Влад Савин - Белая субмарина

— Принято, — подвел итог «аристократ». — А что решим с Испанией? Каудильо бесится. Требует от нас всего лишь компенсации за утопленное корыто. Грозит, что в противном случае не станет противиться требованию фюрера пропустить немецкие войска к Гибралтару.

— «Кузены» точно ни при чем?

— Клянутся, что да.

— Тогда это однозначно гунны, — заявил военный. — Ради алиби утопили свой же груз, а заодно и корабль своего союзника, взамен надеясь получить Гибралтар, а значит, все Средиземное море. Что теперь будет с нашей тунисской армией, черт побери!

— Теоретически, это могла быть и ошибка, — сказал «аристократ», — неуместная инициатива какого-то немецкого или итальянского командира субмарины. Не только у ребят Локвуда есть привычка сначала стрелять, после смотреть.

— «Канариас», — усомнился военный, — это уже явный перебор.

— Могли принять за британца, тип «каунти».

— Это имеет значение? — спросил «ковбой». — Короче, каудильо нужен нам, или…

— Вообще-то может понадобиться, — заметил толстяк, — в ситуации как тогда, с транспортными самолетами. Может, уступить ему старых эсминцев по весу? Не жалко!

— Излишне. Каудильо не настолько глуп, чтобы не понимать, что продолжение его политики в данном направлении обязательно будет носить фатальный для него характер, — отрезал «аристократ». — Он просто пытается стребовать с нас хоть что-то. Зачем нам платить за его невмешательство даже металлоломом — если мы получим это и так?

— Вопрос последний: что происходит на севере? — сказал военный. — Насколько достоверна информация, что русским удалось создать оружие, сместившее в их сторону соотношение сил на море?

— Если не брать в расчет гипотезы и слухи, то русские всего лишь построили большую подводную лодку с турбинами Вальтера. Аналогичные корабли строятся и в Германии.

— А у нас?

— Кораблестроительное бюро ведет работу над проектом.

— Медленно и плохо! Если этот тип субмарин так хорош, то мы не можем упустить первенство.

— Заказ?

— Решим в рабочем порядке.

— Джентльмены, по этому вопросу нам очень желательно получить более полную информацию. Если русским удалось придумать что-то новое, мы, естественно, не можем остаться равнодушными. Потребовать, купить, получить в обмен, или же… Насколько мне известно, в России сейчас находится наша разведывательная миссия, под прикрытием писак?

— У этой миссии были и другие задачи, — заметил «аристократ». — Наблюдение за всем русским фронтом. Сейчас в главной базе русских на севере, в Молотовске, находится лишь один наш агент. Но донесений от него, кроме известных вам, пока не поступало.

Джемс Эрл, капитан ВМС США, по документам — корреспондент «Чикаго трибюн».

Молотовск, военно-морской госпиталь, этот же день.

Как голова болит, о-о-о! Точно, сотрясение…

Но это уже вопрос принципа! И неприятно, когда из тебя безнаказанно делают дурака и на репутации, а значит и карьере, ставится жирная клякса. А вот успех в конце спишет и грехи в процессе. Короче, выяснить подробно, что это за очень большая русская подлодка и куда она делась.

Может, все представленное было инсценировкой? Нет, сложно поверить, что русские при общей нехватке ресурсов в войну отважились построить столь масштабный макет, ведь что-то большое в доке стояло, я ясно видел! И хотя я слышал, в СССР жизнь ценится дешево, Сталин вполне мог списать сотню-другую своих нижних чинов ради сохранения секретности — но химия была настоящей, я чуть вдохнул, и валялся в этом же госпитале больше месяца! И до сих пор задыхаюсь, как астматик, стоит мне двигаться чуть активнее. А кстати, что это было? Не могу сказать, поскольку не химик. Черт, надо было как-то взять пробы для анализа! Хотя, если лодка базируется здесь, то как ее снабжают и заправляют? В отдаленной части военного порта или прямо на территории завода, если проект экспериментальный, в процессе доводки?

В любом случае, следы надо искать на заводе. Куда я и отправился, лишь выйдя из госпиталя. Русские власти не препятствовали, потому что я опоздал. Док был пуст, лишь вчера из него вывели «Шеер» с уже установленным новым валом. Тут большая подводная лодка стояла, где она?

Русские в самом деле такие тупые или притворяются? Меня не пытались куда-то не пустить, активно препятствовать (попробовали бы!). Они всего лишь делали вид, что не знают или не понимают, о чем речь. Я убил на расспросы несколько дней! Наконец мне шепнули, с опаской оглядываясь по сторонам, что очень большую подлодку отбуксировали в дальний затон, во избежание заражения. И теперь там спецтюрьма НКВД, где смертники-штрафники очищают лодку от химии. Всех с завода, кто плохо работает, посылают туда, и пока никто живым не вернулся! Эта безжалостность вызывает и ужас, и восхищение: начинаешь понимать, отчего русский политический строй показывает иногда просто чудеса эффективности. Он совершенно не требует обеспечивать интересы личности там, где существует общая цель. Издержкой является чрезмерный расход человеческого материала — но при русском многолюдстве и малой цене их необученного человеческого ресурса это терпимо.

Но где же все-таки подлодка, спрашивал я. Ну это не к нам, мистер, ни флот, ни завод к этому отношения не имеют, это все НКВД, отвечали мне. А от них лучше держаться подальше и лишних вопросов не задавать! Вот только не мне, я же американский журналист — лицо неприкосновенное! В самом начале я действительно был репортером в родном Фриско. Затем на меня обратили внимание парни из военно-морской разведки, и я как-то незаметно оказался сначала на подхвате, а затем и в штате этой конторы. Однако профессиональные навыки остались и не раз оказывали мне услугу. Или совсем наоборот, как тогда в Китае в тридцать девятом… но не будем о плохом.

Считается, что разведчик должен быть незаметным. Таким серым мышом, обывателем, законопослушным до одури, кто на виду старается быть как все, а по ночам стучит на ключе шифровку в центр или пробирается с динамитом на вражескую базу. В цивилизованных странах так оно и есть, но вот в странах варварских и диких, как Китай или Россия, роль богатого путешественника-иностранца гораздо эффективнее. Хотя бы потому, что обладает большим социальным статусом, а значит, свободой действий. А также оттого, что там белый человек и так лицо очень приметное. Кстати, когда-то я был уверен, что русские — это не белая раса, а монголы, пока в Шанхае не увидел представителей их высшего класса, дворян-эмигрантов. Один из них учил меня русскому языку и аристократическим манерам заодно.

Можно, конечно, и в дикости быть незаметным. Классика — это история Вамбери, девятнадцатый век, то ли Хива, то ли Бухара, ну в общем, где там британцы воевали с русскими? Человек, посаженный дикарями в яму, так виртуозно ругался по-арабски и на память цитировал Коран, что глупые азиаты поверили, что он действительно их святой, «хаджи», и отпустили Арминия Вамбери, майора британской разведки. Но это работа штучная, скрупулезная, доступная лишь британцам. Мы же, американцы, предпочитаем не развязывать узел, а сразу его рубить. И потому лично мне больше нравится работать по второму варианту, который вполне возможен и в Европе: Франция, сорок первый, глава местного Сопротивления, граф и промышленник, устраивает прием на собственной вилле, где присутствуют и немцы, а в задней комнате «коммерсант из Аргентины» беседует с кем надо (это был не я, но я того парня знал)…