Вадим Денисов - Таймыр. Трилогия

Поначалу скупили за бесценок бывшие турбазы и базы отдыха канувших в лету соцпредприятий, а потом и сами начали строить. Теперь стало престижно (и как оказалось — весьма удобно) иметь свой солидный дом на природе; озеро под боком и водный велосипед — обязательно.

Главный архитектор города со товарищи специально ездил в Финляндию и на Аляску. Опыта компетентная делегация, судя по всему, почерпнула немало, ибо ее скромные члены одними из первых выделили сами себе лучшие участки.

Примечательно то, что в большинстве своем владельцами этих домов были люди, совсем недавно принявшие гражданство Таймыра. Они не придерживались традиционных взглядов на образ жизни (а соответственно, и жилье) в Заполярье, смело внедряли материковский опыт — и у них вышло весьма неплохо. Как-то легко разрешились вопросы тепла и света, гаражей и подъездов к ним.

Стоило такое жилье не дешево. Сам Донцов копил деньги довольно долго и смог купить себе неплохую, но довольно скромную дачку в пятистах метрах от дороги. Правда, о комфортном житие там в зимние стужи говорить было рановато — еще работать и работать… Но вот что действительно вогнало в легкий шок его друзей — он уже вбил в землю рядом с дачей четыре железобетонные сваи под собственную родовую башню!

Хихикали, ругали, называли дурнем…

— Вот уж действительно, деньги в землю врыл…

Донцов отвечал в спорах насмешникам заученно уныло, но твердо, как лекцию читал:

— Боевые, или жилые, башни, распространенные не только на Кавказе, но и во многих европейских странах — феномен, заслуживающий самого пристального внимания. Поражающие воображение своей основательностью, строгой рациональностью, честностью идеи, они являют собой отнюдь не продукт движения человека по пути увеличения степени комфорта в повседневной жизни. Это результат поисков, раздумий и ошибок многих и многих поколений, направленных на одну цель — сохранение жизни и независимости, чести и достоинства… Чести не абстрактного и зачастую недостойного этого звания государства, но каждой конкретной личности.

Именно того, к чему просвещенный Таймыр только-только подходил. К культу семьи на своей земле…

Башни по непонятной причине входили в моду. Они импонировали северянам и на любой пьянке всегда заслуживали отдельного разговора.

Этим летом настырный Донцов уже собирался закончить крышу…

Правда, был один повод, по которому друзья не переставали его подначивать до сих пор. Дело в том, что когда Донцов только задумал затею с этим строительством, то всем сказал (а Фарида даже выпустила заметку на эту тему), что женится лишь после того, как «башня встанет на место». Как говорится, человек предполагает, а Бог располагает…

Летом того же года, когда Андрей так опрометчиво высказался по поводу связи башни и женитьбы, он встретил Арину.

Они возвращались из очередного похода на таком же «Фольксвагене». Решение покинуть теплый комфортабельный салон пришло к Донцову совершенно неожиданно. Ему вдруг захотелось радикально повернуть весь сюжет обыденной поездки и выйти на первой автобусной остановке при въезде в город. С головой окунуться в атмосферу такого знакомого, привычного пейзажа — вечернего и дождливого Норильска, играющего бликами уличных фонарей на мокром асфальте.

Кроме того, рядом с этой остановкой был расположен ярко светящийся павильон круглосуточного просторного супермаркета, в котором Донцов решил купить припасов на вечер — пирожных из слоеного теста, особо желанных после смертельно надоевшей рыбы, а также приличный кусок сыра, названия которого он так и не удосужился запомнить. Ноздреватого, с черно-коричневыми вкраплениями вкусной плесени. Андрей чрезвычайно любил сей деликатесный продукт, и именно этот шедевр древней азиатской кулинарии был в последние дни путешествия воплощением всех его гастрономических мечтаний.

Наверняка, эти покупки можно было бы сделать гораздо ближе к дому, но Донцов, в силу своеобразия холостяцкой жизни, сеть городских магазинов знал плоховато и предпочел довериться привычке. Тем более, что именно сюда он постоянно приезжал шопинговать на своей БМВ.

Огромный рюкзак «Юкон» он оставил возле входа перед просторными зеркальными дверями, справедливо рассудив, что спереть его будет очень даже не просто, учитывая «неприподъемный» (это слово Донцов услышал еще во времена работы в самарском угрозыске, и оно ему очень понравилось) вес. Да и кому он нужен, такой тяжелый…

Уставшая, но вымуштрованно вежливая продавщица узнала его только через некоторое время, удивленно улыбнулась и, не задавая риторических вопросов, отвесила триста граммов вожделенного деликатеса. Традиция — великая вещь! Приятно чувствовать себя завсегдатаем… Донцов тоже вежливо оскалился, поблагодарил и, обдав продавщицу терпким запахом костра, не торопясь вышел на улицу.

На остановке стояла большая толпа людей. Андрей среди этой публики, одетой по вечерне-летнему стандарту, выглядел даже не белой вороной, а целым белым медведем, правда, полукопченым. Те из ожидающих, кто не был сгруппирован в уютные кучки идущих на вечеринки-пьянки, с интересом рассматривали колоритную фигуру в яркой тундровой одежде, вслух оценивая огромный выцветший рюкзак.

Мимо остановки шла типичная вечерняя толпа. Пятничная лихорадка. Работяги со смены шли устойчивыми компактными группками, в их взглядах и походке была целеустремленность и уверенность, что все получится как надо и скоро будет очень весело. А жены подождут. Молодежь разномастными стайками добиралась до мест постоянных тусовок. Немало туристов, рыболовов и грибников двигались в обратном направлении, к остановкам междугородного автобуса — поближе к тем местам, откуда только что приехал Донцов. Аморфные одиночки, бредущие неведомо куда, перегруженные сумками жены и матери. По-приятному редко попадались откровенно пьяные люди. Резко выпадал из предвыходной картины городской жизни контингент женщин, как говорил Квест, «вечно не приглашаемых на продолжение банкета». Эти несчастные шли максимум по две-три, унылые, но все еще на что-то надеющиеся.

Первым подошел автобус коммунальной линии. Ярко-желтый ЛАЗ специального северного исполнения являлся последним и первым материальным звеном в затеях новой Городской Думы.

Удивительно, но проект себя оправдал. Проезд на автобусах этой линии был бесплатным. Сидячих мест в нем было всего шесть, возле кабины водителя. Все остальное пространство обладало способностью поглотить огромное количество пассажиров. Точная цифра зависела от времени года и текущей моды на верхнюю одежду.

А хитрый ход в этом проекте заключался в надежде на всеобщую щедрость! Внутри салона установили несколько ящичков — небольших сейфов, в которые каждый мог при желании кинуть столько денег, сколько не жалко, В пятницу и субботу эти ящички, по слухам, прогибались под тяжестью накопившихся монет! Подвыпившие гордые мужчины, особенно если они находились в сопровождении особ женского пола, частенько проявляли спонтанно возникающие, но планируемые Гордумой, чудеса щедрости. Таким образом, каждый пассажир имел возможность в минуты душевной благости ощутить себя Крезом на минутку. Иной раз розовая пелена, павшая на глаза позднего горожанина в результате обильных возлияний, мешала различить ему достоинство национальной валюты и пожертвования оказывались просто царскими.