.

— Он должен обладать нечто запредельным… как вы, — вполне искренне произносит Игнат, слизывая с губ струящийся с лица солёный пот и, дрожащими пальцами приглаживая бороду.

— Нет во мне ничего такого… запредельного, — слегка улыбается старец, — а то, что я умею делать взглядом, так это не моя заслуга, это Хримус даёт мне такую силу, поэтому я не правитель, а его тень. Но правители приходят и уходят, а тень остаётся, — туманно произносит он.

— Иметь такую тень, это счастье для любого правителя, — откровенно льстит Игнат.

— Хорошо сказано, — жуёт тонкие губы старец, — хотя это и лесть. — Но ты прав, я тень, но тень Великого Хримуса, а все правители обязаны преклоняться перед ним.

— Для меня это было бы большой честью и благом, — дико сверкну глазами Игнат, царственно вздёргивая бородой, окатывая брызгами пота старца Харитона. Но тот не поморщился, напротив, улыбка растягивает тонкие губы, заострённый подбородок вытягивается вперёд:- Вот какая твоя истинная причина предательства, царём хочешь стать, — утвердительно произносит он.

Игнат хотел было возмутиться, но неожиданно кивает. Старец подходит совсем близко к Игнату, Аня и Гурий моментально отползают назад, но Игнат упрямо смотрит на старца, ожидая свой приговор:- Ты будешь царём, — старец ласково проводит костлявой рукой по его голове, но лишь в том случае, если примешь Хримуса как своего бога.

— Я его принимаю, — истово крестится Игнат.

— Не так, по диагонали, — без злости поправляет старец, — Хримус всех осеняет… и павших богов тоже… он милосерден.

Тяжёлый гул проносится где-то глубоко под землёй, Игнат в испуге взмахивает бородой, в суеверном ужасе глядя на старца, ему кажется, это сам Хримус подаёт голос. Но удивительно, старец Харитон в недоумении озирается, он явно озадачен. Внезапно сильный толчок сбивает всех с ног, пол в гроте идёт волнами, кроша высохшие сталагмиты, пещерный орган покачнулся и змеится трещина, всё расширяясь и приближаясь к бьющемуся в конвульсиях Илье, привязанного на алтаре перед нарисованным глазом страшного Хримуса.

Следующий подземный толчок сбивает с ног старца, он падает перед трещиной и долго всматривается в темноту.

— Там ад? — Игната от страха так сотрясает, что крошатся зубы.

— Да… там ад, — шамкает старец, — но его не стоит бояться, там тепло. Если он разверзается, значит на то воля всесильного Хримуса.

Зеки с воем отползают от ширившейся трещины, но не могут прорваться к выходу, лезут на стены, чтобы не упасть в ужасный провал. Аня вскрикивает, пытается вспомнить молитву, но старец с яростью шикнул на неё, плюща смертельным взглядом.

Землетрясение как началось, также внезапно заканчивается. Трещина вплотную подошла к алтарю и, словно окружило его. Илья с безумством обречённого дёргается, глаза в красных пятнах от многочисленных кровоизлияний, из сшитых толстой нитью губ прыскает алая кровь и капает в замерший, словно в ожидании провал.

Внезапно старец что-то видит в глубине, быстро встаёт и отступает назад, бормоча странную молитву.

— Что там? — прерывистым голосом, всё ещё пребывая в ужасе, спрашивает Игнат.

— Хримус решил принять жертву сейчас… царь, — старец без насмешки делает ударение на последнее слово. — Помолимся всесильному Хримусу, — старец Харитон крестится по диагонали.

Сначала неуверенно, затем и все начинают креститься, вслушиваясь в жуткие шорохи, доносящиеся из глубин замершей трещины.

Внезапно толстая, словно в сучках и паутине рука, появляется из трещины, делает взмах, с грохотом шлёпает о камни, пальцы, вооружённые острыми когтями царапнули поверхность и из трещины просовывается ужасающего вида подземный монстр. Его белые с красными огоньками в центре глаза сталкиваются с взглядом старца и, словно начинается поединок. Старца Харитона начинает сотрясать, тонкие губы шевелятся в молитве, на лице появляются многочисленные капельки пота.

Монстр с неудовольствием рыкнул, шумно вдыхает воздух в сплющенные ноздри, чует кровь, медленно оборачивается и видит на алтаре привязанного человека.