Влад Савин - Лениград - 43

Я призываю Америку, как самую сильную нацию, вершителя судеб мира, не повторять ошибок Гитлера! Нельзя воевать с русскими, как с единым целым! Сначала разложите, разделите их изнутри, умелой политикой и пропагандой. Найдите опору в дружественном вам слое, прежде всего интеллегенции, которая в советской реальности лишена всего, она станет вашим верным союзником и проводником ваших идей. И берите себе все, оставьте нам лишь нашу маленькую «швейцарию», по месту компактного проживания русского народа, скажем, в радиусе сто-двести километров от Москвы. Этого хватит для сытого проживания истинно духовного русского народа, хранителя давних традиций и культуры. А судьбой прочих миллионов быдла можете распорядиться по собственному усмотрению, хоть выморив в резервациях, как своих индейцев.

Ведь лучше жить в малом числе, на малой территории, но в свободе — чем быть рабами в огромной жестокой Империи, где «служение», «тягло», почитается выше прав и интересов отдельной свободной личности?

Я призываю вас, не тяните! Помните, что каждый день в нашей несчастной стране умирают истинно великие люди, так и не дождавшиеся освобождения. В лагере я знал еще одного, русский самородок, поразивший меня своим талантом, глубиной и остротой своих суждений, у него было готовое, свое, оригинальное мнение на каждый поставленный вопрос. И такого человека, на мой взгляд, достойного быть депутатом Государственной Думы (если этот орган власти, существующий при последнем царе, будет когда-либо воссоздан) сталинские палачи не просто гнобили в лагере, а использовали в бесчеловечных медицинских экспериментах, необратимо подорвав его бесценное здоровье, а после кинули умирать «доходягой» — открыто говоря, «ну когда же ты подохнешь, на свободу тебе все равно не светит».

Звали его Теодор Троль. Я призываю вас, народы Америки, и всего свободного мира, придите и оккупируйте нас, чтобы спасти если не самого Троля, то таких как он.

Все началось с пакета, доставленного спецкурьером. Что вам известно о влиянии гамма- и нейтронного излучения на живой организм? Какие есть меры профилактики, и лечения вредных последствий? Жду от вас подробный доклад — подписи, член ГКО Берия, нарком ВМФ Кузнецов, и последним, начальник Главного Медицинского управления флота. А такие приказы положено исполнять точно, в срок, и без обсуждения.

Известно было очень мало. Все же основные интересы науки тех лет лежали несколько в иной области, рентгеновское излучение, это совсем иное, а гамма-лучи, не говоря уже о нейтронах, были большой экзотикой, и мощного искусственного источника их просто не существовало. Ранняя смерть многих ученых, занимающихся исследованием радия и ему подобных минералов, позволяла предполагать, что эти лучи оказывают чрезвычайно вредное влияние на биологические объекты — но в настоящий момент эта проблема беспокоила лишь немногих энтузиастов межпланетных полетов, читавших труды Цандера и «Звезду КЭЦ», то есть такого отдаленного будущего, что в суровое военное время не стоило о том и говорить. И Георгий Артемьевич честно изложил на бумаге все, известное науке, отправил ответ в Москву, и благополучно забыл бы о нем за кучей насущных проблем.

Забыть не дали. В Киров, куда была ВМА эвакуирована из Ленинграда, прилетел Сам, Лаврентий Палыч Берия, причем именно по душу профессора Зенгенидзе. Никакого неудовольствия скудостью доклада однако, не проявил, а сначала разговаривал вроде бы ни о чем, как о деталях биографии Георгия Артемьевича, без всякого сомнения известных всемогущему главе госбезопасности. Будто присматривался, изучал в личной беседе, что за человек. И наконец сказал — было бы лучше, если бы вы, товарищ Зенгенидзе, в ответ на мой запрос, прислали бы мне вот это. Только простите, сначала подписку о неразглашении. И вы все забудете, если решите мое предложение отклонить!

Предложение, не приказ? Это становилось даже любопытным. Георгий Артемьевич открыл папку со штампом «Сов. секретно», и через минуту забыл обо всем на свете. Этого просто не могло быть — никто в мире, насколько известно, не продвинулся настолько в радиобиологии, чтобы получить такую информацию, с количественными расчетами, данными биохимии, клинической картиной наблюдений. По крайней мере, этого точно не было до войны — и казалось невероятным, чтобы кто-то сумел совершить такой скачок за два года!

— Откуда это?

— Вы откроете, Георгий Артемьевич. Если примете мое предложение возглавить работу по этому направлению. Очень перспективная работа, имеющая огромное значение для СССР. Вот только простите, с секретностью высшей пробы. Так что с мировым признанием — придется подождать. И очень может быть, что надолго — по причине огромного оборонного значения.

— Простите, товарищ нарком, странно слышать это про медицину, спасение человеческих жизней? Я приму ваше предложение, но мне хотелось бы знать подробнее.

— Георгий Артемьевич, вы слышали, что при распаде атомного ядра теоретически можно извлечь огромное количество энергии? И несколько килограммов атомного вещества может заменить эшелон цистерн с нефтью? Так вот, это не фантастика Беляева, такие работы активно ведутся в Америке, Германии, и у нас. Но оказалось, что при работе атомного котла возникает губительное излучение, крайне опасное для всего живого — больше того, под его воздействием, посторонние материалы, и самого «котла», и окружающей среды, сами начинают излучать. В то же время, некоторые вещества, как например свинец, сталь, бетон, это излучение ослабляют. Эту проблему будут решать товарищи физики, вам же будет другая задача — что делать с людьми, которые уже получили опасную дозу? Как их лечить — и возможно ли какими-то мерами, например медикаментозными, снизить восприимчивость организма к излучению? Я предлагаю вам место ответственного за медико-биологическую часть советского Атоммаша. Поскольку сам я отвечаю перед Правительством СССР и Коммунистической Партией за весь атомный проект целиком.

— Когда приступать к работе? И я так понял, что все бюрократические формальности будут улажены?

— Уже улажены, Георгий Артемьевич, только подписать. Первой вашей задачей будет собрать эффективную и надежную команду, кого вы берете с собой — пока что медицинскую часть программы тянул на себе по сути один человек, который кстати и дал мне это Наставление, что вы прочли — но он не может взвалить на себя полностью эту нагрузку, поскольку у него штатных обязанностей хватает, корабельного врача.

— Корабельный доктор написал то, о чем не знаю я?