Александр Прозоров - Освободитель

Воительница вскоре вернулась, держа ладанку на тонкой веревочке. Голландец бросился к ней:

– Говори быстро, чем он славен, этот Жан, и почему Мудрый? Где воевал, с каким успехом, против кого, какие рати водил?

– Ему двадцать пять лет. Известен тем, что заключил воинский союз со всеми, кто только есть во Франции: и с королем, и с англичанами, и с арманьяками, и с бургиньонами… Но при том ни разу ни с кем и ни за кого никогда не воевал. Всегда от такой необходимости уклонялся, не нарушая вместе с тем своих договоров.

– Ушлый малый! – восхитился Егор. – Как ему «темную» до сих пор еще не устроили?

– Его отец известен тем же и часто выступал как посредник.

– Я же говорил! – щелкнул пальцами барон. – Никакого боевого опыта… Раз так, будут действовать прямолинейно, бить прямо и в лоб. Если в лоб – лучшие бойцы встанут в центре, слабые по краям. И это хорошо. Слушайте меня, бояре! Первой атакой идем до конца прямо, за полста шагов расходимся и сносим их фланги. И у нас сразу появится численное преимущество. После того разворачиваемся и тараним середину. Наденьте на Изабеллу второй поддоспешник и еще одну панцирную кольчугу, и дайте латные перчатки. Ее будут бить все, кто только дотянется. Императора ставим в четвертый ряд четвертым слева.

– Почему сзади? – возмутился Егор.

– Здесь кто командир?

Вожников фыркнул и смиренно поднял руки.

– В двух бронях я не смогу сражаться! – мотнула головой Изабелла.

– Ты наша дама, – преклонил перед ней колено наемник, взял за руку и коснулся губами пальцев. – Ты наш платок на плече. Ты наше знамя. Так будь им! Подними его над нашим преданным полком.

– Хорошо, – улыбнулась ему воительница, и Вожников внезапно ощутил слабый укол ревности.

– Проверяем снаряжение! – поднялся барон. – Ремни, подпруги, нагрудники, ножны, щиты. Все! Мелочей не бывает. У нас не больше четверти часа.

Вскоре от рыцарского построения герцога отделился небольшой отряд.

– По коням! – крикнул ван Эйк, и полусотня ведьмы двинулась навстречу противнику.

Шевалье Изабелла, удерживая одной рукой полосатое знамя, проехала по широкому кругу, показывая всем ладанку с мощами святого, потом демонстративно надела ее на шею, отвернула к своим и въехала примерно в середину строя.

– Все помнят, что нужно делать? – привстал в стременах барон. – Тогда вперед!

У него эта схватка не вызывала ни малейшего трепета. Очередная драка, одна из многих сотен. Просто работа.

Бояре с громким звяканьем опустили личины, черные всадники загрохотали забралами, и отряд стал быстро набирать скорость, ровно держа строй – каждый ряд стремя в стремя, хрипящие лошади вытянули морды, словно по ниточке.

Бретонцы такой четкостью похвастаться не могли, их отряд был, скорее, рыхлой толпой, многочисленной у середины и редкой по краям.

Три сотни шагов. Переходя с рыси на галоп, «ведьмины» воины дружно опустили копья.

Герцогский отряд последовал их примеру, и…

Черные и сверкающие всадники отвернули в разные стороны, проходя мимо вражеского центра по скользящей, и передовые всадники, нанося удары по два-три копья в каждого противника, легко вышибли из седел по семь-восемь врагов с каждой стороны, опрокинули чужих лошадей и, потеряв сами по одному человеку из-за споткнувшихся скакунов, промчались дальше. Развернулись, снова смыкая строй, пропуская оставшихся без копий товарищей в середину, снова разогнались в галоп, опустив рогатины.

Бретонцы, несясь навстречу, сильно отклонили свои копья, готовясь колоть расходящегося в стороны врага – но только понапрасну открыли свои тела. Полусотня вошла в самый центр их отряда, в самую гущу – копья в копья, щиты в щиты. От стремительного столкновения лошадиных туш всадники поднимались на дыбы и опрокидывались, оглушительно трещали древки и кости. Заорали умирающие люди и заржали скакуны, везде внезапно стало невероятно тесно – Егор вдруг понял, что уже дотягивается до ближних рыцарей, качнулся и ударил одного рогатиной, вкладывая в удар всю силу и еще не до конца потерянную скорость. Наконечник пробил кирасу, примерно на ладонь ушел в глубину. Вожников выдернул копье, попытался достать другого, но безуспешно.

Давка стала ослабевать. Те, кто удержался в седлах, разъезжались, искали врагов, сходились в схватках. Сеча распалась на одиночные поединки. Егор тоже отъехал, поворачивая коня – и вдруг увидел, что прямо на него несется какой-то красавец с синим высоким плюмажем. Вожников едва успел вскинуть щит, от сильнейшего удара опрокинулся на спину. Древко мелькнуло над лицом и… И ничего – он усидел!

– Ах ты гаденыш! – Егор повернул коня, помчался встречь врагу, тоже развернувшемуся и разгоняющему коня. Щит с рысью на задних лапах, направленное в грудь копье, летящее ровно и уверенно, как по нитке.

Ну да, само собой! Рыцарские турниры! В строю – толпа. Поодиночке – машины смерти.

Оставив надежду выбить врага из седла по правилам, Вожников опустил копье ниже, метясь в стремя, и качнулся набок, уходя с линии атаки, пропустил над головой наконечник пики, а выпрямляясь перед самой сшибкой, высоко поднял щит. Окантовка врезалась в острое забрало, по нему скользнула вниз, в горло.

Хрясь! От щита полетела щепа, а рыцарь – кувыркнулся из седла.

– Есть!

Егор пролетел на рысях мимо поверженного врага, увидел чуть дальше бретонца, напавшего на боярина из дружины Даниила, налетел сбоку, нанизав на рогатину – и тут вдруг сильный удар по щиту едва не выбил ему руку из плеча и ссадил почти до самой задней луки. Князь удержался бы, но скакун взбрыкнул, и Вожников кувыркнулся в траву. Рядом рухнул сраженный боярин.

Великий князь скрипнул зубами, вскинул голову, но увидел лишь уносящегося дальше бретонца с огромным двуручным мечом. Егор поднялся на ноги, подобрал щит убитого товарища, вытянул саблю, пошел по полю боя, оглядываясь по сторонам. В седлах остались лишь с десяток всадников, что без копий кружили по полю, норовя подскочить незаметно, срубить, опрокинуть. Пеших бойцов оказалось больше, десятка два. Тоже рубились, как дуэлянты, один на один. И хотя имперских воинов пока еще оставалось больше, но в рукопашных схватках рыцари явно одолевали.

К Вожникову подбежал какой-то бретонец с торчащей из-под шлема рыжей бородой, начал кричать. Что именно – Егор не понял. Потом вдруг рубанул, еще раз. Вожников дважды подставил саблю и понял, что удары не такие уж и сильные, и потому третьего отражать не стал. Клинок хлестко щелкнул по пластинам бахтерца, соскользнул – а Егор в это время кольнул врага саблей снизу вверх под бороду. Бретонец захрипел, выронил оружие, схватился руками за забрало, но открыть его не смог.