Игорь Бусыгин - Игры богов

Олег потихоньку подошёл к Синеусу:

— До встречи, побратим, мне давно пора на «Чёрного орла», мои ребята там уже заждались. Посматривай за всеми, чтобы не напортачили.

А пир всё продолжался…

— Не спеши. Пока я пьян, я тебе ещё кое-что хочу рассказать, — Перун икнул, его затуманенные глазки превратились в щёлочки. — Что такое судьба? Это клубок ниток, а клубки бывают разные, кому достаются маленькие, а кому огромные, и в этом клубке — узелки, даже у нас, у богов они есть, каждый узелок — вестник смерти и вестник судьбы, как ты разберешься с этим узелком — никто не знает. Разрубишь узелок — смерть, но бывает и так, что ты не хотел его разрубить, помогают, а помощники бывают разные: от светлых богов, от чёрных, бывают помощники рангом пониже, а какой-то бог вякает из великой Вселенной, даже мне, местному богу Земли, — непонятно, кто он и откуда, да ладно, мне это долго рассказывать. Если же ты, проходя этот узелок, запутаешься, тебя ждёт серая, скучная, однообразная жизнь, жизнь клерка, чиновника или просто так называемого маленького человека, для них самое главное — виллы, балы, чревоугодие и прочие грешки, а редко — грехи. Ну, а если перескочишь через узелок… О! Тогда ты становишься приближённым к Чернобогу или к Дые, он, конечно немного получше. У них есть всё: власть, зачастую неограниченная, почитание народа, который они презирают и одновременно боятся. Они подхватывают идеи пророков, философов, создают на основе их идей новые религии, новые идеологии.

Перун немного помолчал, сделал глоток вина, со вздохом продолжил:

— У христиан это Иисус, у мусульман — Мухаммед, у коммунизма — Сталин, у нацизма — Гитлер, у разных прочих — Троцкий и Мао, этот список можно сделать очень длинным, но главное, чтобы ты понял суть. А самая сложная жизнь у тех, кто пытается развязать эти узелки, эти и есть настоящие творцы, неважно, кто они, поэты, ученые, художники, философы. Иногда, но очень редко, они тоже идут на соглашение с Дыей или с Чернобогом, но очень редко. Вот и ты, Олег, иногда обходил узелки, иногда их даже рубил, но это было очень-очень редко. Ну, а создает эти узелки — Творец или частички Творца, а частички — мы все: вы, люди, — в меньшей степени; мы, боги, — в большей. Это очень похоже на игру котёнка с клубком, сначала ему подкидывают клубок — судьбу (хотя Творец сам его и создаёт), поиграется с ним, размотает, а потом опять скручивает, так и появляются узелки в клубках, и неважно, чей этот клубок: судьба человека, бога, веры, цивилизации или галактики, ну а дальше сам додумаешься, времени у тебя свободного много, — Перун вяло улыбнулся. — А то из серьёзных занятий у тебя — пьянки да драки, вот и мысли в свободное от основной работы время.

Утром Олег вышел на рыночную площадь, не спеша прошёлся по торговым рядам, с видом знатока поговорил с купцами о ценах в Киеве, в Царьграде, пообещал в скором времени разобраться с пиратами, а под конец подошёл к багдадским купцам. Он долго рассматривал товары, приценивался, все купцы замерли в ожидании, они были готовы подарить великому конунгу всё, что он пожелает. Олег хмыкнул и спросил, ни к кому не обращаясь конкретно:

— Где Джафар ибн Яхья?

— Мы его сейчас вызовем, о султан счастья и удачи.

Двое слуг мгновенно сорвались с места и помчались так, что обогнали бы арабского скакуна. Пока Олег с умным видом щупал китайские ткани, рассуждал о червях, о пауках, о горных козлах, появился запыхавшийся Джафар.

— Приветствую тебя, о почтенный Джафар ибн Яхья.

— Привет и благословение господину Киева и великому конунгу викингов, да благословит тебя Аллах, о почтеннейший из всех почтенных!

— Джафар, нам надо с тобой поговорить, да так, чтобы чужие уши нас не услышали.

— Пойдём к водопаду, что называется ревущим.

— Джафар, ты сообщил в халифат то, о чем я тебя просил восемь месяцев назад?

— Да, о эмир джинов! Я передал всё, о чем ты меня просил, и через три-четыре дня тебя будет ждать эмир великого халифа Мухаммада ибн Сулаймана Али ибн Рассид, — купец низко поклонился.

— Тебе известно, что передал халиф эмиру для меня?

— Древние пророчества утверждают, что только ты можешь добыть меч пророка. Халиф собрал диван, сотни всадников помчались в разные концы света, чтобы узнать о тебе побольше. Узнать и пересказать халифу, и всё, что они про тебя узнали, привело великого халифа в восторг, и он сказал: если коназ добудет святой меч, он получит всё, чего он пожелает.

Ещё год назад на берегу фьорда Олег заложил судоверфь, построил сараи для сушки древесины, заложил несколько кузнечных мастерских, научил новгородских кузнецов, как находить залежи олова, железа, свинца и меди.

Даже тогда, когда шумно и весело пировали гости, работа на верфи продолжалась. Шум веселья доносился до верфи, где подготавливали корабли к спуску на воду славянские и датские плотники. По громадным оструганным сосновым брёвнам они выкатили на берег «Золотого орла».

Это было судно такое большое, что подобного ему ещё не видывали на Западе, да и во всём известном цивилизованном мире. Оно ходило и на веслах и на парусах, вмещая в себе триста человек, не считая гребцов, и все — воины. Четыре гордые мачты, двойной ряд вёсел. Скоро, совсем скоро только от его внешнего вида будет трепетать весь цивилизованный мир, его будут страшиться как сверхъестественного чудовища и трепетать даже за стенами городов. Обитатели Британских островов, Лондона и Йорка, Италии и Византии будут обращаться с мольбой о защите к разным богам, кто в кого верил, лишь только его грозный нос покажется на горизонте, а хлебопашцы и воины Скандинавии будут воспевать его в своих сагах.

Относясь с уважением и трепетом к этому гиганту, который строили по чертежам атлантов, Синеус приказал для его строительства привезти из Бирки знаменитого мастера — корабельщика Ивара, а помощником назначил новгородца Славомира. Ивар слыл колдуном и верил только в асов и с презрением относился к тем, кто верил в Христа. Синеус же верил и в Одина и в Перуна, тем более, что Олег встречался и с тем и с другим. Ну, а Христос… Вера в которого так усиленно насаждается… Это всё в будущем, да и то, это будущее зависит от Хельги, ну и немножко от него, от Синеуса.

Вот он и вызвал мастера, который слыл за человека, обладающего тайной заклинаний, заставляющих легко сгибаться ясеневые доски и придающих особенную силу и прочность судну, а самое главное — он разбирался до тонкостей в разных премудрых чертежах.

Работа кипела на «Золотом орле». Последние штрихи перед спуском корабля на воду… Так что мастер из Бирки едва поспевал следить за рабочими. Спеша дать какое-то указание, он шёл с одного конца судна на другой, как вдруг почувствовал, что кто-то берёт его за плечо. Быстро обернувшись, он радостно вскрикнул: