Дмитрий Дивеевский - Ось земли

До начала рабочего дня оставалось еще два часа и Булай побрел к реке. Она не совсем замерзла, в ее стремнине бурлила черная вода. В Муроме Ока приобретает былинный размах и несет свои воды с величавой и неудержимой неспешностью. Севка всегда впадал в восторг от вида большой воды. Есть в этом виде что-то необыкновенное, что-то колдовское. Он стоял на высоком берегу и смотрел, как первые блики рассвета выбеливают тусклый снег, как светлеет Восток и вся окружающая природа начинает просыпаться. Запиликали на берегу какие-то зимние птахи, загуляла в стремнине рыба, чадя угольным дымом пропыхтел в направлении Горького речной буксир, появились бабы, несущие корзины с бельем для полоскания. А над всеми этими картинами пробуждающейся жизни, в дымах окрестных деревень медленно заполняла небо малиновая зимняя заря.

К началу смены Севка стоял у входа в монастырские ворота, за которыми располагался пропускной пункт. В ворота проходили группками и по одному горожане, среди которых было много женщин. До начала работы оставалось всего несколько минут, когда он увидел Настю. Она издали узнала его и замедлила шаг, будто ослабла в ногах. Наконец, подошла и сразу сказала:

– Севочка, не надо было тебе приезжать. Ничего уже не вернуть.

Севка растерянно и заикаясь начал бормотать:

– Я виноват, Настенька, я все понимаю, черт попутал, что-то непонятное…

– Мне главное понятно, Севочка. Ты на нашу любовь наступил и раздавил ее. Больше ничего не будет. Уезжай.

Опустив голову, Настя проскользнула мимо и скрылась за монастырскими воротами.

Надежды Севки на прощение рухнули. Он стоял один среди снегов древнего города, опустошенный и потерянный. Город уже проснулся и улыбался солнечными зайчиками в окнах, блеском монастырских куполов, переливами инея на старых липах. Он звал к радости жизни, но из схваченного спазмами горла Булая вырывались лишь глухие рыдания.

Весна 1940 года пришла вместе с победой на финском фронте и завершением учебы в техникуме. Выпускникам дали всего две недели на отпуск, а в конце мая Всеволод Булай был призван на действительную военную службу и вскоре воинский эшелон уже увозил его в Монголию, где он станет рядовым артиллерийского полка на конной тяге.

Севка стоял в тамбуре последнего вагона, без конца курил, смотрел на майскую зелень за окном и думал о том, что все устроится.

С Волей он даже не попрощался. Последним случаем их общения было посещение ЗАГСа для оформления развода. Они пришли туда как чужие люди, а вышли как люди незнакомые.

Поезд мчался на Восток, а на Западе разгорались алые стяги заката и Севке казалось, что там, далеко за горизонтом, небо уже окрашивается кровью войны.

«Марк» доложил, что на Тюркенштрассе снова появлялся мистер Денби, который как было обусловлено, прикрепил к двери свою визитную карточку. Этот факт зафиксировала видеокамера. Агент решил провести оперативный эксперимент и послал за карточкой сотрудника, экипированного под почтового курьера. Результаты эксперимента заставили его срочно связаться с Булаем. Курьер покинул Тюркенштрассе и двигался на своем «жучке» под наблюдением видеокамер еще три квартала. Никаких подозрительных признаков не фиксировалось. Затем, когда прошло уже минут десять, полицейские обратили внимание на красный кабриолет, в котором сидела молодая девушка, изредка пользовавшаяся рацией. Кабриолет провел курьера несколько сот метров и скрылся, а его заменил старенький опель с двумя парнями в кабине. Они также пользовались рациями. Эта машина недолго повисела на хвосте у объекта, а потом ее заменил мотоциклист на «ямахе». Стало ясно, что «курьера» ведут. Тот получил указание прибыть на почту и дожидаться в служебном помещении конца рабочего дня. Выявленные номера автотранспорта были тут же проверены по учетам полиции. Все они оказались только что купленными на вторичном рынке, все покупатели были английскими гражданами, прибывшими в Дрезден под разными предлогами. Девушка в кабриолете намеревалась пройти в местном университете курс археологии, парни занимались биржевыми бумагами, мотоциклист изображал из себя туриста, остановившегося проездом в этом дивном городе. По указанию Данилы «Марк» проверил, кто из английских граждан арендовал в последнее время жилье в Дрездене. Результаты впечатлили. Вокруг Тюркенштрассе было выявлено двадцать таких случаев. Причем один из арендаторов поселился на углу этой улицы, а в цветочном горшке на его балконе была спрятана видеокамера, которая и фиксировала все подходы к адресу. Все арендаторы являли собою молодых, мобильных людей, способных действовать командой. Осталось установить, каким типом коротковолновых раций они пользуются, но у «Марка» были сомнения, что это сильно поможет. Наверняка они шифровались.

– Теперь не будем спешить с выходом на англичанина – сказал ему Булай – Похоже противник затевает совсем не тот вариант встречи, который мы ему предлагаем. Наша слабость в том, что мы не знаем, как Хейли управляет этой бригадой. Наверняка у него есть только один связник, или старший бригады, через которого он это делает. Если мы выявим этого человека и сумеем взять под контроль их переговоры, тогда все станет яснее. Попробуйте поработать в этом направлении. Думаю, надо плотнее обставить Хейли в отеле. В номере мы ничего не увидим, но не исключено, что он встречается со связником где-то в коридорах. А для того, чтобы управление было гибким, у них должно быть постоянное время встреч, два-три раза в день. Надо усилить скрытое видеонаблюдение в помещениях отеля. Наверняка встречи происходят где-то там. Особенно внимательно проследите за контактами Хейли утром, возможно, во время шведского стола. И надо выявить короткие волны¸ на которых работает бригада. Очень может быть, что Хейли тоже пользуется рацией.

Еще через два дня «Марк» принес результаты своей работы. Оказалось, что связник живет в том же отеле и имеет паспорт гражданина Чехии. Он чех по национальности и выдает себя за коммерсанта. Каждый день они накоротке встречаются после завтрака в холле второго этажа и связник получает от Хейли записку с письменной инструкцией. Далее он выходит в одно из дрезденских интернет-кафе и оттуда связывается с электронными почтовыми ящиками, известными группе. Те, в свою очередь, читают также из интернет-кафе сообщения в установленное для этого время и высылают отчеты. Переписка ведется на условном языке, который непросто раскодировать. Рациями группа пользуется очень лаконично и только в период активной работы, так как эти волны запрещены для любителей и это грозит нездоровым интересом со стороны властей.