Георгий Миронов - Ошибка предсказателя

– Это совершенно безопасно, – пояснил летчик сидевшему на месте второго пилота Станиславу Чижевскому. – Плато ровное, как лист бумаги. Только какому идиоту взбредет в голову на нем писать?

– Можно не писать, можно чертить. Но мысль ваша понятна, – рассмеялся пассажир.

Летчик был французом, авантюристом, оставшимся в Африке после окончания службы в иностранном легионе, и его французский можно было понять с трудом.

– Тут месяцами болтаешь только с африканцами, – пояснил летчик пассажиру, – а они говорят на таком ужасном французском…

– В Яунде меня встречает один местный… Так он по-французски говорит лучше, чем Оноре де Бальзак и Густав Флобер вместе взятые.

– Не знаю, но не поверю, пока не услышу.

– Мы можем подняться чуть выше?

– За ваши деньги, месье, мы можем подняться к солнцу или опуститься на эти белесые полоски на плато…

– Вот я и хочу понять, что это за полосы. Если смотреть с такой высоты, то похоже…

– На большой ковш…

– Созвездие, на которое похож этот рисунок, так и называется: созвездие Большого Ковша. А раньше оно называлось созвездие Большой Медведицы. Люди в старину обожествляли животных. Скажите, если спуститься ниже, фигура станет видна более отчетливо?

– Навряд ли… Сверху виден весь рисунок, а если ниже – четкость будет больше, но зато всю фигуру не отследить.

– А если я завтра пошлю сюда бригаду на машинах, чтобы они эти рвы (там наверняка глубокие траншеи, иначе мы их не видели бы с такой высоты) прокрасили жидкой краской, белой или красной, смогли бы вы с самолета корректировать их работу?

– Заказов в это время года мало. Сезон сафари прошел. Работа пыльная, но за деньги чего не сделаешь – тем более, в Африке…

– Думаю, завтра утром я сумею прислать на плато бригаду маляров.

– Парни из заповедника не будут препятствовать? Окружающая среда, экология и прочая ерунда…

– Плато мой эксперимент вреда не принесет. А на деньги, что я переведу заповеднику, они смогут сделать много полезного для природы.

– И то верно.

– Когда закончите работу, позвоните мне, и мы с вами полетим в центр плато вдвоем. Хочу проверить одно свое предположение.

– Это насчет того, что древние африканцы писали на плато Камерунского плоскогорья письма Богу? Я бы на это деньги не выкидывал.

– Не верите в это?

– В то, что могли писать такие письма? Может, и поверил бы. Но в то, что Бог их знаки с небес разглядел, сильно сомневаюсь.

– Почему?

– Ну, даже если разглядел – а что дальше? Он же всем, кто сигналы SOS посылает, старается помочь. Ведь так?

– Так.

– А много он этим африканцам помог? Голод, бедность, болезни. И никакого просвета. Конечно, когда сюда пришли европейцы – жить стало получше… Но нет, не дошла молитва до Бога.

– А говорят, Бог даже спускался на огненной колеснице на плато в центре Камерунской гряды.

– Ходят такие легенды среди малограмотных людей. Ну, допустим, спускался. А чем помог? Опять-таки, ничем.

– У Бога время течет медленнее, чем у людей. Может, на разведку спускался?

– Ага, значит, спустился, разведал, и улетел на небо. Сколько ждать после этого помощи? Я не очень хороший человек. Много грехов на моей совести. Воевал, убивал, грабил, насиловал… Теперь, хотя и не верю в бога, но молюсь. Грехи замаливаю. Вот с позиции мерзавца, хотя бы и бывшего: хорошо так поступать? Тебе эти парни посадку расчистили, обозначили, а ты прилетел, поглядел и решил: в других местах люди похуже живут, им и помогу. А с этими что? Они же надеялись…

– Держи сотню евро.

– 3а что? Рассказ мой понравился?

– За идею. Насчет того, что посадочную полосу обозначили…

…Аэропорт на окраине Яунде, столицы Камеруна, чем-то неуловимо напоминал аэропорт «Бесовец» под Петрозаводском. Чисто, уютно, пальмы в кадках в зале ожидания и чистые туалеты. Что и в городах нынче редкость. Впрочем, Чижевский рассмотреть аэропорт толком не успел: его встречал министр строительства Республики Камерун господин доктор Мгунбе Мгунабе Манда.

Выпускник Московского инженерно-строительного института, он написал пять лет назад вполне приличную дипломную работу об инвестировании средств в строительство мостов в Северо-Западной Сибири. Судя по улыбке на большом темно-черном (если есть такой цвет) лице, он сохранил воспоминания о мудрых советах профессора Чижевского, и по сей день активно использует знания, полученные в Москве, в своей повседневной работе.

В машине, которая приняла поджарое тело русского профессора прямо у трапа самолета, Станислав Чижевский рассказал о своем замысле, свежих предположениях и планируемом эксперименте.

Прямо из машины Манда позвонил своему помощнику и распорядился завтра утром отправить бригаду маляров с радиосвязью, позволяющей корректировать их работу с самолета.

– Если они сделают эту работу в первой половине дня, то есть обозначат траншеи, образующие видимый с высоты рисунок большого ковша, то во второй половине дня, когда спадет жара, я сам смог бы вылететь на плато.

После этого разговор резко ушел в сторону приятных воспоминаний камерунского министра о русских девушках, русской водке и неимоверном количестве макарон, которые варились в общежитии в больших алюминиевых кастрюлях и служили основной пищей студентов от стипендии до стипендии.

Разумеется, от шикарного ужина в лучшем ресторане Яунде отказаться не получилось.

– Понимаю, как при столь острой и разнообразной национальной пище тебе было тоскливо жевать серые макароны…

– А, ерунда. Зато в Москве была Танья, – ответил министр, и в глубине его больших глаз начали созревать слезы…

Постепенно разговор удалось перевести с ностальгических всхлипываний министра на темы русской зимы и русских девушек к интересующим Чижевского рубинам.

– Ювелиры Камеруна, – начал Чижевский, – миру не известны. По крайней мере огранкой рубинов у вас не занимаются.

– И правильно делают. У голландцев это получается лучше.

– Но с давних времен представители местных племен отменно резали по твердому драгоценному камню – сапфиру, рубину. Я видел в музее немецкого города Карлсруэ рубин, на котором была выгравирована голова воина из племени банту-тау.

– Я как раз и происхожу из этого племени: среди банту наше племя самое древнее, самое умное, самое талантливое, самое…

– Достаточно, дружище. Я смотрю на тебя, вспоминаю, как ты сдавал экзамен по макроэкономике, и понимаю, откуда начнется возрождение Африки. Но радиоуглеродные исследования камня позволяют предположить, что резьба сделана в III веке н. э. Ваше племя такое древнее?

Министр на мгновение задумался и уверенно ответил:

– Такое.

– Сюда я прилетел из Вены. Там в Культурно-историческом музее я видел сапфировое распятие…