Константин Арий - Олимпиада-80

Начинало вечереть. Солнце уже наполовину скрылось за крышами домов, бросая последние прощальные лучи во двор. Мамы и бабушки, вставали со скамеек и, попрощавшись с подругами, расходились со своими детьми по квартирам. Из окон начали раздаваться громкие оклики родителей, зовущих детвору домой. Мимо прошла группа подростков с футбольным мячом в руках, бурно обсуждающих прошедший матч; прощаясь друг с другом, они потихоньку разбредались по своим подъездам. Во дворе становилось все пустыннее.

На одной скамейке с Максом, облокотившись на свою клюшку, сидел седой старик, живыми с радостными искорками глазами, смотревший на резвящихся детей. Он слегка улыбнулся, как будто вспоминая что-то приятное и задумчиво, вероятно обращаясь к Максу, а может и просто куда-то в пустоту, произнес:

— Никогда не сжигайте мостов в детство, вне зависимости от того кем вы станете и как проживете жизнь, это будут ваши самые теплые воспоминания в старости…

Он хотел произнести еще что-то, но подбежавшая к нему маленькая девочка в цветном ситцевом платье и двумя розовыми бантами на голове, быстро заверещала «Уже поздно, дедушка, пойдем домой», прервав все его рассуждения. Старик нежно взял внучку за руку и они неспешно скрылись за кустами акации…

Утро нового дня Макс встретил прогуливаясь по Ботаническому саду МГУ. Глубоко вдыхая свежий утренний воздух — настоящую роскошь в центре огромного мегаполиса, — он неспешно осматривал окрестности.

Слева высились стройные ряды лиственниц. Одна из них, по легенде, была посажена самим Петром I. Справа стояли вековые дубы с широкими мощными стволами и изогнутыми ветвями, а невдалеке виднелся заросший зеленью водоем с плавающими на воде кувшинками.

Макс добрел до развилки. Немного постояв, засмотревшись на причудливо переплетенную временем непролазную стену кустарника, он свернул в сторону, туда где вымощенная гранитными плитками тропинка петляла дальше среди деревьев. Он вышел на опушку. Похоже, здесь было настоящее цветочное царство — за высокой стеной деревьев Макс обнаружил длинные ряды аккуратных клумб, пестреющих всеми цветами радуги. Здесь были голубые и нежно-розовые фиалки, светло-желтые пионы, ярко-красные розы и белоснежные бутоны тюльпанов, готовые вот-вот распуститься, как только солнце обогреет их своими лучами. Макс зачарованно осматривал открывшуюся ему красоту и наслаждался волшебным переплетением запахов, исходящих от клумб.

Вот отсюда ему уходить совершенно не хотелось, и Макс, широко зевая от внезапно набежавшей сонливости, взглядом стал искать скамейку. Он прошел вдоль длинного арочного свода, густо заросшего плющом, но к своему сожалению не обнаружил ни одной скамьи. Печально вздохнув, Макс бросил грустный взгляд на изящные клумбы. Легким стоном в коленях начинали ныть от усталости ноги. Макс медленно побрел вперед по тропинке.

Он вышел к нескольким оранжереям, сделанным из прозрачного оргстекла. Дверь одной из них была открыта, а в проходе стоял мужчина, внимательно осматривающий какой-то цветок у себя в руках и задумчиво потирающий бороду.

Стараясь не привлечь внимания цветовода, Макс осторожно пошел дальше.

— Молодой человек! — внезапно раздался голос за спиной Макса. — Молодой человек, подождите. Подойдите сюда, будьте так любезны.

Макс подошел к цветоводу. Им оказался старик с пышной аккуратно постриженной бородой. Рядом с ним стояли несколько тачек с груженными на них экзотическими цветами.

— Молодой человек, у меня к вам есть огромная просьба, — обратился к Максу старик, — мой ассистент не пришел, а эти тачки нужно отвезти на склад, но мне уже тяжело. Вы меня понимаете?

Макс согласно кивнул головой.

— Ну и прекрасно, — обрадовано сказал старик, — пойдемте я вам покажу куда их следует отвезти.

Макс взялся за ручки одной из тачек и пошел вслед за цветоводом.

— Эти цветы сегодня будут вручать победителям, — обернувшись к Максу пояснил старик. — В этих оранжереях выращиваются самые лучшие цветы, только для Чемпионов.

— Да, я видел, у вас очень много клумб, — согласился с ним Макс.

— Клумбы? Да, клумб у нас очень много, это ведь Ботанический сад. Кроме того, спортсмены должны быть завалены цветами, я уверен, это будет самая цветочная Олимпиада в истории. А вот этот экземпляр, — старик с гордостью показал экзотический цветок, словно переливающийся всеми цветами радуги, — я вывел лично, специально для победителей, он будет вручаться самым лучшим. Я назвал этот сорт орхидеи «Райский цветок», правда название пока не утвердили.

Они дошли до небольшого каменного домика. Макс прислонил тачку к стене.

— Пожалуйста, идите, молодой человек, и привезите остальное, а я вас здесь подожду, а то ходить в моем возрасте уже затруднительно, — попросил старик.

Макс сделал еще несколько ходок, и вскоре все тачки были у склада. Старик удовлетворенно осматривал груз.

— Спасибо вам, молодой человек, — оторвавшись от цветов, крепко пожимая руку сказал старик.

— Не за что, — Макс пожал ему руку в ответ и пошел дальше.

Он дошел до широкой аллеи, засаженной высокими липами. Сзади высился высокий шпиль главного здания МГУ. Макс плюхнулся на стоящую рядом скамейку, вытягивая ноющие от усталости ноги.

Изредка по аллее проходили ученые, с отрешенным задумчивым взглядом смотрящие перед собой и спешащие в свои лаборатории. Иногда они вели друг с другом высокоинтеллектуальные беседы, обсуждая что-то только на им понятном языке научных понятий.

Пригретый пробивающимися сквозь деревья лучами солнца; Макс удобно развалился на скамейке. «Светло, тепло и мухи не кусают» вяло подумал он, жмурясь от удовольствия.

Так он сидел минут двадцать, а может быть и больше, пока наконец не открыл глаза. Прямо перед ним на сером асфальте лежала кем-то оброненная фотография. Макс поднял ее.

На фотографии была изображена панорамная съемка Москвы, сделанная со смотровой площадки Воробьевых гор. Надпись на ней гласила: «Семь сестер». Макс, удобно развалившись, с удовольствием стал разглядывать панораму.

На этой панораме прекрасно видны все семь высотных зданий, «семь сестер», построенных по приказу Сталина. Когда-то эти высотки должны были служить мощным, грандиозным символом победивший в войне страны. Сейчас они — один из архитектурных символов Москвы.

Гостиница «Украина», одна из «семи сестер», соседствует с Останкинской телебашней и Домом Советов. Здесь же видна Останкинская игла.

Жилой дом на Площади восстания, еще одна «сестра», выглядывает из-за здания, напоминающего своим видом раскрытую книжку — оригинального решения советской архитектуры. Перед зданием расположился Новодевичий монастырь с виднеющимися из-за деревьев золотыми куполами, отблескивающими лучи утреннего солнца.