Алексей Вязовский - Эпоха Воюющих провинций

А вот и родственники пожаловали. У меня вновь дежа-вю. Опять отряд в красных доспехах, опять одиннадцать самураев, и впереди мощный мускулистый мужчина. Не гигант, как мой дядя, с располагающим, мужественным лицом, глубоко запавшими глазами и ранней сединой. Вот ты какой, Ёсиацу Сатакэ. Что я знаю о тесте? Жестокий и удачливый воин, самураи дали ему прозвище Демон Ёсисигэ. Несколько раз громил Ходзе, Яманоути и другие окрестные кланы. Под контролем две провинции — Хитачи и Симосукэ. Ежегодный доход больше трехсот тысяч коку. Богат, но ненавидит роскошь. Спит на простой циновке, подложив под голову седло. Аскет, фанатичный последователь бусидо. Женат, трое детей. Все — дочери. На одной из них, старшей — Тотоми, — я женат уже два года как. До этого я год провел в столице Симосукэ городе Мино, где мы, собственно, с Тотоми и женихались. Гуляли по красивым садам, читали друг другу стихи. Все это я выяснил, расспрашивая своего главного шпиона.

Кстати, о мацукэ. В самый последний момент, когда тесть с охраной уже спешивался, ко мне пытался пролезть Мураками. «Писатель» сделал попытку на ухо рассказать какую-то срочную весть о посторонних голубях в Эдо, которых перехватила его служба, о зашифрованных посланиях. Но мне было некогда.

Кланяемся с тестем друг другу, приглашаю пройти в замок. Там уже все готово для вечеринки. Немного раньше приходится начать, чем я думал, но у нас все готово. Гейши, сакэ, музыка. Мои генералы, главы семей знакомятся с людьми Ёсиацу, а мы с тестем присаживаемся отдельно на помосте и начинаем друг друга разглядывать.

Разглядывание затягивается. На узком лице Ёсиацу видно недоумение, переходящее в задумчивость. Тем временем пирушка набирает обороты. Наштукатуренные гейши исполняют групповой танец с веерами. Ловко подбрасывают их, ловят, кидают друг другу. Срывают бурные аплодисменты в виде стука руками по татами. Вокруг самураев суетятся слуги и премиленькие майко. Ученицы, на мой просвещенный взгляд, выглядят намного более привлекательно, чем гейши. Во-первых, на них нет париков. Во-вторых, я все никак не могу привыкнуть к выбеленным лицам и черным зубам. А на майко о-тяя явно сэкономила с косметикой. Учениц легко отличить от гейш. Пояс кимоно у них завязан спереди, что позволяет легко самостоятельно его развязать (понятно для чего). У гейш же сложный узел на широком поясе оби, свисающем до пят, завязан сзади. Кроме того, в волосах много заколок, шпилек, гребней с подвесками. Различается и цвет кимоно.

Следующий пункт программы — пантомимы. Гейши изображают небольшие смешные сценки из жизни города. Вот идет пьяный монах, он пытается помочиться, но падает на самурая, которого изображает барышня с двумя прутиками — длинным и коротким. «Самурай» виртуозно ругает «монаха», отталкивает от себя, а тот валится на «крестьянина» в круглой соломенной шляпе. А я-то и не заметил, что дамы пришли не с пустыми руками: у них с собой театральный реквизит. Опять бурный восторг, все хохочут и колотят ладонями по полу.

Слуги вносят еду и сакэ. Девушки тут же рассредоточиваются по клиентам. Нам с Ёсиацу достаются аж четыре гейши. Они наливают выпивку в маленькие, как наперстки, пиалы, разминают плечи, шутят и пытаются выведать секрет роллов. Моя кулинарная инновация уже известна по всему Эдо. В харчевню, которую я посетил, стоит очередь желающих попробовать новые блюда. Я отшучиваюсь, искоса поглядывая на тестя. Физиономия дайме еще больше вытягивается от удивления.

Насытившись и приняв на грудь, самураи опять требуют зрелищ. Гейши выбегают в центр комнаты и делятся на две группы. Всех присутствующих мужчин также заносят либо в правую, либо в левую команду. Начинается игра… «Крокодил»! Да, именно та самая молодежная игра, популярная в двадцать первом веке. Оказывается, и тут известна подобная забава, причем правила практически не отличаются. Девушки попеременно из правой и левой команд вытягивают из корзины бумажки со словами. Подруги переворачивают песочные часы, и гейша должна минут за пять показать, что именно было написано на листке. Произносить слово, показывать губами — нельзя. Отгадавшая команда получает бутон розы. Подвыпившие самураи с азартом бросаются в игру. Поднимается гвалт, то и дело слышится смех, выкрики.

Наших гейш, участвующих в «Крокодиле», заменяют ученицы. Мою шею готовится разминать совсем молоденькая девчонка лет пятнадцати-шестнадцати. Кукольное личико с широкими скулами, алые губки бантиком, карие глаза, темно-каштановые волосы.

Взгляд грустной и все повидавшей женщины. На щеках — ямочки, и это искупает все (например, невзрачную подростковую фигуру без волнующих дамских округлостей). Обожаю девушек с ямочками. Одета в простое белое кимоно с красным поясом. Пока все увлеченно следят за игрой гейш, знакомимся. Ученицу зовут Саюки. Ей пятнадцать лет, десять из которых она живет в окии Хисо. Девушка с поклоном начинает массировать мою шею и вдруг как от удара током отдергивает руки. Ее лицо краснеет от стыда, и она еще раз низко кланяется.

— Саюки! Что случилось? — Я с удивлением рассматриваю смущенную ученицу.

— Господин, у вас на шее, вот тут, — она трогает участок кожи рядом с правой сонной артерией, — бугорок. Это диза-ди.

Действительно, на шее есть небольшая, еле заметная выпуклость вроде желвака.

— И что? — Мы беседуем так тихо, что никто на нас не обращает внимания. — Что за диза-ди такой?

— Мой дедушка, — почти шепотом говорит Саюки, — учил меня в детстве искусству нинсо. В чайном домике я много практиковалась и теперь могу читать по лицам людей их будущее. И прошлое тоже. И мне очень страшно от того, что я увидела. Бугорок диза-ди, две треугольные морщинки над левой бровью и лопнувший глазной сосудик. Вы не Ёшихиро Сатоми, вы…

— Тихо! — Я быстро прикладываю палец к ее губам. Внутри меня все переворачивается от страха и напряжения. Еще никогда я не был так близко к провалу. Рядом увлеченно смотрит игру мой тесть, недалеко сидят его вассалы.

Неужели с помощью какой-то прикладной физиогномики можно… да нет, бред. Мистика. Девчонка просто угадала. Гейши очень чувствительны к поведению мужчин. А мои движения, разговорная речь с фразочками из будущего, глупое прогрессорство — все это наводит на определенные выводы. Наблюдательная ученица просто заметила несоответствия между типичным образом самурая и той ролью, которую я играю. Что же делать? Надо взять паузу.

Расспрашиваю Саюки о нинсо. Оказывается, этому искусству больше тысячи лет. Передают его от учителя к ученику. Мастер нинсо может отличить на взгляд сто оттенков кожи человека, двести тридцать видов морщин, пятьдесят один наклон головы, больше сотни положений туловища. А уж мимических выражений лица — так больше пятисот! Правая половина тела и лица — это сам человек. Его прошлое, настоящее и будущее. Левая часть — люди, которые с ним были или будут связаны.